Страница 9 из 20
Фронтовик–писатель В. С. Бушин, разоблачая ложь о маршале Г. К. Жукове докторов исторических наук А. Н. и Л. А. Мерцаловых, в обстоятельном выступлении «Сталинизмус унд мерцализмус» пишет:
«А кто из нормальных людей не захочет, узнав о твердом намерении авторов лишить наших крупнейших военачальников права считаться настоящими полководцами: «Жуков и другие советские генералы лишь с очень (!) большими (!) оговорками (!) могут быть названы полководцами» [120, с. 44].
Это почему же? По причине малограмотности и бездарности, что ли? Оказывается, не только. А еще и потому, говорят, что у них не было всей полноты власти в стране. «Вся полнота власти – государственной, партийной, военной – находилась в руках Сталина» (там же, с. 44). Правильно, не было. Но, с одной стороны, у немецких генералов Бока, Клюге, Рундштедта, Роммеля и всех остальных тоже не было ни государственной, ни партийной власти. Почему же профессора не лишают их права считаться полководцами? Несправедливо! С другой стороны, ведь не имели никакой государственной власти, допустим, и Румянцев–Задунайский, Суворов, Кутузов – над ними был царь. Значит, их тоже следует исключить из числа полководцев? Кто же тогда там остается – вавилонский царь Навуходоносор да французский император Наполеон, и только? Неужто доктора–профессора дошли до этого великого открытия своим собственным спаренным умом? Это ошеломляет...
Тут самое время сообщить, что Мерцаловы сочинили много подобных замечательных книг. Под их перо попали Жомини, Клаузевиц, Сталин. Вот теперь и Жуков... И где только [36] эти книги не выходили! Даже к радости жителей республики Коми в их столице Сыктывкаре. Но особенно охотно наших историков издают, конечно, в Германии. Так, еще в 1993 году в Эссене было опубликовано грандиозное сочинение Мерцалова «Сталинизмус унд гитлеризмус». Это понятно. Ведь немало немцев, которым отрадно прочитать, например, о том, что Жуков вроде и полководцем–то не был, а сталинизмус – это то же самое, что гитлеризмус. Позже в Эдинбурге нашлись любители экзотики, издавшие мерцаловский капитальный труд «Крах сталинской дипломатии и стратегии». Тот самый крах, что увенчался знаменем Победы над рейхстагом и актом капитуляции Германии. Надо полагать, что подобные сочинения неутомимых автору будут и впредь охотно издавать на Западе ценители изящной российской словесности. Бесспорно, там найдет спрос и книга «Иной Жуков». Хотя бы потому, что в ней утверждается со всей решительностью, что сталинизмус – это прежде всего невежество, авантюризм, византийская страсть к роскоши, трусость и даже сквернословие (С. 8). А еще «Набить морду! – так требовал сам Сталин» (С. 65). Кому набить? Веем врагам Советского Союза. Может быть, и Мерцалову тоже. Словом, у сочинений этих корифеев прекрасное будущее» [18, с. 313–314].
А ведь даже самые ярые антисоветчики и антикоммунисты на Западе вынуждены считаться с историей, с правдой, наконец, просто со здравым смыслом. Правда истории состоит в том, что вырвать победу из рук такого мощного и беспощадного врага, как фашистская Германия, покорившего почти всю Европу и использовавшего ее ресурсы, было невозможно, если бы Советскую Армию не возглавляли высококвалифицированные командные кадры, преданные идее спасения Отечества, если бы они были «бездарны», «невежественны», «некомпетентны в военном деле», как утверждают перелицовщики истории.
Эта истина доходила и до самого врага.
Когда советские войска уже подходили к Берлину, Геббельс записал в своем дневнике:
«Генеральный штаб прислал мне книгу с биографиями и фотографиями советских генералов и маршалов. Из этой книги можно вычитать много [37] такого, что мы упустили сделать в предшествующие годы. Маршалы и генералы в среднем чрезвычайно молоды, почти ни одного старше 50 лет. За плечами у них богатая политико–революционная деятельность, все они убежденные коммунисты, весьма энергичные люди и по лицам их видно, что вырезаны они из хорошего народного дерева. В большинстве случаев речь идет о сыновьях рабочих, сапожников, мелких крестьян и т. п. Короче говоря, приходишь к досадному убеждению, что командная верхушка Советского Союза сформирована из класса получше, чем наша собственная... Я рассказал фюреру о просмотренной мной книге генерального штаба о советских маршалах и генералах и добавил: у меня такое впечатление, что с таким подбором кадров мы конкурировать не можем. Фюрер полностью со мной согласился» (цит. по: [127, с. 213].
Характерна оценка бывшим начальником генштаба сухопутных войск Германии Ф. Гальдером советского военного руководства. Он считал, что исторически небезынтересно исследовать, как русское военное руководство, потерпевшее крушение со своим принципом жесткой обороны в 1941 году, развивалось до гибкого оперативного руководства и провело под командованием своих маршалов ряд операций, которые по немецким масштабам заслуживают высокой оценки, в то время как немецкое командование под влиянием полководца Гитлера отказалось от оперативного искусства и закончило его бедной по идее жесткой обороной, в конечном итоге приведшей к полному поражению. Над этим периодом в качестве приговора стоит слово, высказанное русской стороной в процессе резкой критики действий немецкого командования: порочная стратегия. Этого нельзя опровергнуть.
Такие вынужденные признания врага «демократы» обходят, клевеща на Великую Отечественную войну, ее прославленных полководцев и их достойного Верховного Главнокомандующего. Идеологическое наступление «демократы» ведут широким фронтом, прикрываясь фальшивым горбачевским лозунгом «народ должен знать правду о прошлом своей страны». Коварство и опасность подобного приема заключается в том, что под такой завесой развенчивается социалистическое прошлое, [38] историческая правда о победной Великой Отечественной войне Советского Союза 1941–1945 годов.
О человеке, а тем более об исторической личности, судят по делам его, по конечным результатам его деятельности. Честный ответ на этот вопрос в отношении Сталина может быть только однозначным. Мало в истории примеров столь великих свершений, которые были сопоставимы с победоносным окончанием Великой Отечественной войны, которые оказали бы столь глубокое влияние на исторические судьбы человечества.
Великая Отечественная война была не только самой тяжелой в истории нашего Отечества. Но и победа, завоеванная в ней советским народом, превосходит по всемирно–историческому значению результаты прежних войн, которые происходили в истории.
«Если в мировой истории, – писал М. А. Шолохов, – не было войны столь кровопролитной и разрушительной, как война 1941–1945 годов, то никогда никакая армия в мире, кроме родной Красной армии, не одерживала побед более блистательных, и ни одна армия, кроме нашей армии–победительницы, не вставала перед изумленным взором человечества в таком сиянии славы, могущества и величия» [216, т. 8, с. 165].
Из высказывании и оценок современников отчетливо и наиболее полно вырисовывается образ полководца этой войны И. В. Сталина – великого государственного и политического деятеля и мыслителя двадцатого века.
Многое раскрывают записи бесед о И. В. Сталине вдумчивого и непредубежденного писателя К. М. Симонова с прославленными полководцами Отечественной войны уже после антисталинской кампании, развернутой Н. С. Хрущевым, когда время отсеяло многое из наносного, что сопутствовало откровенной предвзятости и исторической ограниченности. Его книга «Глазами человека моего поколения. Размышления о И. В. Сталине» – поистине волнующий документ этой неповторимой и героической эпохи.
Естественно, что К. М. Симонов много страниц посвящает мнению о И. В. Сталине маршала Г. К. Жукова. «Для Жукова Сталин во время войны – это человек, принявший на [39] свои плечи самую трудную должность в воюющем государстве». Говоря о деятельности Сталина как Верховного Главнокомандующего, Жуков отметил: «В стратегических вопросах Сталин разбирался с самого начала войны. Стратегия была близка к его привычной сфере политики, и чем в более прямое воздействие с политическими вопросами вступали вопросы стратегии, тем увереннее он чувствовал себя в них... его ум и талант позволили ему в ходе войны овладеть оперативным искусством настолько, что, вызывая к себе командующих фронтами и разговаривая с ними на темы, связанные с проведением операции, он проявил себя как человек, разбирающийся в этом не хуже, а порой и лучше своих подчиненных. При этом в ряде случаев он находил и подсказывал интересные оперативные решения».