Хомодром: политические бега

- Фию, - окликнул его Хаген, - А насколько близко большая птица?

- Ходит, - ответил проводник, - Думает: другая птица пришла охотиться на ее место. Ищет. Хочет прогнать или убить.

- Другая птица – это мы? – уточнил меганезиец.

- Да. Мы тоже охотимся. Значит, другая большая птица. Другая стая. Конкуренция.

Вдалеке послышался визжащий перестук выстрелов из «Lap-Jab», затем свистящее шипение, а затем еще три выстрела. И снова тишина, вернее - та уже ставшая вполне привычной для их уха гамма звуков, которые издавала фауна здешних джунглей.

К двум убитым птицам, лежащим в топком илистом озерце, Люси и Хаген не стали подходить близко, но третью, убитую проводником в зарослях, рассмотрели во всех подробностях (включая клюв, размером с лезвие лопаты и когти длиной с палец).

- Фию, как вы живете рядом с такими тварями? - прошептала Люси, когда эта третья птица была помечена маячком, - У вас же дети, все такое…

- Живем, - ответил он, убрав пистолет в сумку, и перехватив ружье поудобнее, - Мы привыкли: кто-то всегда рядом. Раньше - хуже. Говняные люди с автоматами. Я был маленький. Мы прятались. Кто не успел, тот умер, или увезли в плен. Там тоже умер. Долго было так. Старики думали: радуга на небе повернулась в плохую сторону. Мы уходили. Дальше от говняных людей с автоматами. Пришли сюда. Птица Бэ лучше говняных людей. У нее вкусное мясо и нет автомата.

- Говняные люди это индонезийские солдаты? – спросил Хаген.

- Не солдаты, - ответил Фию, - Работорговцы. Солдаты пришли потом. В год, когда я первый раз сам ходил на охоту. Не индонезийцы. Папуасы, как мы, но не совсем. Но  хорошие люди. Как шеф Лрл Нопи. Как шеф Оо Нопи. Больше нет говняных людей с автоматами. Все ушли. Кто не успел, тот умер. Мы вместе с солдатами-папуасами их убили. Теперь нам хорошо. Птица Бэ живет на этом берегу, мы на том.

Хаген кивнул и поинтересовался:

- А почему этих птиц нет на вашем берегу?

- Мы всех убили и съели, - сообщил проводник, - Переплывают редко. Тогда сразу убиваем и съедаем. Зачем нам птицы Бэ на нашем берегу?

- Незачем, - согласилась Люси, - А почему, кстати, мы тут встали и никуда не идем?

- Куда идти? – удивился Фию.

- Э-э… - юная меганезийка почесала за ухом, - Ну, типа ты же проводник.

- Да, - с некоторой гордостью подтвердил он, - Когда надо идти, я скажу.

- А сейчас не надо идти?

Проводник утвердительно кивнул.

- Если идти не надо, то не надо идти.

- Зачетный афоризм, - буркнула Люси, и замолчала, сосредоточенно размышляя, как поставить вопрос так, чтобы получить какой-нибудь более содержательный ответ. Придумать она не успела, поскольку послышался хруст веток, сминаемых поступью тяжелых ног и… Следующие события слились в одну картину, будто порожденную в недрах какого-то безумного калейдоскопа.

Метрах в двадцати от них с треском раздвинулись хилые стволы болотных деревьев, открывая большую птицу Бэ во всей красе. Едва оказавшись на открытом месте, она прыгнула, расправив невероятного размера крылья. Хаген развернулся, вскинул свой «Lap-Jab», и принялся в максимальном темпе нажимать на кнопку, отправляя пулю за пулей в голову птицы… Растопыренные перепончатые лапы коснулись земли, и сразу пришли в движение. Они быстро и мерно шагали, неся почти обезглавленное тело по направлению к группе людей…  Растопыренные крылья волочились по земле… Фию, схватив Люси в охапку, прыгнул вместе с ней в воду. Хаген попытался перепрыгнуть через крыло, но не рассчитал, зацепился ногой, упал на плотные перья, и скатился в колючие заросли. А птица Бэ, продолжая шагать, налетела грудью на чахлую пальму, почти вывернув ее с корнем, остановилась и медленно рухнула на бок. Ее ноги еще несколько раз вхолостую провернулись в воздухе, скрючились и застыли.

Хаген выпутался из колючек и вытер ладонью кровь с расцарапанной щеки.

- De puta madre… Hei foa, вы как там?

- Мы в порядке. А как ты? - спокойно ответил проводник, легко поднимаясь из воды вместе с Люси, судорожно вцепившейся в его плечо.

- Типа, отделался легким испугом, - проворчал меганезиец, - Joder! До чего живучая скотина! Провалиться мне сквозь небо! Мне показалось, что она вообще не сдохнет!

- Надо в туловище, а ты в голову, - менторским тоном сообщил Фию, - птица может бежать без головы. Но все равно, ты хорошо стрелял.

- Я успевал, и ты не стал мне мешать? – уточнил Хаген.

Фию улыбнулся и молча кивнул. Люси громко выдохнула, отпустила его плечо и по-собачьи отряхнулась, так что брызги воды полетели во все стороны.

- Бррр! А больше их тут нет? – спросила она, - В смысле…Бррр… Этих птиц?

- Есть. Но не очень близко, - проинформировал проводник, - Пойдем искать?

- Пожалуй, нет, - тихо ответила Люси.

- Мне как-то тоже больше не хочется, - добавил Хаген и мягко обнял ее за плечи.

- Тогда мы пойдем к берегу, - невозмутимо подвел итог Фию и, вытащив из плетеной сумки пневматический пистолет, отстрелил в тушу птицы пулю-маячок.

…

К берегу притока Вааа они вышли немного раньше четырех утра, причем проводник вывел их почти точно к причаленной к топкому берегу надувной моторке. Функции экипажа выполняла девчонка лет 15, коротавшая время за какой-то сетевой игрой по ноутбуку.

- Фзии. Сестра, - сообщил Фию.

- Фзии, - попытался повторить Хаген, чем вызвал у туземцев взрыв смеха. Имя этой девушки следовало произносить, как звонкий комариный писк. Несколько минут все четверо развлекались (одни – тренируясь в произношении, другие – слушая то, что из этого получается, и ехидно комментируя). Потом брат с сестрой быстро обменялись певучими репликами, и она, сбросив с ветки причальный трос, включила движок.

…

Как давно известно, не менее половины удовольствия от охоты приходится не на сам процесс, а на последующие охотничьи рассказы (конечно, при условии, что объектом охоты были не на какие-нибудь безобидные существа, а серьезная дичь). Не даром охотничьи рассказы относятся к отдельному жанру фольк-арта.

Птица Бэ, вне всяких сомнений, относилась к серьезной дичи – и по своим «тактико-техническим характеристикам» (как выразился Леон Гарсиа), и по количеству мяса, поступившего в общее владение туристов, гидов и туземцев. Все эти три категории персонажей временно превратились в одно первобытное племя, радующееся богатой добыче и предстоящему праздничному столу. Мокрые и исцарапанные, но страшно довольные собой охотники на ходу сочиняли эпические новеллы о своих подвигах, дополняя бедность вербальных технологий изложения эффектной жестикуляцией.

Особый шарм этому шоу придало появление посреди деревни добытых птиц Бэ. Туши доставили Леон и Оо, облетев на вироплане пункты, помеченные маячками... Трофей Хагена был доставлен последним, и удивил даже туземцев - не столько своим весом (больше двух центнеров), сколько смелостью Фию, рискнувшего позволить туристам самостоятельно «обработать» настолько крупную и, соответственно, опасную, птицу.

Фию, которому Оо мягко, но отчетливо поставили на вид эту его неосторожность, немедленно обратился за поддержкой к Хагену.

- Ты бы расстроился, если бы я стрелял?

- Не то слово! – воскликнул меганезиец, - Моя самооценка рухнула бы ниже дна Марианской впадины, я бы потерял аппетит, я бы рыдал, бился головой о стенки, и громкими горестными воплями портил бы всем праздник!

- Вы не знаете, насколько Хаген чувствителен! - демонстративно хлюпнув носом, добавила Люси, - Если утром он не попадет по мухе, севшей на его сэндвич, то не улыбается весь день, а ночью плачет в подушку, и она вся пропитывается слезами!

- Пиздец… - тихо произнесла Оо, - Я бы в жизни не сочинила такой триллер.

Люси пожала плечами и скромно сообщила:

- У меня наследственная литературная гениальность.

- И на какой литературе ты специализируешься? – поинтересовался Кевин.

- Точно-научная фантастика с экзотическим парадоксально-эротическим уклоном.