Страница 34 из 138
— Значит, — констатировал Арто, — остались только рассказы, которые ты запомнил.
— …И записал, — уточнил доктор, — я-то как раз веду дневник, и достаточно подробный. Отвечаю на твой первый невысказанный вопрос: да, я сниму тебе копию. И на второй невысказанный вопрос: там нет данных о размещении штаба «Великого кольца».
Шкипер Арто коротко наклонил голову.
— Спасибо, Ваэрэ. У меня есть еще третий важный вопрос. Существуют ли какие-либо данные о том, кто подарил поселенцам рассаду кробов?
— Ах, кробы… — доктор вытянул губы дудочкой и почесал ногтями подбородок, став на мгновение похожим на озадаченного шимпанзе, — это ребус. Ты можешь покопаться в моем дневнике и в бортжурнале «ковчега». Я уже пробовал. Результат двойственный.
— В каком смысле двойственный?
— В таком, что я сумел построить версию, в которую все укладывается, но не уверен, что данная версия правильна. Возможно, она уводит в сторону от правильного решения.
— Если ты не против, — сказал Арто, — я бы хотел услышать эту версию.
— Я не против, я просто предупредил.
17
Земля. Остров Просперити
Маленькие летающие гуманоиды
Чтобы получить от Эмердж-Жюри пенальти в виде бессрочной ссылки на необитаемый остров, надо здорово постараться. Убить кого-нибудь в состоянии аффекта, это мало, отделаешься несколькими десятками лет. А убить по деструктивному мотиву, это много. Эмердж-Жюри присудит не к ссылке, а к ликвидации или переделке, на выбор. Такие случаи можно пересчитать по пальцем, но бывают. Но магистр Омбоо получил именно бессрочную (читай — пожизненную, если не произойдет какое-нибудь чудо) ссылку на тропический островок Просперити. О, нет! Магистр Омбоо никого не убил! Наоборот, он подарил жизнь новой, удивительной расе разумных, или почти разумных существ (по вопросу об этом «почти» споры экспертов продолжались не первый десяток лет)…
…Кэп-инструктор Тулл посадил авиетку на воду около пирса, переходившего в очень аккуратную дорожку из цветного бетона, тянувшуюся через пляж до дверей обычного двухэтажного коттеджа с мансардой под двускатной крышей, и с боковой пристройкой, украшенной башенкой с маленькой пагодой на широкой верхушке. Коттедж как будто отмечал границу между белым песком пляжа и пестрой зеленью джунглей, занимавших середину островка. Тулл сдвинул колпак кабины, ступил на пирс и тут же подвергся тактичному домогательству домашнего робота, похожего на гибрид кузнечика и кенгуру (причем цвет был от первого, а размер от второго).
— Уважаемый гость! Мы с хозяином очень рады вас видеть, независимо от того, кто вы и зачем прибыли. Меня можно назвать Пухпух. Я готов угостить вас многими вкусными вещами и устроить вас в домике-бунгало справа от коттеджа, если вы пожелаете. Меню вкусных вещей я могу зачитать или распечатать, как вам больше нравится…
— Стоп-стоп, — прервал его Тулл, — Меня зовут Тулл, я кэп-инструктор патруля, у меня простая цель: пообщаться с магистром Омбоо. Я рассчитываю примерно на два часа.
— Это, — ответил зеленый робот-кенгуру, — очень радостная цель, которую вы сможете реализовать, как только хозяин завершит эмоциональный процесс, которым увлечен в данный момент своей биологической деятельности.
— Магистр Омбоо сейчас с женщиной? — напрямик спросил кэп-инструктор.
— Хозяин с существом женского пола, с которым он сейчас сцеплен в ходе реализации взаимного естественного эротического желания.
— Мм… Скажи, Пухпух, кто программировал твой речевой синтезатор?
— Этот выдающийся креативный акт совершил хозяин, — ответил робот-кенгуру, и кэп-инструктору показалось, что фраза произнесена с неподдельной гордостью.
— Ясно. Как долго по твоим прогнозам магистр Омбоо еще будет в сцепленном виде?
— Я прогнозирую 37 минут плюс-минус 8 минут, с вероятностью 94 процента.
— Тоже ясно. Пухпух, принеси мне, пожалуйста, сюда чайник чая каркаде и чашку.
— А что-нибудь скушать? — предложил робот, тоном вопроса показывая, что нежелание покушать, конечно, будет воспринято с пониманием, но без одобрения.
— Какое-нибудь легкое печенье, — сказал кэп-инструктор.
— Семь с половиной минут, сэр!
Робот развернулся и совершил огромный даже по меркам кенгуру, прыжок от пирса к пристройке коттеджа. Почти двадцать метров — машинально определил Тулл. Но еще более поразительным оказался обратный прыжок (последовавший ровно через семь с половиной минут). Чайник, чашка и блюдце с печеньем на круглом подносе, который находился в передних лапах робота, даже не шелохнулись в процессе старта, полета по параболе, и мягкого лэндинга рядом с пирсом.
— У тебя отличная балансировка, Пухпух, — сказал Тулл.
— Это лишь одна из моих важных и многочисленных функций, — ответил робот-кенгуру, аккуратно ставя поднос на песок, — Я буду счастлив выслушать ваши восторженные или наоборот критические, а также смешанные замечания относительно чая и печенья.
— Я непременно сообщу, — пообещал Тулл, постукивая ногтем по чайнику.
Каркаде оказался превосходным, а печенье, в общем обычным. Видимо (подумал Тулл), чтобы получить вкусное печенье, следовало сообщить роботу свои вкусы. А так, просто легкое печенье, в соответствие с коротким не уточненным пожеланием…
Прогноз робота-кенгуру подтвердился с заявленной точностью. Примерно через сорок минут, кэп-инструктор уловил боковым зрением некое движение в окне мансарды, и переместил взгляд туда. Как раз вовремя, чтобы увидеть, как изящное существо цвета темной бронзы расправляет яркие полупрозрачные крылья и полого планирует, а затем взлетает вверх по восходящей спирали, пролетая над коттеджем, над краем джунглей, разворачиваясь, описывая дугу над пляжем на высоте ласточкиного полета… Ранее кэп-инструктор видел «флифло» только на видеозаписи, а при наблюдении «в натуре» это вызывало гораздо больше эмоций. «Flying floresiensis» или «fliflo», сконструированные магистром Омбоо и ставшие для всего общества, огромной этической проблемой, а для Эмерж-Жюри — основанием выписать автору билет в один конец на тропический остров Просперити, и туда же пока запихнуть популяцию живых результатов его креатива.
Существо изящно спланировало к пирсу, встало на ноги и, помедлив немного, сложило яркие крылья на спине. Размах крыльев флифло (как помнил Тулл) вдвое больше роста (составляющего в среднем 120 сантиметров) при весе около двадцати килограммов. Это нормальные параметры для тяжелых летающих птиц — таких, как африканская дрофа. Проблема лишь в том, что «флифло» — это совсем не птица, а (вероятнее всего) человек. Сейчас, когда флифло, сложившая крылья за спиной, стояла в фас к кэп-инструктору, трудно было отделаться от впечатления, что это просто молодая девушка из какого-то низкорослого этноса вроде пигмеев Конго или андаманских аборигенов. Ну, разве что, немножко поменьше. И совершенно безволосая. И ушки чуть-чуть остренькие. Но это совершенно не отменяет вполне человеческих форм, человеческой мимики (в данном случае — веселой улыбки), и человеческого взгляда больших желтовато-карих глаз.
— Ты симпатичный и забавный! — объявила она, чуть вибрирующим сопрано.
— Правда? — спросил он, не представляя как общаться с этим существом.
— Правда, — она кивнула, — я возьму печенье?
— ОК, никаких проблем, — согласился Тулл.
— Мерси, — пискнула флифло, сделала пару шагов, протянула изящную тонкую руку, схватила с блюдце печенье и отступила назад, — Ты здесь будешь долго или нет?
— Наверное, не очень долго, — ответил кэп-инструктор.
— Зря, — сказала она, откусывая кусочек печенья, — Лучше долго. Тут хорошо.
— Ну, — он постарался улыбнуться так же беззаботно, как она, — есть обстоятельства.
— Обстоятельства, — повторила она, — зачем? Не понимаю. Как тебя зовут?
— Тулл, — сказал он.
— А меня зовут А-эа-о. Я полетела. Пока… — девушка флифло коротко разбежалась, подобно спортсмену, прыгающему в длину, и действительно прыгнула… Недалеко от вершины параболы прыжка, ее крылья развернулись с шелестом и хлопком, как будто раскрылся большой зонтик на сильном ветру… В следующую секунду она уже летела, медленно набирая высоту, а поднявшись метров на тридцать, развернулась и начала планировать в воздушном потоке, скользя в сторону джунглей.