Страница 107 из 138
— Патруль, — ответил Шинрю, — сделал то, что было неизбежно. Давайте посмотрим на ситуацию в более широком ракурсе. Сообщество стояло на «низком старте», имея все необходимое для дальней экспансии, кроме, говоря эпически, надежного подкопа под световым барьером. А теперь, когда подкоп есть, наше сообщество ринется к звездам настолько стремительно, что мы сами удивимся. Но!..
— Что — но? — спросил Хэнгис.
— …Но, — магистр стукнул пальцем по краю стола, — ринуться куда-то, оставив у себя за спиной действующую структуру наподобие «Банды девяти»…А точнее, действующие СТРУКТУРЫ, поскольку логика указывает, что в бесконтрольных резерватах была не единственная структура подобного рода… Нет, друзья, так дела не делаются. Во все времена, во всех формациях, известно правило: если ты отправляешься в поход, то не оставляй живого врага рядом со своим домом. Неизбежность… Если бы это не сделал Патруль, это сделала бы гвардия какой-то из коммун Ассоциации. Недавний случай с Цюрихом — явное подтверждение. Можно посетовать на то, что акция была проведена жестоко и грубо. Но, если бы Патруль провел это в стиле полицейского мероприятия, получилось бы долго и, вероятно, с жертвами среди патрульных. Наше общественное мнение не согласилась бы ни на первое, ни на второе. Снова — неизбежность.
— А Калахари? — спросил Йорр, — А Лкела, «звездный портал» и «Великое кольцо»?
Магистр Шинрю покачал чашку, разглядывая блики на поверхности чая.
— Интересный вопрос… Тут общественное мнение на стороне Лкела, и сейчас к этому небольшому поселению-краалю еще прирежут всю дельту Окаванго, в порядке некой компенсации за грубость вторжения патрульного звена. Патрульные там действовали правомерно, но — наше общественное мнение, у которого, после тотального сожжения Западной Азии, зачесался гуманизм, настояло на компенсации для туземцев Лкела.
— Ты ерничаешь, — заметила Ойун.
— Да, — согласился магистр, — потому что эта реакция общественного мнения выглядит несколько театрально и трагикомично.
— А, по-моему, — высказалась Лаати, — такая компенсация справедлива.
— Понятно, — Шинрю кивнул, — так думаете вы. Так думают еще приблизительно семь миллиардов наших граждан. Поэтому, становится возможной провокация, о которой предупреждает Ойун.
— Что-то я не понимаю… — протянула монголка.
— Я методически доработал твою гипотезу, — пояснил он, — Посмотри: сейчас у нашего общественного мнения есть психологически-болезненное пятно: «звездный портал» и колонии на планетах звезды Сеннар, фигурирующей в каталоге, как 74-Жертвенника. Патруль ни в коем случае не должен трогать это пятно. Отсюда я заключаю, что автор провокации намерен инсценировать некое силовое действие, которое, в соответствии с прямолинейной логикой общественного мнения, будет приписано Патрулю.
— Тогда при чем тут фальшивые баги-арахниды с циркулярной пилой, имитирующей специально заточенные лапы-челюсти? — спросил неандерталец, — я тоже общественное мнение с прямолинейной логикой. Я могу поверить в патрульного, который застрелит идейно-неприятного адепта «Великого кольца». Но патрульный, режущий колонистов циркулярной пилой, чтобы потом свалить это на вымышленных багов-арахнидов…
— Да, — перебил его Штнрю, — в этих деталях гипотеза Ойун не отражает реальный план провокации, но принцип, я думаю, угадан точно. Отсюда следует, что в краале Лкела разыгрывалось шоу по сценарию, от момента появления там «Банды девяти» с сотней служащих-охранников, и до момента, когда три бравых волонтера локальной группы самообороны добили остатки банды в перестрелке на западном краю Калахари.
Неандерталец подвигал кожей на своем низком широком лбу, подпертом мощными и толстыми надбровными дугами.
— Ух… Какая интересная задача… Если строить многошаговую игру, то, как ни крути, режиссер должен был находится на месте, рядом со сценой. Жители крааля — артисты, страшная «Банда девяти» — статисты, а режиссер — это или главный интересант, или генеральный эмиссар интересанта. Поговорить бы с жителями крааля начистоту.
— Ты очень гудишь, когда говоришь, — пискнула А-эа-о, спавшая на коленях Йорра.
— Это резонанс грудной клетки, — сообщил он, — сейчас я переверну тебя наоборот, ты перестанешь упираться головой мне под ребра, и гудение исчезнет… Вот так.
— Спасибо, Йорр. Что ты делаешь ночью?
— Когда как, — ответил неандерталец, — смотря по обстоятельствам.
— Я хорошее обстоятельство, — уверенно пропищала она, и добавила. — …для секса.
— Видишь ли, — осторожно заметил он, — у нас с тобой сильно отличаются габариты.
— Это не проблема, — успокоила флифло, — проверяли. А ты такой теплый, пушистый.
— Что, правда, проверяли? — спросил Йорр, поворачиваясь к магистру.
— Да, — подтвердил тот, — биофизических и геометрических проблем не возникает.
— Мы договорились, ты и я, — заключила миниатюрная летающая девушка, и заснула прежде, чем кто-либо смог вступить с ней в прения. Или притворилась, что заснула.
Хэнгис хлопнул неандертальца по широченной спине.
— Йорр, ты влип.
— А что такого? — ответил тот, — А-эа-о мне нравится. А габариты, это не главное. Для вашего, сравнительно молодого подвида гоминид, возникшего в позднем плейстоцене, характерны аномально-миниатюрные и тонкие женщины. Некоторые из них, в общем, сексуально привлекательны, хотя, как известно, биологической нормой для гоминид-сапиенсов являются женщины неандертальского подвида, с плотным, основательным телосложением, позволяющим вести здоровый, полноценный образ жизни.
— Сейчас… — произнесла Лаати, — я дам кому-то по морде. По наглой, рыжей морде…
— Это антинаучно и несправедливо! — возмутился Йорр, — я излагал теорию вопроса по заявке Хэнгиса. Лично я не во всем согласен с данной теорией. В самом начале своего сообщения, я указал на это особое мнение, связанное с прогрессивным трендом моих взглядов на эротику гоминид. И, между прочим, Лаати, мы почему-то уклонились от центральной темы разговора в самой интересной точке. Я собирался высказать одно ключевое соображение относительно режиссера шоу в краале Лкела.
— И какое соображение? — поинтересовалась Лаати.
— Артисты! — объявил неандерталец, — они в краале не профессионалы! И у них не было репетиций! А значит — что?… Ты следишь за логикой.
— Ну, слежу. И что?
— А то же, что и в любительском театре! Режиссеру надо торчать в центре шоу, иначе артисты все перепутают и получится фигня! А значит — что?
— Ну? — снова спросила девушка — саами.
— Вот и ну! Режиссер точно попал на видеозапись патрульной операции! И его можно вычислить, по признаку, что он рулит.
— Толково! — оценил Хэнгис, и тут же забарабанил пальцами по пульту ноутбука.
Через минуту на экране начала разворачиваться последовательность событий, от того момента, когда две патрульные машины приземлились недалеко от ограды крааля. А несколькими минутами позже, магистр Шинрю воскликнул:
— Chi!
— Что? — переспросил Боб.
— Chi! — повторил магистр, удивленно выпучив глаза, и тукнул по значку «стоп». Кадр видеоряда застыл.
— «Chi», — авторитетно пояснила Ойун, — это по-японски между «blin!» и «fuck!».
— Гм… — произнес Боб, глядя на остановившееся изображение девушки, одетой только в узкий красный шейный платок-ленточку, и держащей на руках младенца, — я думаю, эта сеньорита могла бы играть в профессиональном кино. Она отлично смотрится.
— Как вы думаете, сколько ей лет? — негромко спросил Шинрю.
— Ну… — Боб почесал в затылке, — я думаю, 25, или около того.
— Похоже, — поддержал его Хэнгис.
— Я бы сказала, что немного меньше, — высказалась Ойун.
— Мое мнение: 22, - сообщила Лаати.
— А я, — произнес Йорр, — дам интервал от 20 до 30 и точно угадаю.
— Самый хитрый! — язвительно прокомментировал Боб.
Магистр Шинрю медленно покачал головой.
— Никто из вас не угадал, даже Йорр. Я не знаю, сколько лет этой леди, но, я дважды встречался с ней в краале Лкела. Первый раз полвека назад. Второй раз 40 лет назад. Выглядела она, как и сейчас, примерно на 25 лет. При второй встрече, я подумал, что, вероятно, сейчас ей 35. Существуют такие вариации мамонтового гена, при которых человек взрослеет, в некотором смысле, ступенчато, однако в возрасте больше 70 лет, человек обязательно выглядит взрослым.