Восторг

– Хочешь, чтобы я продолжил? – загадочно протянул он.

Глава 30

Стоя в подземном коридоре, Джим был готов разнести своего приятеля в пух и прах.

Конечно, для этого ему придется оторвать от ублюдка официантку… и каким бы практичным парнем он ни был, ему не хотелось настолько ввязываться в ситуацию, напоминавшую случай с пищевой пленкой.

Похотливый ублюдок.

В прямом смысле.

И да, этот счастливый перепих привел Джима в еще худшее расположение духа: он вернулся в «Мариот» чтобы устроить Эдриану взбучку за фотографии той проститутки… и вместо того, чтобы найти ангела на работе, стоящего у номера Матиаса? Сукин сын трахал девчонку в том же коридоре, в котором прошлой ночью Девина убила того оперативника.

Словно у Джима и без того было мало проблем.

Те фотографии, те чертовы фотографии…

Эдриан сказал, что был на месте убийства с Мэлс… и теперь женщина показывается с фотографиями убитой женщины, чьи волосы были обесцвечены, а горло перерезано, не говоря о наборе рун, вырезанных на коже живота, которых теперь там… пуф!... не было?

Именно ангел стоит за их исчезновением.

Поэтому настало время разобраться с мистером Ластиком.

Встретив взгляд Эдриана, он будто безмолвно произнес «попробуй только продолжить заниматься сексом», и – надо же – парень именно так и сделал.

Официантка шикарно проводила время… по крайней мере, насколько Джим мог видеть с тыла, ее голова металась, волосы разлетались, руки сжались вокруг шеи Эда. Джим на секунду вспомнил о собственных сексуальных подвигах… но остановился на воспоминаниях совершенно неуместных:

Он с Девиной. Используемый и насилуемый ею и ее приспешниками в ее Колодце Душ.

Он понятия не имел, почему его мозг зацепился за это дерьмо. Оно никак не было связано с сексом, это было сплошной пыткой, просто и ясно, и Бог свидетель, его обучали им.

Но все же, изображения оставались с ним, задерживаясь на заднем плане, словно зловоние.

В этом не было смысла. Ему ломали кости и раньше – умышленно, враги. В прошлом его тоже резали – подвешивали за ноги, избивали как боксерскую грушу… и да, тот раз в Будапеште, когда его запихали в машину, увезли в другую страну и оставили умирать, предварительно поработав на нем молотком-гвоздодером…

Вдруг официантка застонала, как делают женщины, когда не притворяются: это не показной короткий звук, который должен убедить парня, что он секс-бог. Этот был реальным, когда женщина кончает так сильно, что даже не замечает, насколько животные звуки издает.

Она металась, Эдриан держал ее над полом, практически не прилагая усилий – с другой стороны, девчонка почти слилась с ним, была прижата к нему сильнее, чем слой краски – к стене. И, черт, их движения были такими универсальными, он вонзался в нее, наращивая темп, подбрасывая ее, а она принимала его проникновения, вбирала и наслаждалась ими. Наблюдая за происходящим, Джим, возможно, должен был возбудиться. Хотеть присоединиться.

И, по меньшей мере, оставаться взбешенным.

Вместо этого паника гремела на границах его разума, от воспоминаний о том, как его руки связаны, а ноги разведены, над верхней губой заблестел выступивший пот.

Джим отвернулся, но не от злости, из-за которой был готов убить Эдриана, и не потому, что испытывал отвращение к шоу или приступ скромности.

Его замутило.

Он слегка трясущимися руками достал сигареты, а звук оргазма Эдриана заставил его на секунду закрыть глаза.

Естественно, похотливый ублюдок тут же принялся за второй раунд.

И Джим не мог закурить, пока женщина не уйдет.

Прекрасно.

Когда поступательные движения, наконец, прекратились, Джим оглянулся через плечо. Эдриан опустил девушку на пол и позволил ей положить голову к себе на грудь. Гладя ее волосы, он, казалось, совершенно отдалился от нее, настолько, что вполне мог находиться в районе с другим почтовым индексом. Вообще-то, за исключением мгновения разрядки, он, похоже, действовал на каком-то эротическом автопилоте все это время.

Какое его дело?

Официантка посмотрела на часы, собралась и поцеловала Эда в губы. Перед уходом она достала ручку и взяла Эдриана за руку. Большими движениями девушка написала номер на ладони и свернула его пальцы, словно преподнесла ему какой-то подарок. Затем, развернувшись и взмахнув волосами, она, буквально подпрыгивая, ушла по коридору, который приведет ее в кухню ресторана.

Эдриан ловко застегнул штаны.

– Пока ты не начал метать молнии, я наложил защитное заклинание на весь номер. С ними все нормально.

Джим затянулся и сильно выдохнул, выпуская изо рта дым.

– Что, черт возьми, об этом подумал бы Эдди?

Те уже ледяные глаза прищурились, превратившись в щелки.

– Прости?

– Ты меня слышал.

– Не разыгрывай со мной эту карту, – сказал он, тыкая в Джима пальцем. – Никогда…

– Что бы он подумал о том, что ты здесь трахаешь какую-то девчонку во время работы? – Джим повернул сигарету к себе и посмотрел на яркий тлеющий кончик. – И, похоже, ты этим даже не наслаждался… поэтому пост ты покинул не по веской причине.

Волны ярости исказили воздух между ними, гнев другого ангела был так ощутим, что практически стал источником света.

– Скажу тебе лишь раз, – произнес ангел. – Всего один раз…

– Эдди это бы не впечатлило …

Нападение было столь быстрым, столь яростным, что Джим не успел затушить сигарету. Когда Эд схватился за его горло двумя руками, зажженный кончик поднялся… и упал прямо за воротник его футболки.

Но ожог был меньшей из его проблем.

Просунув руки между ними, он разжал хватку и ударил Эдриана головой, попав ангелу прямо в мягкие хрящики носа. Вот только Эд, очевидно, в той области тоже ничего не чувствовал… и сжатая в кулак правая рука въехала Джиму по уху, словно внедорожник.

Наклонившись вбок, Джим ухватился за груду стульев, развернулся на сто восемьдесят градусов и бросился на парня… который принял боевую стойку и был готов превратить происходящее в бои без правил.

Огромная часть Джима также хотела хорошей, кровавой рукопашной схватки с парнем. Но было сложно толкнуть речь, поднять тему с Эдди, когда он был готов устроить взбучку тупому потаскуну в этом коридоре.

Один удар в живот положит всему конец.

Джим сделал вид, что собирается нанести удар сверху, и Эд был настолько зол и возбужден, что купился. Он оставил пупок незащищенным, и Джим быстро нанес удар снизу – так быстро, что Эдриан не успел бы блокировать его, так низко, что были задеты член и яйца.

Ублюдок какое-то время будет петь на высоких нотах, как Джастин-чтоб-его-Тимберлейк[105].

Эдриан согнулся, ладонями создавая у паха защитную чашечку, которая припоздала секунды на три, чтобы прикрыть его яички.

Джим вытряхнул теперь раздавленную сигарету из своей рубашки. Его кожа была обожжена на плече, но по сравнению со звоном в ушах – пустяк.

Интересно, получил ли он сотрясение.

Большее слабоумие – совсем не то, что им нужно в этом раунде.

– Я знаю, что ты сделал, – сказал он гортанным голосом, стоя над ублюдком.

Эдриан позволил одному колену опуститься на бетонный пол. Затем другому.

– Да ну. Ты же смотрел, черт возьми.

– Проститутка. Руны на ее животе. Ты свел их с нее, не так ли.

Эд зашевелил губами, но ругательства не зашли далеко.

– Дай мне все прояснить. – Джим наклонился и встал так, чтобы парень видел его лицо. – Еще раз скроешь от меня информацию, вылетишь из команды… если Найджел это не устроит, я сам об этом позабочусь. Ты понял.

Не вопрос.

Эдриан поднял глаза, и они напоминали два реактивных самолета, прорывающихся через основание его черепа, но Джиму было все равно. Ангел мог превратиться в вулкан, если хотел, но на любых других условиях они действовать не станут.

Когда Эд, наконец, заговорил, его голос был хриплым, легкие другого ангела все еще были больше сосредоточены на восстановлении уровня кислорода от удара в яйца, чем на возможности спорить: