Страница 19 из 19
— Вы не ошиблись ни насчет моих намерений, ни насчет моих подозрений, — произнес он наконец, — ибо должен признаться, я искал именно ваш корабль. Я согласен служить у вас. С этой минуты вы можете назначить меня на любую должность, к какой я, по вашему мнению, более всего подхожу.
— Вы будете моим первым помощником. Утром это будет объявлено всей команде, и, если окажется, что я в вас не ошибся, вы станете моим преемником в случае моей смерти. Может быть, вас поразит, что я так внезапно проникся к вам доверием. Пожалуй, это и впрямь немного странно. Но ведь мы не можем набирать людей с барабанным боем на улицах английских городов, как вербовщики королевского флота. И если я сколько-нибудь понимаю людей, то мне сдается, что, беззаветно доверившись вашей честности, я одним этим укрепил в вас расположение ко мне.
— Вы правы! — вскричал Уайлдер с внезапным порывом.
Корсар спокойно улыбнулся и продолжал:
— У молодых людей вашего возраста зачастую душа нараспашку. Но, оставив даже в стороне мою к вам симпатию, должен сказать, дабы вы не потеряли веры в осмотрительность вашего командира, что мы с вами уже встречались раньше. Мне стало известно о вашем намерении разыскать меня и предложить мне свои услуги.
— Это невозможно! — вскричал Уайлдер. — Ни один человек…
— … не может быть вполне уверен, что его тайные помыслы никем не разгаданы, — перебил Корсар, — если у него такое открытое лицо, как у вас. Только сутки назад вы находились в добром городе Бостоне.
— Охотно признаю, но…
— Сейчас вы признаете и все остальное. Вы проявили слишком сильное любопытство, расспрашивая олуха, который заявил, что мы отобрали у него паруса и провиант. Лживый негодяй! Пусть не попадается мне вторично, не то получит такой урок, что сразу научится быть честнее. Неужели он воображает, что такая жалкая добыча могла бы заставить меня развернуть паруса хоть на дюйм или спустить в море шлюпку?
— Значит, все это неправда? — спросил Уайлдер, не скрывая изумления.
— Правда? Да разве я таков, как меня расписывают? Приглядитесь-ка получше к чудовищу, чтобы от вас ничто не ускользнуло, — ответил Корсар со сдавленным смехом, в котором презрение к клевете старалось заглушить уязвленную гордость. — Где рога, где копыта? Потяните-ка носом воздух — разве здесь пахнет серой? .. Но довольно об этом. Я узнал, что вы наводили о нас справки, и мне понравилось ваше лицо. Словом, я решил вас изучить. Действовал я довольно осторожно, но все-таки подошел к вам настолько близко, что достиг своей цели. Вы понравились мне, Уайлдер, и, надеюсь, вы ответите мне взаимностью.
Новоиспеченный пират ответил поклоном на любезные слова начальника и промолчал, видимо, не зная, что сказать. Затем, словно желая поскорее положить конец разговору, он быстро произнес:
— Теперь, когда мы договорились, я не стану вам больше докучать и уеду на ночь, а утром возвращусь и приступлю к своим новым обязанностям.
— Уедете? ! — воскликнул Корсар, резко останавливаясь и устремив испытующий взгляд на молодого человека. — Мои офицеры обычно не оставляют корабль в такой поздний час! Моряк должен любить свое судно и ночевать на берегу только в случае крайней нужды.
— Давайте объяснимся до конца, — быстро возразил Уайлдер. — Если я должен быть рабом и нужен вам как добавочный болт или заклепка на обшивке, тогда сделке нашей конец.
— Гм! Ваш пыл, сэр, нравится мне больше, чем ваше благоразумие. Я человек привязчивый и не люблю даже самой короткой разлуки с друзьями. Чего вам недостает на судне? Я не стану говорить о низменных предметах, которыми удовлетворяются простейшие потребности. Но вас научили ценить творения человеческого разума — здесь много книг. У вас изысканный вкус — здесь кругом красивые вещи. Вы бедны — здесь богатство.
— Все это ничто без свободы, — последовал холодный ответ.
— А какой свободы вы хотите? Надеюсь, молодой человек, вы не обманете так скоро мое доверие. Мы ведь познакомились совсем недавно, и я, может быть, слишком опрометчиво открылся вам.
— Я должен вернуться на берег хотя бы для того, чтобы знать, что мне доверяют, что я не пленник, — твердо сказал Уайлдер.
— Все, что вы говорите, либо свидетельствует о благородстве чувств, либо прикрывает величайшую подлость, — произнес Корсар после минутного размышления. — Решаюсь поверить в первое. Обещайте мне, что, находясь в Ныопорте, вы ни одной живой душе не скажете, что представляет собой мой корабль.
— Могу поклясться! — с горячностью прервал Уайлдер.
— На этом кресте, на этом усыпанном алмазами кресте! — с саркастическим смехом подхватил Корсар. — Нет, сэр, — добавил он с горделивой улыбкой, презрительно отбросив от себя драгоценную вещь, — клясться подобает людям, которым нужны законы, чтобы заставить их выполнять обещанное. Мне же нужно только ясное и недвусмысленное слово джентльмена.
— Тогда я прямо и недвусмысленно заявляю: находясь в Ныопорте, я никому не открою, что представляет собой этот корабль, если вы сами не пожелаете или не прикажете мне сделать это. Более того…
— Больше ничего не нужно. Будем скупы на обещания и не станем тратить лишние слова. Возможно, наступит такое время, когда вам без всякого ущерба для меня окажется выгоднее не быть связанным обещаниями. Через час вас доставят на берег. Час этот необходим для того, чтобы вы ознакомились с условиями службы и украсили своей подписью мои документы. Родерик, — добавил он, снова слегка ударив в гонг, — ты мне нужен, мальчик.
Тот же ловкий паренек, что явился на зов в первый раз, поднялся по ступенькам нижней каюты и доложил о своем прибытии.
— Родерик, — сказал Корсар, — вот мой будущий помощник: следовательно, он твой начальник и мой друг. Не хотите ли перекусить чего-нибудь, сэр? На свете немного найдется вещей, нужных человеку, которых не мог бы принести Родерик.
— Благодарю, я ничего не хочу.
— Тогда будьте добры следовать за мальчиком. Он проводит вас в кают-компанию и ознакомит с нашим уставом. Через час вы все это усвоите, и я к вам зайду. Посвети хорошенько на лестнице, мальчик. Впрочем, вы, сэр, умеете, кажется, спускаться и без помощи лестницы, не то я не имел бы сейчас удовольствия находиться в вашем обществе.
При этих словах Корсар лукаво улыбнулся; однако тот, над кем он подшутил в башне, ничем не показал, что воспоминание о неприятном положении, в котором он там очутился, доставило ему удовольствие. Заметив, что лицо Уайлдера, готового следовать за мальчиком, стоявшим у люка со свечой в руке, не выражает особенной радости, Корсар сделал шаг по направлению к нему и быстро сказал любезным тоном хорошо воспитанного человека:
— Мистер Уайлдер, я должен извиниться за то, что поступил с вами на первый взгляд грубо, когда мы расставались на холме. Хотя я и полагал, что вы станете моим, я не был совершенно уверен в своем приобретении. Вы скоро поймете, как необходимо бывает такому человеку, как я, избавиться в нужную минуту от собеседника.
Уайлдер повернулся к нему с выражением, в котором не было теперь даже тени неудовольствия, и знаком попросил его не говорить больше об этом.
— Конечно, очутиться в таком положении было довольно неприятно, но я признаю справедливость ваших слов. Я и сам, наверно, поступил бы так же, если бы у меня хватило сообразительности.
— У доброго человека, что мелет в ньюпортской развалине свое зерно, дела, наверно, идут плохо, раз крысы оставляют его мельницу! — крикнул Корсар вдогонку Уайлдеру, уже спускавшемуся вслед за мальчиком, и приветливо махнул рукой.
На этот раз Уайлдер ответил чистосердечным веселым смехом. Затем он скрылся из виду, и в каюте остался только тот, кто еще так недавно находился в ней совсем один.
Глава VII
Р о м е о. Когда такого в мире нет закона,
Чтобы тебя богатым сделал он, -
Брось нищету, нарушь закон: бери.
А п т е к а р ь. Не воля соглашается, а бедность.
Конец ознакомительного фрагмента. Полная версия книги есть на сайте ЛитРес.