Расстрельщик

За окном он видел утюжащих сад сыщиков. Дела у них, судя по всему, шли плохо. Следов свежих захоронений нигде не обнаруживалось. Корнеев и сам ничего такого не видел, когда дежурил в доме.

Он вернулся к комнате, в которой в последний раз видел Базылева. Встав на колени, сантиметр за сантиметром осмотрел пол, но не увидел следов крови. В прошлый раз они были. Перешел в коридор – и здесь тоже успели замыть. Он наудачу пригляделся к месту, где брал корочку подсохшей крови для экспертизы, там сохранилась отметина в полу, но больше ничего. Теперь невозможно было проследить, несли ли базылевский труп до входной двери или выбрали другой путь – через окно.

Христич по-прежнему не появлялся. Корнеев вышел наружу. Между деревьями виднелась печальная парочка неудачливых сыщиков. Они, похоже, в десятый раз обследовали одно и то же место. Вряд ли сами надеялись что-то найти.

Заурчал двигатель, хлопнула дверца машины. Рядом, у соседнего дома. Корнеев потоптался в нерешительности, оглянулся на дом за спиной, на не обещающий разгадки сад – и отправился в гости.

Сосед действительно только что приехал. Стоял у своей «Вольво» и пил прямо из горла пиво «Хайнекен». Пиво, наверное, было не единственным напитком, который он употребил за сегодняшний день, потому что его покачивало и рукав дорогого, с отливом, костюма был испачкан чем-то белым.

– Привет, – сказал сосед. – Как служба?

– Плохая служба, – не стал кривить душой Корнеев.

Сосед из салона машины извлек еще пару бутылочек «Хайнекена» и протянул Корнееву:

– Держи!

Он считал, что это Корнееву непременно поможет. Ему самому, например, всегда помогало. Корнеев откупорил бутылку.

– А я вот без охраны, – сказал сосед. – Захотят убить – убьют, и никто не спасет. Президентов вон убивают, а мы… – Махнул рукой. В руке держал раскупоренную бутылку, пиво выплеснулось на пиджак, но он этого даже не заметил. Вроде был чем-то расстроен. Нелады с бизнесом, наверное.

– Так что твой хозяин напрасно деньги тратит. Ты уж извини.

– Да нет, ничего, – успокоил его Корнеев. – Мне это привычно.

– Что привычно?

– Что охранников за людей не держат.

– Это сплошь и рядом, – подтвердил сосед. – Час назад он – охранник, а скомандуют – уже строитель. Смех, да и только.

Наверное, вспомнил что-то свое. Покачал головой.

– А я тебя не видел последние дни, – вернулся к действительности сосед.

– Ухожу, – буркнул Корнеев. – Меняю место работы.

– Надоело, значит? – понимающе сказал собеседник.

– Слишком беспокойно.

– Беспокойно – не то слово. Ты ж в охранники нанимался, а не в строители.

Он дважды за последнюю пару минут употребил слово «строитель». И только со второго раза Корнеева зацепило.

– Про строителей – это к чему?

– Тебе этой работы не досталось, да? А дружки твои хорошо попотели.

– Когда? – быстро спросил Корнеев.

– Вот недавно совсем, на днях. В песке, в пыли, воротничок рубашки грязнее грязи. Я его спрашиваю: «Ты что – уголек рубал?» А он огрызается: «Храм Христа Спасителя строил». Еще бы не злиться – шел в охрану, а попал почти в стройбат.

– Может, землю копали? – высказал осторожное предположение Корнеев.

– Какая земля? – хмыкнул сосед. – Он по уши в цементе извалялся.

В доме надо искать. В гараже или в подвале. Корнеев поставил пустую бутылку на капот «Вольво».

– Посидим у меня, – предложил сосед, уловив перемену в его настроении.

– Я зайду попозже – дела.

Корнеев поспешил к своим. Христич стоял в дверях дома. Неподалеку топтались горе-сыщики. По лицам можно было без труда определить: ничего не нашли. И не найдут.

– Охранники Молотова недавно возились здесь с цементом, – сказал Корнеев.

Полковник посмотрел на него задумчиво.

– Трупы в доме. Надо искать свежую кладку или что-то в этом роде.

– Я обошел все комнаты, но ничего такого не видел, – сказал Христич.

– Гараж! Или подвал!

Христич направился к встроенному в дом гаражу. Полковник смахивал на взявшего след пса. Разве только не тянулся носом к земле.

Гараж был пуст. Стены, когда-то побеленные, успели покрыться налетом пыли. Слой пыли лежал и на полках, и на одиноком верстаке в углу. Христич посмотрел на Корнеева. Тот пожал плечами. Оставался подвал. Только начали туда спускаться, Корнеев увидел на ступенях следы цемента – где больше заметные, где меньше, но он теперь не сомневался – здесь.

Неяркое освещение после солнечного света казалось недостаточным. Корнеев сейчас шел первым, старательно тараща глаза, никак не мог освоиться с полутьмой.

– Вот, – показал рукой. – Та самая кровать. Помните? На ней лежал якобы раненый Базылев, когда снимался сюжет для телевидения. Тут они этот спектакль разыгрывали.

– Да, похоже, – согласился Христич.

Его интересовало совсем другое. Но того пока не было.

– Почему младший Базылев согласился играть роль Базылева-старшего? – спросил полковник. – Как думаешь?

– Это все Молотов, мне кажется. Либо убедил, что так необходимо сделать ради старшего брата, либо просто предложил заработать денег. Теперь уже спросить не у кого…

Корнеев хотел сказать еще что-то, но отвлекся, потому что один из станков стоял не на прежнем месте. Корнеев на это не обратил бы внимания, если бы не заметил, что станок находится точно там, где раньше был медицинский шкаф со стеклянными стенками. Теперь шкаф ютился в углу. Но раньше он точно стоял не там, сомнений в этом не могло быть – он бы не попал в кадр, когда здесь шла телевизионная съемка. А в том сюжете шкаф присутствовал, Корнеев это хорошо помнил.

Станок покоился на бетонном основании, высоком, сантиметров на десять поднимающемся над уровнем пола. Корнеев всмотрелся. Свежий бетон. Вот она, могила.

Он обернулся к Христичу и, увидев глаза полковника, понял – тот уже сам обо всем догадался.

– Здесь – Алла Базылева, – сказал Корнеев. – И мальчик, я думаю. – У него даже сел голос. – А вот здесь – младший Базылев, Андрей, – показал рукой на другой станок, под тем тоже было бетонное основание, но оно выглядело несколько старее предыдущего. – Под тем вон станком скорее всего старший Базылев. Настоящую мастерскую здесь открыли. Видите?

Христич не ответил, прошелся по подвалу, заложив руки в карманы брюк.

– Завтра приступим, – сказал он после некоторого раздумья. – Пришлю людей, взломаем бетон…

Развернулся и пошел к ведущей из подвала лестнице, ссутулившись, словно ему стало невыносимо холодно.

Когда Корнеев поднялся наверх, Христич стоял у машины.

– Уезжаем, Вадим.

Корнеев оглянулся на дом. За окнами ничего было не видать. Как будто все вымерло.

– Как ты догадался про подвал? – спросил полковник.

– Сосед подсказал.

– Какой сосед?

– Из этого дома, – Корнеев махнул рукой, указывая направление.

– Ты сегодня с ним разговаривал?

Вопрос прозвучал как упрек. По крайней мере, так показалось Корнееву.

– Да, – коротко ответил он.

Христич, наверное, считал, что не следовало ему лишний раз засвечиваться. Чтобы не стоять под осуждающим взглядом полковника, Корнеев пошел в дом.

– Вадим! – позвал его Христич.

Но Корнеев лишь дернул плечом и даже не обернулся. Хотел напоследок посмотреть, как там дела, в доме.

В коридоре он увидел одного из тех, с кем приехал из Москвы. Тот шагал Корнееву навстречу, торопливо пряча под пиджак пистолет. Пистолет был с глушителем. Парень заметил Корнеева, убавил шаг и зыркнул взглядом в сторону. Вышел из дома, грохнув дверью.

Двое охранников по-прежнему лежали на полу в гостиной. Но уже мертвые. Обоим стреляли в голову. Корнеев глядел на них, все понимал, но не мог поверить. Слишком жестоким и бессмысленным казалось ему то, как с ними поступили.

Хлопнула входная дверь, появился Христич. Хотел что-то сказать, но не успел.

– Зачем? – спросил Корнеев сквозь зубы.

– Нам пора уезжать, Вадим.

– Зачем?!

– Они видели тебя – и узнали, – буднично пояснил Христич.