Страница 6 из 17
– Я его с трудом уговорила, он у себя в комнате, собирает игрушки. Он все время тебя ждет. Ему тебя не хватает. – Она уже забыла, что я поймал ее на лжи, и переходит в наступление. – Он все время спрашивает, где ты, когда ты придешь. Мальчик не может расти без отца.
Это мой крест. При первой возможности мне напоминают, что ребенок растет безотцовщиной. Что ему очень плохо без меня. Тут я с ней согласен. С матерью ему плохо. Но что я могу сделать? К тому же сегодня я и в самом деле чувствую себя неуверенно.
– Послушай, – начинаю оправдываться. – Я несколько раз звонил, но было занято. Я сегодня очень занят, надо закончить проект, я вообще с трудом вырвался из офиса. Пусть он сегодня побудет дома, а я заеду завтра, прямо с утра. Не возражаешь?
Она возражает. Объясняет, что я последнее дерьмо, что искалечил ей жизнь. А теперь уродую ребенка. Он целыми днями просится к папе, и вот нате вам, даже в положенные выходные, он останется без отца.
Это означает, что у нее есть вполне определенные планы на сегодня. Я обязан забрать мальчишку на все выходные, чтобы освободить квартиру для очередной двухдневной гулянки.
Из дома слышны мужские голоса. Она, похоже, уже слегка на взводе. Или мне только кажется? Когда эта скромная беззащитная девушка, интеллигентная и, безусловно, талантливая, превратилась в бесстыжую распутную бабу, отчаянно цепляющуюся за остатки красоты и молодости?
– Ну, подумай сама. Я еду в офис и пробуду там до позднего вечера. Все заняты по горло. Что он там будет делать? Сам намается и других замучает. Проведи с ребенком хоть один выходной сама.
Ее лицо меняется. Только что она играла роль заботливой матери, а сейчас передо мной она истинная. Холодная, запредельно эгоистичная женщина, живущая сиюминутными собственными желаниями.
– Ничего не хочу знать. Если ты сейчас же не заберешь сына, я позвоню адвокату, и тебя вообще лишат прав на свидания. Я не шучу.
Знаю, не шутит. Она всегда играет со мной ва-банк. И всегда выигрывает. Я вздыхаю.
– Ладно, пошли, заберу его.
В дом меня не пускают. Значит, голоса не послышались. Они уже начали, поэтому с таким нетерпением хотят сплавить ребенка.
– Подожди здесь, я сама его выведу.
Я жду. Они выходят ровно через минуту. Малыш бросается ко мне, прижимается всем тельцем. Затем выпаливает:
– Папа, а почему мама говорит, что ты меня забыл?
Ищу глазами жену. Она уже скрылась за калиткой.
Я остаюсь вдвоем с сыном. Мы идем к машине. Он устраивается на любимое место – стоя, за спинкой водительского сиденья – и сладко дышит прямо мне в ухо. Так бы и сидел, не шевелясь, чтобы не спугнуть короткий миг счастья.
Завожу мотор, и мы едем. По дороге малыш рассказывает свои новости. За неделю их набралось достаточно. Слушаю и улыбаюсь – парень научился лихо разруливать свои детские проблемы.
Усмехаюсь. Наверное, если бы меня в свое время водили в детский сад и отправляли на все лето в пионерский лагерь, я был бы более подготовлен к семейной жизни.
В офисе я отдаю мальчика на попечение секретарши и погружаюсь в работу. Незаметно наступает вечер. В комнату входит Лена с подносом. На нем пара бутербродов и большая чашка кофе. То, что мне сейчас необходимо. Голова больше не работает. Я отвожу глаза от монитора.
– А где малыш?
Она улыбается.
– Вспомнил. Я нашла в шкафу электрическую пишущую машинку и показала, как печатать. Теперь его не оторвать.
Я прислушиваюсь. Из-за двери доносятся пулеметные очереди. Не знаю, как там у него с орфографией, но по скорости печати парень перещеголяет любую профессиональную машинистку. Киваю головой.
– Спасибо.
Лена улыбается. Она числится секретаршей, но выполняет и кучу других дел. А по совместительству еще и мой личный психолог-психоаналитик. Она разворачивает кресло и садится ко мне на колени. Обнимает за шею.
– Когда ты от нее освободишься?
Недоуменно смотрю ей в глаза.
– Разве я привязан?
– Ты до сих пор ее любишь.
– Неужели?
Удивляюсь, задумываюсь. Некоторое время молчу, потом качаю головой.
– Нет, не может быть.
– Мне виднее, – отвечает Лена. Она изучающе смотрит на меня, потом продолжает. – Ну-ка, признайся, она была у тебя первой женщиной?
Я киваю головой.
– Как ты умудрился остаться девственником до брака?
– Ну, во-первых, мы поженились очень рано. А во-вторых, на одной пьянке приятель, известный гуляка, сказал мне: «Если хочешь быть счастлив в браке, не связывайся с другими женщинами. Попробуешь чужую, со своей счастлив не будешь».
– И ты послушался такой глупости?
– Да как тебе сказать. Просто так сложилось. Кстати, насчет самого себя он оказался прав. Уже дважды разводился.
– Не знаю, – она пожимает плечами. – Наверное, он просто заранее готовил себе оправдание. А вот у тебя типичный комплекс первой женщины. Ты не можешь ее забыть. Тебе срочно нужно найти кого-то другого.
Я опять пожимаю плечами.
– Да не нужен мне сейчас никто.
– А как же ты живешь?
– Работаю. В пятницу вечером – преферанс. А все выходные с сыном. Ты не представляешь, это так здорово.
– Ну, почему же, представляю. Цирк, зоопарк, кафе, мороженое. Все детство мечтала о таком папе. – Она берет мое лицо в ладони и пристально смотрит в глаза. – И долго так собираешься жить? Он скоро вырастет и перестанет в тебе нуждаться. А ты за это время превратишься в старика.
– Не преувеличивай.
– Именно в старика. Причем в старика одинокого. Ты ведь даже не ищешь никого.
– У меня нет на это времени.
– Вот и я о том же.
Я обнимаю ее за талию. Пытаюсь поцеловать. Она отворачивает голову, и я неуклюже чмокаю ее в щеку.
– Мне никто не нужен. У меня есть ты.
Она смеется.
– Меня у тебя нет. Я просто твой друг.
– Но, мы все же…
Она резко обрывает меня.
– Один раз не считается. И потом, не кажется ли тебе, что роман с собственной секретаршей – это пошло?
Лена неуловимым движением убирает мою руку. Ерошит мне волосы на затылке и быстро встает. Придвигает кофе и бутерброды.
– Поешь и заканчивай работу. Уже поздно, ребенку пора спать.
В дверях она останавливается и тихо говорит:
– Разберись, наконец, со своей жизнью. Сколько можно плыть по течению.
Лена выходит из комнаты. Мне слышно, как малыш что-то ей рассказывает и они вместе смеются.
Вздыхаю и закуриваю очередную сигарету. Сколько я сегодня уже выкурил? Пачку, две?
Утром меня будит телефон.
– Ужасные новости!
– Что, кто?
– Говорю, ужасные новости. Сейчас по телевизору объявили, что с завтрашнего дня прекратят производство пива.
– И что?
– Поэтому сегодня надо успеть выпить все остатки. Я уже запасся и еду на дачу. А ты приезжай, когда сможешь. Мне одному не справиться.
Я, наконец, просыпаюсь. Это – Олег, он же Старый. Его ненавязчивый юмор ни с чем не спутаешь.
– Слушай, Старый, а нельзя ли чуть погодить с пивом? У меня билеты в детский театр.
– Сколько еще годить? На следующей неделе у тебя будет цирк, потом аттракционы. Месяц не виделись. Ты о чем думаешь? Короче, садись в машину и приезжай.
– А обратно? Я с пивом в животе за руль не сяду.
– Вернешься завтра утром.
Пытаюсь в уме составить схему действий. Ребенка надо вернуть сегодня вечером. С другой стороны, если я отвезу его завтра прямо в сад, ей будет только легче. Надо только позвонить и предупредить.
И в самом деле, такая чудесная погода. Почему бы не выехать на природу? Мальчишке у Старого на даче будет очень хорошо.
– Уговорил, красноречивый ты мой, приеду. Что захватить?
– Как обычно. Что привезешь, то и будешь лопать. – Олег смеется. – Главное себя не забудь. Тебя тут ждут.
– Ждут? Кто?
В трубке короткие гудки. Я пожимаю плечами. Ладно, на месте разберемся. Потягиваюсь. Однако и в самом деле пора вставать. А где малыш? Кроватка пуста. Мальчишку нахожу на кухне. Он готовит себе завтрак. Открыл холодильник, отломил кусок колбасы. Вооружился самым большим ножом и кромсает хлеб.