Страница 10 из 84
-- Наши судьбы в наших руках, -- прошептала вещунья. -- Все еще может измениться.
В дверь тихонько поскреблись.
Цецилия смахнула непрошенную слезу и, взяв себя в руки, уже спокойным голосом распорядилась:
-- Войдите.
На пороге показался темноволосый коренастый юноша, близкий друг Криса; талантливый, подающий надежды Ведающий.
-- Госпожа, -- с почтением заговорил ведьмак, -- ночью произошел новый всплеск. Где-то в районе Малых Карпат.
-- Артефакт или человек?
-- Артефакт, -- коротко уточнил Ведающий.
-- Сможешь его описать?
Юноша покачал головой.
-- Всплеск был мимолетным, но, думаю, там, на месте, мне удастся почувствовать источник силы.
-- Хорошо, -- удовлетворенно отметила предводительница клана. -- Отправишься вместе с Этери.
-- Керестею тоже не помешает развеяться, -- с нажимом проговорила Йолика.
Цецилия недовольно поджала губы, всем своим видом показывая, как ей претит предложение гадалки, но спорить не стала.
-- Если захочет, Кристиан может поехать с вами. Только прошу тебя, -- остановила уже нацелившегося на дверь юношу колдунья, -- не ищите приключений. Если поймете, что артефактом интересуемся не только мы, уходите.
Молодой человек безропотно кивнул и растворился в сумраке коридора.
-- Даниэль -- настоящая находка для нас, -- проговорила Цецилия, когда шаги на лестнице стихли. -- Дар открылся всего три года назад, а он уже превзошел своего наставника, Анталя. Чувствует силу за километры. Благодаря Даниэлю мы утащили несколько артефактов прямо из-под носа Габора, а его ищейки так ничего и не заметили, -- закончила женщина с явным злорадством.
В ответ Йолика только тяжело вздохнула. Она была намного старше Цецилии и помнила причину раскола клана Батори, на протяжении многих веков правящего чародеями Центральной Европы. Если бы не тщеславие ее братьев, их потомки сейчас бы не уничтожали друг друга за обладание колдовскими реликвиями.
-- Когда-нибудь эта вражда вас погубит, -- тихо промолвила вещунья. -- Выпьет все ваши соки, истерзает ваши души. Зависть и ненависть породили распад семьи и ничем хорошим ваше ожесточенное противостояние не закончится.
-- Это предсказание или просто-напросто мысли вслух? -- резко перебила ее хозяйка.
Йолика поставила на стол опустевший бокал и, больше не сказав ни слова, вышла.
-- Скоро злодеяниям Габора придет конец! -- гневно прошипела Цецилия.
Эти слова, словно молитву, она твердила последние тридцать лет.
Глава третья
ПРИЯТНАЯ НЕОЖИДАННОСТЬ
Словакия. Нове Место над Вагом
Признаюсь вам в еще одной скверной привычке: я люблю до позднего утра нежиться в постели. Именно поэтому в моем расписании зачастую отсутствовали первые, а порой и вторые пары, я их просто успешно просыпала.
Было около полудня, когда наконец-то продрала глаза и на автопилоте поплелась в душ. Холодная вода быстро вернула меня к жизни, а в памяти всплыли слова администратора, который заверял, что будет рад исполнить любые наши прихоти. Вот и проверим это, не откладывая в долгий ящик. Иначе до конца отпуска придется закаляться под ледяными струями. Может, это, конечно, и полезно, но не слишком приятно.
Больше часа ушло на сборы. Распотрошив чемодан, я оказалась перед мучительной дилеммой: что надеть? Любимые шорты и футболку или же поступиться своими привычками и обрядиться во что-нибудь более женственное и романтическое. В итоге желание выпендриться победило все сомнения, и я остановила свой выбор на мини-платье под цвет глаз и леггинсах. Отыскав в недрах бездонного кофра балетки с шелковыми тесемками, удовлетворенно оглядела себя в зеркале.
Родители еще рано утром умотали в замок. Благо, им хватило ума оставить мне деньги и карту города, на которой маркером были отмечены места, где я непременно должна побывать. Предки свято верили, что еще сумеют посеять в моем сердце зерно любви к шедеврам древнего зодчества. Как же жестоко они ошибались...
Еще вчера, возвращаясь с развалин и любуясь витринами, призывно сверкающими в свете неоновых ламп, я твердо решила первый день отдыха посвятить турне по местным торговым точкам.
Под картой обнаружилась короткая записка.
"Вернемся поздно. Наслаждайся отдыхом, не скучай. Ни с кем не заговаривай и будь умницей. Целую. Мама"
Как же! Заговоришь тут! С моим характером я обречена на вечное прозябание в одиночестве. Стоит молодому человеку обратить на меня внимание, как я теряю дар речи и только и могу, что хлопать ресницами да глупо улыбаться. В крайнем случае, мычать, как корова. Обычно после такой реакции кавалер быстро делает ноги, считая меня не вполне адекватной. И, наверное, в чем-то он прав. В девятнадцать лет не уметь ответить на банальное: "Разрешите с Вами познакомиться?" -- это уже диагноз.
Разговор с администрацией гостиницы пришлось отложить до лучших времен. У рецепшен толпились понаехавшие туристы. Вокруг искусственного фикуса, пылящегося возле лестницы, носилась шумная детвора, стреляя друг в друга из водяных пистолетов. Пожилой мужчина, потеснив уже знакомого мне администратора с его законного места, что-то раздраженно выкрикивал в трубку телефона, стараясь заглушить визг малышни, а служащий гостиницы тем временем судорожно соображал, как навести маломальский порядок.
Ловко увернувшись от выпущенного в мою сторону водяного снаряда, погрозила пальцем малолетнему разбойнику и поспешила к выходу, пока дружная компания не посчитала меня объектом, подлежащим немедленной ликвидации.
Выйдя на улицу, чуть сходу не получила солнечный удар. Раскаленный диск плавил асфальт и затруднял дыхание. Самым правильным было, наверное, пойти обратно в номер и просидеть под кондиционером до самого вечера. Но даже коварное солнце не способно было помешать моим планам. Правда, прежде чем отправиться на штурм бутиков и сувенирных лавок, решила немного подкрепиться. Наша гостиница находилась в нескольких шагах от центра, поэтому уже через пару минут я сидела за столиком кафе на главной площади города и, поцеживая молочный коктейль, любовалась старинными зданиями, выстроенными в стиле барокко. Прямо напротив кафе находился чумной столб -- колонна, на вершине которой была воздвигнута статуя Богородицы с младенцем на руках. Такие памятники в прежние времена воздвигали по завершению эпохальных событий, вроде войны или поголовного мора.
Обливаясь потом, пожалела, что не вняла голосу разума и не вернулась в гостиницу. Уже собиралась расплатиться за заказ и скрыться в прохладе ближайшего магазина, когда возле моего столика нарисовался молодой человек, по виду мой ровесник, и, растягивая губы в счастливой улыбке, что-то сказал по-словацки.
Я неуверенно оглянулась, посчитав, что он обращается к кому-то за моей спиной. Позади меня "изнывали" под солнцем припаркованные автомобили. Вряд ли ему захотелось пообщаться с грудой металла. Незнакомец повторил свою абракадабру, а я, оставаясь верной самой себе, замерла истуканом, не сводя с него испуганно-удивленного взгляда. Стоит отметить, посмотреть было на что. Высокий, статный, он был похож на картинку из глянцевого журнала, внезапно ожившую и вознамерившуюся меня обольстить. Курчавые каштановые волосы обрамляли красивое лицо с правильными чертами, медово-карие глаза смотрели на меня внимательно, будто пытаясь запомнить каждую деталь.
Незнакомец снова что-то протараторил. Затем, стукнув себя ладонью по лбу, плюхнулся на пластиковый стул и спросил уже по-венгерски:
-- Не помешаю?
Я продолжала хранить молчание. Точнее пыталась изобразить приветливую улыбку и выдать что-нибудь эдакое, остроумное, но в горле будто застрял комок, мешающий говорить и даже дышать.
Парень расценил мое молчание по-своему. Понятливо кивнув, легко перешел на английский: