Страница 29 из 30
Тем временем майор продолжил. - Только я хочу сообщить вам о делах отнюдь не простых... Дело в том, что еще сегодня утром я пребывал в своей резиденции в Стамбуле, а сейчас, как видите, беседую с вами.
- Евгений Максимович, дорогой, вы часом не заболели? - Воскликнул я, - как можно в течение 10-12 часов добраться из Константинополя до Плоешти? - Уж не на ковре-самолете из волшебных сказок наших нянь вы сюда прилетели?
- Вот именно, что прилетел, только не из Стамбула, который с нынешнего утра снова зовется Константинополем, а из Варны, - майор еще раз промокнул платком вспотевший лоб. - Николай Павлович, я понимаю, вы можете мне не верить, мол, пришел чудак, и рассказывает вам сказки на ночь глядя. Но сегодня утром в Стамбуле действительно случилось экстраординарное, то, что не укладывается ни в какие рамки.
- Ну, ну, Евгений Максимович, продолжайте, не томите, - поторопил я его. Отчаянно желая хоть немного поспать. Я рассчитывал быстренько выслушать майора, и поскорее выпроводить его из дома. Похоже, что у бедняги, действительно наступило помутнение рассудка.
- Николай Павлович, - майор Леонтьев смотрел на меня внимательно и немного печально, я должен сообщить вам то, что пока не известно почти никому в мире. - Сегодня утром Стамбул и Проливы были захвачены внезапной атакой русской эскадры. - Русской эскадры из 2012 года. - По неведомой для нас причине Господь счел возможным перебросить оттуда это боевое соединение. Вы помните поручика Никитина? - я заворожено кивнул. - Он первый из нас встретился с потомками на Лемносе. Они в буквальном смысле стащили его с эшафота. Теперь он военный комендант Константинополя. - Да, да, по праву завоевателей, а точнее освободителей, пришельцы из будущего вернули городу его исконное имя. А вот теперь насчет полетов... - Майор отхлебнул из поставленного перед ним лакеем стакана крепкого чая, немного помолчал, видимо, подбирая слова, а потом продолжил. - Самые смелые мечты господина Жюля Верна воплотились в реальность. Летают наши потомки не на коврах-самолетах, а на других устройствах, построенных из металла, которые не только мчатся по воздуху быстрее любой птицы, но и могут перевозить больше дюжины солдат с полным вооружением. А еще они способны с огромной точностью сбрасывать на голову противника взрывчатые снаряды, и метать ракеты, вроде тех, что изобрел генерал Засядько.
Теперь уж и мне стало не до смеха. Я слышал и не верил. Если бы я не знал много лет майора Леонтьева, как умного, хладнокровного и трезвомыслящего разведчика, то подумал бы, что он сошел с ума, не выдержав напряженной работы в столице Османской империи.
- Майор, соблаговолите пояснить мне, что произошло лично с вами?! - Уже официально обратился я к нему.
Майор встал, - Ваше сиятельство, я уполномочен сообщить вам, что Стамбул, нет, уже Константинополь, захвачен победоносным флотом, вошедшим в Проливы под андреевским флагом. Султан Абдул-Гамид взят в плен, и над дворцом Долмабахче развевается флаг с крестом Святого апостола Андрея Первозванного. - Николай Павлович, наши потомки совершили то, о чем Россия мечтала на протяжении нескольких веков.
Признаюсь, я слушал майора в совершенном изумлении, не веря и в сотую долю того, что он мне сообщил. Но, на буйнопомешанного он не был похож, так же как и на пьяного, или накурившегося гашиша.
Я тоже встал. - Ради Бога, Евгений Максимович, расскажите мне, наконец, как все это произошло?! - Откуда появился этот флот, ухитрившийся пройти через Проливы так же легко, как проходит раскаленный нож через кусок сливочного масла! И что это за люди, которые могут столь легко разрушать огромные империи!?
- Николай Павлович, успокойтесь, на вас лица нет, - с испугом воскликнул майор Леонтьев, хватая со стола стакан с недопитым чаем, и протягивая его мне. - Прошу вас, выслушайте меня.
И он начал рассказывать о чудесном переносе в наш век эскадры кораблей, бороздивших моря в начале третьего тысячелетия. О той чудовищной по мощи военной технике, которой располагали наши потомки, о летательных аппаратах, которые шутя уничтожают целые дивизии, и превращают в щебенку самые неприступные крепости. Майор рассказывал о бойцах "морпехах" и "спецназовцах", каждый из которых стоил сотни самых лучших солдат нашего времени, о бронированных самодвижущихся повозках, на которых эти чудо-бойцы шли в бой.
- Николай Павлович, - закончил он свой рассказ, - будущее, из которого пришли наши потомки, по их словам, настоящий ад кромешный по сравнению с нашим милым и тихим временем. Люди попавшие в наш мир, прекрасно подготовлены и готовы ко всему. Еще больше чем турок, они ненавидят австрийцев, и особенно, британцев. Я не поставлю на королеву Викторию и ломанного пятака, если потомки решат взяться за нее всерьез. А это неизбежно, ибо Англия - одна из стран, создавших ад их будущего.
- Евгений Максимович, неужели, все, что вы мне рассказали - это все правда?! - Спросил я у него.
- Истинная правда, Николай Павлович. - Ответил майор, - и, чтобы доказать это, я познакомлю вас с одним из пришельцев из будущего, капитаном Тамбовцевым. - Он сейчас находится рядом с вашим домом, и ждет, когда я сообщу ему об итогах наших с вами переговоров.
- Так зовите же его скорее, - воскликнул я, весь дрожа от нетерпения.
И тут Леонтьев окончательно добил меня. Он достал из кармана небольшую черную коробочку с торчащим из нее штырем, нажал на какой-то выступ на этой коробочки, а затем произнес: - Александр Васильевич, Николай Павлович готов с вами встретиться.
Из этой коробочки неожиданно раздался чуть хрипловатый мужской голос:
- Евгений Максимович, попросите кого-нибудь из слуг графа проводить меня к нему.
Я молчал, обрывки мыслей кружились в моей бедной голове. Через несколько минут слуга открыл дверь в комнату, и произнес: - Ваше сиятельство, это к вам...
И я увидел немолодого человека среднего роста, с небольшой седоватой бородкой, одетого в странную пятнистую форму. Он протянул мне руку и представился:
- Капитан Тамбовцев, Александр Васильевич. - Честь имею. - Здравствуйте Николай Павлович! Простите меня за поздний визит, но то, что вы сейчас узнаете, изменит историю России и мира на много веков вперед!
День Д+1, 6 июня 1877 года, 23:15, внешний рейд порта Варны, ТАКР "Адмирал Кузнецов".
Турецкая крепость Карс была обречена. Дважды до этого - в 1828 и в 1855 годах русские войска уже занимали ее. В 1878 году она будет еще раз взята нами и присоединена к России, вместе с прилегающими к ней территориями. Карская область будеи находиться в составе Российской империи до 1918 года, когда большевики, выполняя условия Брестского договора, ее снова передадут Турции.
Но пока в ней стоит турецкий гарнизон, возглавляемый Гуссейн-пашой. И где-то там, рядом затаился корпус Мухтар-паши, главнокомандующего турецкой армии на Кавказе. Наши штабисты планируют нанести этой ночью два авиаудара, которые покончат, как с крепостью Карс, вместе с ее гарнизоном, так и с корпусом Мухтар-паши, и им самим. Аналитики СВР заявили, что этот самый паша может стать нашей головной болью в послевоенный период в качестве претендента на трон и полевого командира, действующего в духе незабвенного Шамиля Басаева. По общему мнению этот персонаж должен быть вычеркнут из списка живых, дабы он не начал смуту после ликвидации Османской империи. Ну, и конечно, не вредно будет сократить его аскеров, а на оставшихся в живых навести должный страх и трепет.
В полдень с палубы "Адмирала Кузнецова" стартовал одиночный Су-33. На внешних подвесках он нес только четыре пятисоткилограммовых ПТБ и подвесной комплект фотоаппаратуры. Маршрут его был проложен через Сухум, Батум, Эрдоган, Карс, Баязет, затем разворот, и полет до Эрзерума.
Сияющую металлом точку в небесах, за которой разматывалась мохнатая белая нить инверсионного следа, видели и русские солдаты и турецкие аскеры. Слухи о том, что утром произошло под Баязетом, еще не успели дойти до главных сил русской и турецкой армий в Закавказье, но полет "сушки" видели многие. Генерал от кавалерии Михаил Тариэлович Лорис-Меликов приложив ладонь ко лбу, долго разглядывая НЕЧТО, рассекающее небеса на недосягаемой высоте. Так и не решив - что же это было, он продолжал наблюдать за непонятным явлением до тех пор, пока яркая точка не скрылась на горизонте, а небо над головой не оказалось расчерченным на две половины белой дорожкой.