Страница 37 из 138
Магистр Омбоо залпом допил желудевый кофе и кивнул.
— Совершенно точно! Когда я увидел на TV-экране лица этих ребят, изуродованные до неузнаваемости дебильными улыбками фанатичного восторга, то сразу понял, что их вульгарно накачали какой-то психотропной отравой, и их дело — труба. Было ясно, что спецов отправляют подыхать, обставляя это, как призовой билет в рай. Я не мог этого предотвратить, но мог подпортить Канмаху эту инквизиторскую выходку. И тут мне подвернулся толковый сообщник… Или я подвернулся ему. Это относительно.
— Сообщник по физическому исполнению акции? — предположил кэп-инструктор.
— Да. И по планированию тоже, — ответил магистр, — Это был отличный парень. У него получалось когда надо — действовать мягко, а когда надо — применять грубую силу. В древности из него вышел бы супер-разбойник, куда там Робин Гуду…
— Гм… А его имя тайна или нет?
— Он представлялся, как Рауди, но это, видимо, прозвище. Рыжий по-исландски.
— Понятно. И вы с ним выполнили трюк с догрузкой контейнера с рассадой кробов?
— Я дал рассаду кробов и рассаду фитэпов, а выполнил Рауди, не знаю, как именно.
Кэп-инструктор настороженно посмотрел на собеседника.
— Стоп! А разве рассады фитэпов не было в штатной загрузке?
— Разумеется, не было! Канмах, по каким-то шизоидным причинам, был радикальным противником любых биороботов, включая и фитоэлектронные процессоры.
— Гм… А как колонисты, по его мнению, должны были организовать информатику?
— Вот так, лапками, — магистр вытянул ладони вперед и выразительно пошевелил всеми десятью пальцами, — труд, это лучший воспитатель, как сказано в изречениях гуру. Я подозреваю, что Канмах ненавидел все нешгайские технологии, включая биороботов, поскольку они растут и размножаются сами, и отучают людей трудиться.
— Гм… А классические мото-роботы, по его мнению, не отучают трудиться?
— Нет, поскольку они не вырастают сами, а возникают, как продукт труда.
— Странная логика, — заметил Тулл, — разве выращивание биороботов это не труд?
— Это не странная логика, а шизоидная, — педантично поправил Омбоо, — я поясню на примере. Вот четыре объекта: миска, ложка, планета и чашка. Найдите один лишний.
— Гм… Я бы сказал, что планета несколько не в тему.
— Нет! — воскликнул магистр, — лишняя ложка. Все круглое, кроме ложки! А вот другой пример. Четыре химических элемента: гелий, неон, аргон и хлор. Какой лишний?
— Вероятно, хлор. Все остальные — инертные газы.
— Нет! Лишний гелий, у него одного нет буквы «о» в названии!
— Ясно, — кэп-инструктор вздохнул, — а есть ли способ предсказать, какой бред придет в голову шизофренику в той или иной ситуации? Что для него окажется самым важным? Круглая форма, или буква «о», или четность числа лепестков ромашки?
— Предсказать можно, — ответил Омбоо, — все мысли и действия шизофреника вертятся вокруг его сверхценной идеи, и за счет этого можно даже управлять им. Я думаю, что субъекты, стоявшие за ширмой, как раз управляли Канмахом в истории с «ковчегами».
— Вы имеете в виду коммерсантов, получивших заказы на комплектацию «ковчегов»?
— Их тоже. Но, я думаю, среди этих субъектов были и политики, и многие другие.
— Похоже на то… — задумчиво произнес кэп-инструктор, — но, когда Канмах улетел, их влияние на него прервалось, и он остался наедине со своей шизофренией и со своими адептами. Вопрос: какова была дальнейшая стратегия его действий? Верна ли версия патрульной группы «Green flamingo» о некой паутине, которую плел Канмах?
— Версия интересная, — сказал магистр, — но сейчас не время ее анализировать.
— Почему не время?
— Прислушайтесь, сэр Тулл.
За столом наступила тишина, и сразу же стали слышны тоненькие голоса, односложно перекликавшиеся вдали. Голоса приближались, а потом, раздался шорох крыльев, на балконе возникли два темно-бронзовых тела, а на стол шлепнулась рыбина, без малого метр длиной. Еще через мгновение, двое флифло обессилено растянулись на широкой циновке, застилавшей большую часть балкона. Они лежали спинами вверх и их втрое сложенные крылья иногда вздрагивали вместе с группами мышц — как у атлетов после серьезной тренировки. Вообще-то оба флифло выглядели примерно как мальчишки младшего школьного возраста, хотя, наверняка были вполне взрослыми особями.
— Тяжелая рыба, — пискнул один.
— Мы устали, — добавил второй.
— Еа-ни, Ух-хе, вы замечательные! — объявил Омбоо, присаживаясь на корточки рядом с ними и поглаживая их по спинам, — вы действительно замечательные! Как вы дотащили такую большую рыбу? Как у вас получилось?
— По очереди, — сообщил Еа-ни, — Один устал и бросил, другой отдохнул и поймал.
— Сначала выследили и схватили, — уточнил Ух-хе, — когда рыба была у поверхности.
— Да, — сказал Еа-ни, — Мы увидели рыб, летали и ждали. И одна рыба подплыла вверх.
— Отлично! — Омбоо похлопал в ладоши, — лучше не лежите на сквозняке, проходите в гостиную, доставайте из буфета чашки, а я сейчас сделаю вам гренки с клубничным джемом и горячий шоколад… Сэр Тулл, вы возьметесь превратить эту симпатичную королевскую макрель в сашими, пока я создаю бонус нашим рыбакам-волонтерам?
— С легкостью, сэр Омбоо, если вы покажете мне, где взять мешок для отходов.
— Вон в том углу, сэр Тулл. А разделочный нож вам не нужен?
— Нет, сэр Омбоо, — ответил кэп-инструктор, извлекая из бокового кармана рубашки-гавайки нечто, наподобие пары склеенных китайских палочек для еды, но почему-то аномально-толстых. Одно элегантное движение, и палочки провернулись, освободив длинное узкое лезвие, и соединились, образовав удобную рукоятку.
— Мм! — произнес магистр, — Оказывается, вы носите с собой филиппинский балисонг.
— Да, — сказал кэп-инструктор, — это удобно, если надо разделать рыбу или что-то еще.
Профессиональный повар, вероятно, не одобрил бы технику разделки 5-килограммовой королевской макрели, примененную Туллом. В мусорный мешок угодила значительно большая доля рыбы, чем полагается. Зато, через треть часа тушка оказалась порезана на ломтики, и оставалось только слегка посолить их и добавить соевый соус по вкусу.
— Пришло время эля! — объявил Омбоо, водружая на стол пузатую бочку и две кружки.
— Тулл, ты тоже любишь эль? — спросил Ух-хе останавливая примерно на полпути ко рту тоненькую гренку с толстым слоем джема.
— Да, а ты?
— Нет. Не наш напиток.
— Горький и с алкоголем, — добавил Еа-ни, и постучал пальцем по своей чашке с горячим шоколадом, — вот это вкуснее.
— Это я люблю по утрам, — сообщил кэп-инструктор.
— Я думаю, ты любишь рыбу, — глубокомысленно заметил Ух-хе, — быстро разделываешь, значит, есть опыт, значит часто так делаешь, значит часто это ешь, значит любишь.
— Правильно. У меня хобби подводная охота. А зачем охотиться, если не ешь добычу?
Ух-хе коротко кивнул.
— Да. Логично.
— А сложно охотиться под водой? — спросил Еа-ни.
— Не очень сложно, — ответил Тулл, — все дело в тренировке.
— Да, — согласился тот, — А мы охотимся на рыбу сверху. Нам так удобнее.
— Это понятно, — Тулл кивнул, — ведь вы умеете летать.
— Да. Мы летаем, а крупным людям нужен дельтаплан. Он мешает, если охотишься.
— Дельтаплан не очень маневренный, — добавил Еа-ни.
— Вообще-то есть ранцевый геликоптер, — сообщил кэп-инспектор, — это маневренный аппарат, но я не слышал, чтобы его использовали для рыбалки.
— Попробуй, — посоветовал Ух-хе, — может, это интересно, и тебе понравится.
— Попробую, — Тулл улыбнулся, — это интересная идея.
— Мы умеем придумывать идеи, — гордо объявил Еа-ни.
В этот момент нечто спикировало сверху, стремительно промелькнуло над столом, и, проскочив дверной проем, приземлилось в гостиной.
— Ээ-ю-э! — сердито воскликнул магистр, — Ты обещала больше так не делать!
— Ой, — пропищала девушка флифло, уже успевшая устроиться между двумя своими соплеменниками, ущипнуть обоих за бока и лизнуть каждого в нос, — Ой, я забыла.