Страница 33 из 94
— У меня к тебе просьба, — начал разговор Игорь.
— Да сколько можно? У меня после прошлой твоей просьбы так ничего и не забулькало, а у тебя уже вторая, — шутя, перебил его Мухин.
При упоминании о спиртном у Чернова неприятно что-то сжалось в области желудка.
— Ладно, говори, — хозяин кабинета заметил, что гость не расположен сегодня к шуткам.
— Мне нужно, чтобы ты в половине седьмого вечера зашел в вычислительный центр и что-то спросил или попросил у начальника, не важно что, лишь бы он вышел из кабинета.
— Во сколько-во сколько? — с удивлением переспросил майор. — Ты с ума сошел, я в это время уже ужинаю, а потом с женой смотрю сериал «Рабыня Изаура».
— Витя, но мне очень нужно. С меня пол-литра «шила», — попытался пошутить Игорь.
— Да если вспоминать, сколько ты мне должен, то вряд ли канистрой ограничишься. Ладно, что мне нужно спросить в вычислительном центре? Как пройти в библиотеку? — вспомнил он эпизод из кинофильма «Операция «Ы» и засмеялся.
— Ну, придумай что-нибудь серьезное и правдоподобное. Мне нужно, чтобы ты на пару минут отвлек Бондаренко — и все.
— Серьезное так серьезное. Я у него спрошу: «У вас продается славянский шкаф?» Бондаренко от такого вопроса войдет в ступор, и как раз минуты две ему понадобится, чтобы выйти из него, — Мухин продолжал шутить, видимо, в течение дня ему никто не испортил настроения.
— Витя, ну мне действительно очень нужно, — почти взмолился Чернов, — я потом что хочешь для тебя сделаю.
— Ну, это само собой, — продолжая иронизировать, сказал майор, — а пока давай партию в нарды сыграем.
Он вытащил из шкафа доску и стал, не торопясь, расставлять фишки. Неизвестно почему, но эта игра была популярной во всех авиационных частях. На каждом борту, в каждом эскадрильском домике обязательно она была неотъемлемой частью, и не существовало ни одного человека, который бы не умел в нее играть.
— Играем в простого или супербешенного? — называя варианты игры, спросил Мухин.
— В супербешенного, — сразу ответил Игорь, расставляя свои фишки.
Ограничиться одной партией не получилось, и игра затянулась на полтора часа.
Вспомнив о том, что он не договорился о встрече с Бондаренко, Игорь спросил у Виктора:
— Можно я от тебя позвоню?
— Конечно, — Мухин прищурился от попавшего в глаза табачного дыма, и, шутя, добавил: — К той канистре, которую ты должен, добавь еще сто граммов.
Игорь, уже не реагируя на шутку, набрал номер телефона вычислительного центра.
— Капитан Бондаренко слушает, — почти сразу прозвучал ответ в трубке.
— Федорович, добрый день. Как ты себя чувствуешь? — поинтересовался состоянием здоровья Чернов.
— Вчера еще так себе, а сегодня все отлично, — бодро ответил старый капитан.
— Рад за тебя. Ты сегодня будешь ждать Лобанова или сразу уйдешь после окончания рабочего дня? — спросил Игорь.
— Да куда ж я уйду? Ключ у нас один. А ты что-то хотел? — без энтузиазма спросил Бондаренко.
— Ты ж мне так и не рассказал рецепт солонины, — напомнил ему Чернов.
— Ну, заходи, — обреченным тоном ответил начальник вычислительного центра и повесил трубку.
«Кажется, я становлюсь навязчивым, — подумал про себя Игорь. — Сегодня верну тетрадь, и надо будет сделать паузу в общении с Бондаренко, а то он скоро будет от меня прятаться».
Затем, обратившись к хозяину кабинета, сказал:
— Витя, спасибо за гостеприимство, но мне надо заскочить домой, а то я сегодня еще не обедал.
— Святое дело, — с пониманием ответил тот.
Игорь быстро оделся и уже на выходе напомнил:
— Виктор, только не забудь о нашем договоре.
— Сможешь потом часы сверить. Ровно в половине седьмого, я зайду на вычислительный центр и совершенно серьезно спрошу у твоего Бондаренко: «Здесь посылают на Марс?» И, услышав соответствующий отзыв, пойду туда, куда он мне укажет.
Они дружно рассмеялись, и Игорь направился домой.
Войдя в квартиру, он услышал стук швейной машинки. Люда, находясь в декретном отпуске, занималась кройкой и шитьем. Хотя на Севере и был полуторный оклад, но там еще не сняли подоходный налог с денежного довольствия офицеров. А учитывая отсутствие северной надбавки, которую Игорь еще не выбрал из-за непродолжительного пребывания во льготном регионе, а также цены в магазинах с северным коэффициентом, то денег в семье хронически не хватало. Поэтому жене приходилось подрабатывать.
Услышав, что домой пришел муж, она вышла в коридор и, не подходя к нему, пошла на кухню. Скандалы в семье Черновых были большой редкостью, но если они происходили, то носили затяжной характер. Игорь также молча проследовал за ней. Люда поставила на стол тарелку с борщом и молча удалилась. На часах было уже около семнадцати часов. Игорь быстро поел, помыл тарелку и вышел в коридор одеваться. В этот момент вышла Людмила и, удивленно посмотрев на мужа, спросила:
— И как расценивать сей демарш?
— Какой демарш? — не понял Игорь.
— Куда ты собрался, на ночь глядя?
— Мне нужно выскочить по делу всего на пару часов, к ужину вернусь, — попытался успокоить ее муж.
— Ну, если у тебя будет такое же дело, как вчера, то можешь ночевать в кабинете, — она демонстративно вернулась в комнату, где стояла швейная машинка, и закрыла за собой дверь.
Игорь взял портфель и направился в вычислительный центр. Он застал там капитана Бондаренко за прежним занятием. Тот сидел в своем кабинете, курил и читал книгу. Увидев Чернова, он не выразил никаких эмоций, а, поздоровавшись, закрыл входную дверь изнутри, вновь сел за стол и уперся взглядом на вошедшего гостя.
— Что с тобой? — глядя на него, спросил Чернов. — Ты сегодня какой-то не такой.
— Мне после вчерашних посиделок жена такую обструкцию устроила! Я же до тебя три дня подряд поддатый домой возвращался, — объяснил свое состояние Бондаренко и добавил: — Игорек, давай сегодня на сухую поговорим?
Чернов облегченно вздохнул, потому что, следуя в вычислительный центр, опасался продолжения вчерашнего вечера.
— Что ты, Федорович, у меня у самого дома режим полного радиомолчания. Жена сутки не разговаривает.
Бондаренко удовлетворенно улыбнулся и предложил:
— Тогда чайку?
Он достал свой двухлитровый термос и налил два стакана.
— Так о чем ты хотел поговорить? — в свою очередь спросил он.
— Ну, конечно же, не о солонине. Просто после утреннего скандала домой идти не хочу.
— Ну, это ты, парень, зря. Тебе сейчас надо быть повнимательнее к жене. Она ведь к Северу непривычная, целыми днями дома одна с детьми. Подруг, видимо, еще нет. Вот и лезут дурные мысли в голову. Тут порой даже моя такие концерты закатывает, что хоть из дому беги. Это на них так полярная ночь действует. Депрессия у них начинается после нее. Мы приехали сюда в начале 70-х, с работой для жены тяжело было, она первые несколько лет тоже дома сидела. Так вот, когда я приходил с аэродрома, она была вся зареванная. Говорила, что одиноко ей, все к матери хотела вернуться. На следующий год еще хуже было. Ревновать меня стала к официанткам из технической столовой. Я с тех пор даже перестал там завтракать и ужинать, только дома. И так продолжалось до тех пор, пока сама в столовую не устроилась. А когда стала среди людей крутиться, то все и нормализовалось. Так что ты особо не дури, не меня своими байками развлекай, а лучше иди домой к жене. Лишний раз обними ее да посуду по своей инициативе помой. А ссора в семье из-за пьянки — это ерунда. Я думаю, не первый и далеко не последний раз. Привыкнет.
В этот момент раздался настойчивый стук в дверь.
— Ты кого-то ждешь? — настороженно спросил Чернов.
— Нет. Лобанову рано, они должны только оружие сдавать, — ответил Бондаренко.
— Закрой меня в матросской комнате, а то не дай Бог командир приехал, потом устанешь объяснять ему, что мы просто так болтали за закрытой дверью.
Бондаренко открыл комнату Лобанова и пропустил туда Чернова. Тот заскочил в комнату, захватив с собой шинель и портфель. Федорович, закрыв помещение на ключ, пошел открывать входную дверь.