Страница 258 из 295
Так далеко, как только можно. На расстоянии прикосновения. Дальше – немыслимо. Невыносимо оказаться дальше…
Я вежливо улыбнулась, на этот раз показав самые кончики белоснежных клыков.
– Незначительные, чисто родственные разногласия. Личного плана. Ничего такого, что касалось бы посторонних. – Правда, правда, и ничего, кроме правды! А также абсолютная, подкупающая искренность. Читайте в моем разуме на здоровье, господа арры. Если вам ваш не дорог…
Адрея и читает. И я, между прочим, тоже. Не становись слишком самоуверенной.
Значит, Адрея рискует. Ну, пусть ее. Если найдет что-нибудь интересное, может, даже поделится. Сама я уже давно отчаялась разобраться в том, что происходит в моей собственной голове.
– Эти личные разногласия случайно… не связаны с чудом которое эль-ин явили миру сегодня утром?
Мне понадобилось довольно много времени и подсказка Аррека, чтобы понять, о чем он говорит. Чудо? Ах да, случайное воскрешение тех оливулцев. Неужели это было всего лишь сегодня утром? Время бежит…
– Насколько я знаю, нет. Там вообще было недоразумение, – я чуть повела ушами. – Право же, этот случай не стоит вашего внимания.
– Да, мы очень внимательно выслушали вашу пламенную речь после злосчастного… «недоразумения», торра Антея, – нагло глядя мне в глаза, улыбнулся Рубиус. – Очень… впечатляющее выступление.
Ну, Тэмино, ну, удружила! Я судорожно пыталась вспомнить, что успела ляпнуть в бессильной злости после того, как Обрекающая выкинула свой трюк. Аррек, негодяй такой, услужливо подсунул сен-образ с записью этого нелепого образца ораторского искусства. А заодно свои комментарии по поводу возможной реакции на него в различных общественных слоях Ойкумены. И отдельным блоком – выкладки по наиболее вероятным реакциям Эйхаррона. Картина получалась… безрадостной. Но не настолько плохой, как я опасалась. По крайней мере очередного крестового похода против богомерзких нелюдей пока не предвиделось. А вот новых вспышек ксенофобии избежать, похоже, не удастся.
Сдула со лба челку и ответила Лиран-ра Дома Вуэйн не менее наглым взглядом.
– Благодарю вас, дарай-лорд. – Затем, видя, как напрягся за своими непробиваемыми щитами юный правитель, опустила ресницы, пряча за ними сияющие режущим многоцветием глаза. – Но, похоже, вы все-таки обеспокоены. Возможно, я смогу как-то развеять беспочвенные опасения?
– Моя леди, – Рубиус был безупречно вежлив и очень отстранен, – до сих пор Вы не давали Эйхаррону или же Дому Вуэйн никаких причин сомневаться в Вашей надежности. Однако остальные обитатели Ойкумены, не столь близко с Вами знакомые…
Он позволил своему голосу этак намекающе затихнуть. А у меня в голове зазвенели тревожные колокольчики. Тон, интонации, ударения… То, как он подчеркивал голосом Вы и Ваш… Это совершенно определенно означало: «лично Вы» и «лично Ваш» – но никак не «весь народ эль-ин», и уж точно не «ваша преемница».
Но почему? С чего вдруг такое подчеркнутое внимание к этой проблеме? Неужели Аррек и тут успел приложить руку? Да нет, он не стал бы выносить наши семейные свары на внешнеполитическую арену. По крайней мере не на арену под названием Эйхаррон. Нет. Совершенно точно нет…
С другой стороны… Не постеснялась ведь Лейри впутать во все это Темные Дворы…
Мои пальцы, лежащие на локте мужа, чуть напряглись, когти коротко впились сквозь тонкую ткань, но усилием воли я их снова расслабила. От Аррека пришло лаконичное:
Нет.
И эмоционально-императивное:
Успокойся.
Я успокоилась.
Птичьим движением наклонила голову к плечу, глядя на арров из-под золотистых прядей.
– Думаю, более умным было бы все отрицать и постараться убедить обитателей Ойкумены, что этот случай им просто приснился. Однако после некоторых размышлений я пришла к выводу, что лучше избрать противоположную стратегию. Пусть о нас ходит как можно больше слухов: противоречивых, безумных, пугающих и откровенно нелепых. Пусть любой, кто попытается разобраться, что же такое настоящие эль-ин, будет погребен под массой исключающих друг друга догадок, – подкупающе улыбнулась. – Разве не такова всегда была стратегия арров?
– Не совсем, – довольно сухо и неожиданно недипломатично обронил Рубиус. – Великий Эйхаррон традиционно всегда предпочитал держаться в тени.
Конечно-конечно. Я приподняла уши и брови, изобразив на лице этакое легкое недоверие. Близко, близко. Почти…
И Лиран-ра Дома Вуэйн широко и подозрительно искренне улыбнулся.
– С другой стороны, Великий Эйхаррон не менее традиционно использует в своей внешней политике любую… неточность, которая может… мм… случайно появиться в суждениях вра… достойного партнера. – Голос его был тих и приятен, легкие оговорки и паузы в речи исполнены столь артистически, что нам оставалось только улыбаться в ответ, показывая, что все оценили иронию по достоинству. – Самый простой план, который приходит мне в голову, в данном контексте может звучать так: «Втереться в доверие к правителю, запудрить мозги первому советнику, а затем столкнуть их между собой, чтобы были заняты и не смотрели по сторонам слишком пристально. И изредка корректировать события, если они вдруг начнут развиваться в неверном направлении».
Аррек импульсом послал мне краткое описание известного исторического прецедента, на котором базировалась эта явно бородатая шутка, объясняя, что же тут такого забавного. Дараи тихо и вежливо засмеялись.
А я…
Я застыла, глядя в пространство широко открытыми, невидящими глазами. Уши прижались к голове. Рот открывался и закрывался, губы двигались, но с них не слетело ни одного звука.
Весь окружающий мир растворился в приторном запахе горных цветов. Краски размазались, превращаясь в бешеное многоцветие. А когда к ушам вернулась способность слышать, а к разуму – умение мыслить, это был уже иной мир, окрашенный в иные краски. Будто детали бесконечно сложной головоломки вдруг сместились, неуловимо меняя положение, и по глазам ударил кристальной ясностью детально выверенный узор. Конечно. Ауте всемогущая, конечно. Как я могла раньше не видеть? Ведь все так четко, так предельно просто…
Адрея и Рубиус были на ногах, напряжены, окутаны вдруг отвердевшими щитами, готовые ко всему. Я не заметила их. Медленно, медленно, очень медленно повернулась к Арреку. Глаза его в этот миг были цвета расплавленной стали и совершенно шальные.
Мои губы поднялись в оскале, в котором не было и не могло быть ничего вежливого и ничего человеческого. Дикое, совершенно первобытное торжество, замешанное на старому копившемся десятилетия гневе. Обнаженные лезвия клыков.
– Узнай мысли одного дарая, и ты узнаешь, как думают они все. Не так ли… любимый? – Я скорее мурлыкала, чем говорила. Если, конечно, мурлыканье может быть таким… жаждущим крови. В комнате стало ощутимо попахивать насилием.
На периферии зрения метнулось что-то огненное и убийственно мощное. Инстинкт самосохранения взял верх, я все-таки отвела взгляд от мужа, пристально и спокойно посмотрела на двух переполошившихся дараев. Воздух вокруг Рубиуса почти кипел невыплеснувшимся пламенем, и я знала, что если князь сейчас хоть немного ослабит самоконтроль, мне не помогут никакие щиты. Есть огонь и огонь. А генетические эксперименты Дома Вуэйн не зря получили свою тихую, но весьма многозначительную славу.
– Антея-эль, послушайте, все не так, как…
Никогда не думала, что вновь доведется увидеть огненного Лиран-ра, лепечущего что-то в состоянии, близком к панике. Нет, Рубиус определенно слишком хорошо меня знает. Адрея вот так не перепугалась. Что не очень умно с ее стороны.
Фыркнула. Прянула ушами. Тряхнула крыльями.
– О, я всегда знала, что задачей Аррека с самого начала было «…втереться в доверие к правителю, запудрить мозги первому советнику, а затем столкнуть их между собой, чтобы были заняты и не смотрели по сторонам слишком пристально». Ничего нового тут нет. А «изредка корректировать события, если они вдруг начнут развиваться в неверном направлении» – это вообще официальное описание работы консорта любой эль-леди. Так что не беспокойтесь, Высокий князь, вы не выдали своего суперсекретного шпиона.