Страница 48 из 58
– Даже не скрываясь! – повторила я. – Огвур, тебе это ничего не напоминает?
– А как же, – осклабился орк. – Ланс поймал меня не менее героически.
– Ну, ну, ты там полегче насчет моего геройства–то выражайся, – больше для проформы проворчал Ланс. Но и ему было ясно, что история Ивэна шита белыми нитками.
Я прогуливалась по камере, чуть не наступая на ноги своих друзей. Три шага от стены до стены, поворот – снова три шага. Особо не разгуляешься. Но размеренные вышагивания хорошо стимулировали мыслительный процесс.
– В целом у меня складывается такая картина. Ивэн не сказал ни слова правды. Настоятель никогда бы не отправил столь ценное письмо с каким–то мальчишкой для грязных работ. Он отправил бы его либо с отрядом хорошо вооруженных воинов, либо с опытным шпионом. Не исключено, что наш пленник и есть этот шпион. Далее. Со значительной долей вероятности отправитель мог предвидеть, что схваченного начнут пытать, дабы выбить из него нужную информацию. Шпион должен быть готов к этому. Барон вскрыл бы письмо в любом случае, потому что он знает, кто на самом деле правит от имени богини Аолы. Более того. Одна и та же легенда, повторяемая даже под болью пытки, должна убедить барона в том, что все написанное в подметном письме – правда. Значит, Ивэн не тот, за кого он себя выдает и, скорее всего, пытками мы ничего от него не добьемся. Ринецея предполагала, что барон или незамедлительно повесит меня без суда и следствия, не предоставив возможности оправдаться, либо я вывернусь, но подпорчу себе репутацию. Возможно, она просто не в курсе широкой осведомленности барона в вопросах престолонаследования или недооценивает мою сообразительность. Кто может опровергнуть эти рассуждения?
Теперь уже пленник смотрел на меня с неприкрытым злорадством. Огвур коротким кивком подтвердил свое совершенное согласие с моими выводами, Ланс лишь восхищенно хлопал длинными ресницами, а барон, Сугута и Вин выказывали безоговорочную готовность полностью подчиниться любому приказу своей принцессы.
– Есть ли смысл пытать тебя снова или ты не почувствуешь боли? – напрямую спросила я пленника.
Ивэн криво усмехнулся.
– Так, – решила я не терять времени попусту, – я уверена, что ты не простой деревенский мальчишка, а доверенный слуга Ринецеи. Ты рисковал жизнью – ведь барон мог повесить тебя на ближайшем дереве. Значит, жизнь из тебя выбить еще сложнее, чем откровенное признание. Но у меня есть средство, действующее надежнее моей интуиции.
Я резко выхватила из кармана колета Зеркало истинного облика, которое предусмотрительно захватила с собой для похода в подземелье, и поднесла его к лицу пленника. Ивэн громко закричал и отдернулся, но было поздно. В металлической поверхности отразилось узкое, мертвенно–серое лицо с раскосыми черными глазами и острыми клыками, приподнимавшими верхнюю губу. Увидев свой настоящий облик, чудовище взревело ужасающим воплем, в котором не сохранилось ничего человеческого. Сугута позеленел и медленно сполз по стене. Пленник вскочил с лежанки и начал стремительно трансформироваться. Хрупкое, тощее тело раздавалось вширь и сильно увеличивалось в росте до тех пор, пока не превратилось в гигантскую черную тушу, покрытую блестящей чешуей. За спиной твари выросли огромные перепончатые крылья. Смрадное дыхание, смешанное с дымом, вырывалось из ноздрей жуткой морды, ранее казавшейся человеческим лицом. Демон навис надо мной и гулко захохотал. Я оторопела. Чудовище взмахнуло лапой, заканчивающейся единственным выпирающим острым когтем, но, прежде чем удар достиг моей груди, Ланс одним прыжком преодолел разделяющее нас расстояние и оттолкнул меня в сторону. Острый коготь лишь самым кончиком задел плечо отчаянного полуэльфа, но этого оказалось достаточно для того, чтобы мышцы на руке Ланса мгновенно развалились вдоль, обнажая белую кость. Буквально на наших глазах страшная рана почернела и зашипела. Не издав ни звука, Ланс, как подкошенный, упал на пол. Изрыгая проклятия, я выхватила Нурилон и по самую рукоять вонзила клинок в грудь твари. Демон испустил такой вопль боли, что мощная кладка стен камеры пошла трещинами. Затем чудовище сделало шаг назад, весом своего тела проламывая каменные плиты, и со стоном сдернуло себя с лезвия меча. Контуры туши демона начали таять и истончаться, превращаясь в маленькое облако черного дыма, который, в свою очередь, словно в дымоход, утягивался в трещины стены. И на прощание мы услышали злобный голос:
– Сумасшедшая, как ты смеешь противостоять мощи Ринецеи? Удел твой будет печален, а смерть – мучительна. Как ты решилась ранить меня? Я демон Абигер, младший брат повелительницы. Клянусь, мы еще встретимся, и когда это произойдет – ты пожалеешь, что вообще родилась на свет…
Огвур бросился к лежавшему без сознания Лансу и нежно приподнял голову друга. Но глаза полукровки оставались закрытыми. Орк и Сугута осмотрели страшную рану, пересекавшую правое плечо несчастного. Мышцы оказались разорваны, ключица сломана, но рана не кровоточила. Ее поверхность почернела и запеклась, напоминая огромный ожог. Меня насторожило еще и то, что чернота разлилась и по груди, и по руке до самого локтя.
– Что с ним? – Я никогда не видела ничего подобного. – Он выживет?
Старый маг с сомнением покачал головой:
– Я читал в одном старинном манускрипте, что когти демонов выделяют ядовитую слизь, которая превращает в неизлечимую язву любую, даже самую маленькую ранку. Он будет умирать долго, пока яд не разольется по всему телу и не дойдет до сердца. Плохо, что в его жилах течет кровь бессмертных эльфов, которая не спасет вашего друга, а лишь продлит его агонию.
– Неужели ничего нельзя сделать? – почти всхлипнул орк.
Сугута снова жалостливо затряс седой головой:
– Спастись от Черной смерти можно лишь одним способом – рану нужно смазать слюной дракона, а самого раненого напоить драконьей кровью.
– Но в нашем мире больше нет драконов! – с отчаяньем напомнила я.
– Есть! – Голос барона выдавал страдания, переполнявшие его душу. – Недалеко от замка находятся Гномьи горы, в которых раньше располагались рудники этого народа, сейчас они заброшены. В этих горах обитает последний дракон. Именно ему на съедение Ринецея отдала мою похищенную дочь.
Глава 5
С горы открывался прекрасный вид на озеро. И кому, спрашивается, пришла в голову такая оригинальная идея – назвать эти скромные холмы Гномьими горами? Хотя, возможно, именно пресловутый трудолюбивый, но вороватый и жадный народец рудокопов и довел горы до нынешнего плачевного состояния. Рылись, рылись в поисках драгоценных камней, да и срыли горы до уровня невысоких холмов. Я хмыкнула собственным мыслям и продолжила расчесывать подсохшие волосы. Между холмов притаилось маленькое прозрачное озеро необычной каплевидной формы. «Слеза дракона», судя по надписи на моей карте. И чего это дракону вздумалось слезы пускать? Но, по правде говоря, если ты знаешь, что остался последним в целом мире, – можно еще не так разрыдаться. Я с удовольствием искупалась в озерке, прокручивая в голове крепко засевший каламбур – вот слезы уже нашлись, значит, и слюни должны быть где–то рядом. Только где же? Я приставила ладонь козырьком к глазам и осмотрела окрестности. Драконы живут в пещерах, но поблизости не наблюдалось ничего даже отдаленно напоминавшего пещеру. Потом снова опустилась на нагретый солнцем холмик и задумалась. Огвур порывался пойти со мной, но я предпочла оставить его рядом с так и не приходившим в сознание полукровкой. Эх, Ланс, Ланс. Перед тем как уйти, я нежно погладила длинные пепельные волосы и, не удержавшись, поцеловала друга в губы. Губы оказались холодными и сухими, нужно было поторопиться и достать необходимое лекарство. Может, Ланс и взбалмошный, и задиристый, но он меня спас. Сама я бы ни за что не успела увернуться от лапы демона. Надеюсь, мне еще представится возможность отомстить Абигеру за незаслуженные страдания храброго полуэльфа. Орк обещал провести все время, пока я буду отсутствовать, у постели Ланса. Правда, Огвур что–то там бурчал о неблагоразумности моего желания в одиночку искать дракона и о своем долге закрывать спину Мелеаны. Я лишь только широко распахнула глаза, уловив скрытый смысл его сентенций: