Страница 78 из 117
Всё дело в том, что полный развал в армии агрессоров начался после того, как горячо любимый всеми французский император попросту бросил остатки своих войск на произвол судьбы. А случилось это роковое событие именно тогда, когда он достиг Сморгони. Взглянем скорее на современную карту Беларуси. Как мы видим, местечко Сморгонь находится примерно в 30 км от города Молодечно. И на всём этом промежутке были растянуть, совершенно деморализованные войска великой армии, или то, что от них оставалось. Я понятно объясняю? Да? Вот и прекрасно.
Вы чувствуете, кстати, как сильно мы продвинулись в своём расследовании? Район поисков, если пока и не обозначен нами с точностью до километра, то уже достаточно сужен. Ай да генеральша, ай да... впрочем, что-то я явно не то пишу. Виноват, исправлюсь. Но пойдём дальше, время не ждёт.
Исходя из общепринятых соображений и изучения всех доступных на данный момент материалов, мы можем утверждать, что на всём длинном пути от города Красного, что на Смоленщине, и до Вильно, французы и преследующие их казаки в разных местах, особенно вблизи основных транспортных путей, закопали, утопили и разграбили 47 фургонов золотых и серебряных монет из так называемого «Первого золотого обоза». Некоторые исследователи считают, что каждый из них перевозил порядка 350-400 кг (и даже более) драгоценного груза. Соответственно и делают несколько скоропалительный вывод о том, что по всей длине этого пути закопано примерно 16 тонн монет из драгметаллов. Но у меня на сей счёт не столь оптимистичные прогнозы.
Дай-то бог, чтобы в земле до сих пор сохранилась хотя бы пятая часть некогда утраченного богатства. Но даже за такую скромную кучку многие из нас готовы совершать просто немыслимые подвиги. Ведь, правда же, 10-20 миллионов долларов на дороге не валяются! Ой, прямо каламбур какой-то получился. В действительности они (эти миллионы) валяются вовсе не на дороге, а где-то около неё. Вот там их нам и следует искать. И вот для успешного продвижения очередного поискового проекта нам сталось только сузить данную довольно длинную дорогу до совсем маленького отрезка. А для этого продолжим наши теоретические поиски.
Разумеется, наибольшее количество до сих пор не найденных сокровищ зарывали в лесах и оврагах, чтобы максимально затруднить их поиски преследователями, и, как правило, осуществлялись такие действия там, где разбивались бивуаки или случался особенно большой падёж лошадей. Обратимся вновь к воспоминаниям непосредственных участников тех событий. Казну и обоз с ранеными офицерами от реки Березины сопровождал офицер королевской гвардии Цезарь де Лотье. Он, к счастью, вёл дневник, и дневник этот сохранился. Прочитаем некоторые выдержки из него.
«28 ноября. Зембин. Из остатков итальянского войска император сформировал авангард, который должен был конвоировать КАССУ, а также раненых генералов и офицеров.
1 декабря. Илия. Французский авангард, состоящий из остатков корпусов Евгения Богарне и маршала Даву, прибывает в Илию.
2 декабря. Мы (итальянская гвардия) сделали мучительный 12-часовой переход (32 км), нигде не отдыхая, боясь быть обойдёнными, и в 11 часов утра 2 декабря приходим в Молодечно. Этот безумный переход довершил расстройство наших полков. Много способствовало этому и медлительность нашего движения, вызванная необходимостью эскортировать КАЗНУ и раненых генералов и офицеров. На полдороге у селения Селищи Евгений Богарне остановил колонну и написал императору, который был ещё позади, о том, что здесь происходит. А что здесь происходило? Дорога шла большей частью лесом, и вдоль всей дороги по её сторонам на всём протяжении громадного перехода горели бивуачные костры, и множество отставших солдат грелось возле них. Так как многие полки сведены на нет, то маршал Ней собрал знамёна этих полков и с офицерами послал их — к “молодой” гвардии, сопровождавшей императора. На последнем переходе у сельца Селищи Наполеон приказал сломать их навершия в виде орлов на знамёнах и закопать их».
Отметим про себя, что орлы те были золотыми, и было их примерно двадцать штук. Стоимость же каждого из них на данную минуту — никак не менее четверти миллиона долларов. Согласитесь, что отыскать сегодня такой редкий трофей было бы весьма престижно и почётно. Но возвратимся скорее к дневнику де Лотье.
«3 декабря. Молодечно. Выполняя приказ императора, Евгений Богарне отправил по направлению к Вильно всю КАССУ (вернее будет сказать, всё, что от неё к тому времени осталось), все экипажи с остатками московских трофеев, больных и раненых. Приблизительно в одной миле от Беницы на этот обозу бандой казаков Ланского, состоявшей человек из 600, было сделано нападение».
«Охрана обоза была слишком ничтожна, её едва хватило на то, чтобы прикрыть только одну часть всей вереницы (скорее всего, прикрывали только двигающиеся в голове колонны фургоны с КАЗНОЙ). Казаки ворвались туда, где не было вооружённых солдат, но скоро были обращены в бегство и в тот день уже не появлялись».
Ага. Что-то, кажется, начинает проясняться. Уж не это ли нападение, спланированное и организованное полковником Ланским, имела в виду наша разлюбезная генеральша? А что? Уж слишком много фактов сходится здесь буквально в одну точку. Тут и измождённый обоз, тянущий из последних сил фургоны с тяжеленной КАССОЙ. Тут и храбрецы итальянцы, и баденские гренадеры, грудью стоящие на его охране и защите. Тут и тот запомнившийся многим роковой момент, когда коалиционная армия уже начала рассыпаться, причём даже не на разрозненные подразделения, а просто на отдельных смертельно измученных людей, уже почти утративших веру в возможность спасения. Да тут ещё и случившееся грандиозное нападение казаков!
Стало быть, именно здесь, в этой самой точке, расположенной в промежутке между деревнями Беница и Марково, и произошло то знаменательное событие, о котором шла речь в самом начале главы. Скажем больше, участок поисков определён ещё более точно. Ведь написано же, что атаке казаков обоз подвергся в тот момент, когда находился от Беницы на расстоянии примерно одной сухопутной мили (1,6 км). Именно здесь перепуганная охрана спешно зарывала подведомственные ценности, не рассчитывая отстоять их в схватке с превосходящими силами противника.
Известно, что после отражения сокрушительной казацкой атаки перевозивший ценности обоз всё же сумел отойти в Беницу, где и заночевал. Это было 3-го, а 4 декабря туда же прибывает главная квартира императора, и Наполеон остаётся ночевать в имении графа Закаля. Авангард армии в ту ночь ночует в Марково, а в Молодечно остался арьергард под командованием маршалов Нея и Виктора. Это объединённое одним желанием — выжить, хаотически перемешавшееся скопище военных и гражданских людей, едва передохнув в жуткую и холодную ночь с 4 на 5 декабря, тоже начинает выдвигаться вслед за мчащимся к границе Наполеоном. Отставать нельзя, ибо отставших от основной массы войск ждёт только неминуемая смерть.
Вот что пишет в мемуарах граф Хохберг.
«В три часа утра 4 декабря мы двинулись к Молодечно, куда и прибыли к полудню, и неприятель нас не тревожил. В два часа после полудня неприятель атаковал дивизию Жирара. До самого вечера мы находились под сильной канонадой русских. Чтобы не вступать в бой, маршал Виктор велел нам выступать в полночь 5-го декабря. Мы шли по большой дороге из Минска в Сморгонь. Ночью мы нагнали главный штаб итальянского Вице-короля, который ещё не выступил дальше, и нам пришлось ждать на морозе, пока он не очистит квартиры. Затем нам сказали, что ещё не продвинулись фургоны с трофеями, взятыми из Москвы, как, например, крест с Ивана Великого и другие вещи из Кремля. И мы опять должны были ждать. Обиднее всего, что часть этих вещей всё равно погибла в непродолжительном по времени пути, а их остатки возле Вильно». (Бедные трофейщики и уцелевшие в свалке кассиры, видимо, никак не могли прийти в себя после атаки полка Ланского.)
Утром 5 декабря Наполеон с главной квартирой выступил из Беницы в местечко Сморгонь, куда и прибыли в два часа пополудни. Мороз в те дни доходил до 20 градусов. Туда же выступил обоз с казной и остатками московских трофеев. А русские в тот день заняли Молодечно и преследовали арьергард до деревни Марково. В тот день русские войска взяли в плен 2500 солдат и 30 офицеров и отбили у французов 24 орудия и 30 зарядных ящиков!