Страница 23 из 37
Заказав борщ и картофельное пюре с котлетой, он сел за стол, где уже обедал его знакомый майор Кондратенко. Тот был немного старше Нарышкина и всю свою службу провел на обеспечении иностранных судов местного порта.
— Приятного аппетита, Миша, — пожелал ему Нарышкин.
— Взаимно, Князь, — буркнул тот, и, сделав глоток компота, спросил, — Ты что такой небритый? Жена из дома выгнала?
— Да, нет, в командировке в Бердянске был.
— И как там Бердянск?
— Стоит, — лаконично ответил Нарышкин.
Около минуты они молча ели, пока вдруг Юрий не спросил:
— Миша, а ты Славу Павленко знаешь?
— А кто ж его не знает? — усмехнулся тот, — А в связи с чем вопрос?
— Да, ни чем, — уклонился от прямого ответа Юрий, — просто он недавно прибыл к нам в отряд, я думал, что он всю службу в Киеве прослужил, а его, как оказалось, еще и в Бердянске помнят.
— Мы старожилы его и здесь помним, — усмехнулся Виктор, — Тебе что, Рыбаков про него ничего не рассказывал?
Нарышкин сделал удивленное лицо, как будто для него это оказалось новостью.
— Нет, не рассказывал. Он что, еще и в нашем погранотряде служил?
— Да, — отодвинув, пустую тарелку, продолжил Кондратенко, — Одно время мы даже по иностранцам вместе работали, пока он не «залетел».
— А что за «залет» был? — поинтересовался Юрий, прекратив жевать.
— Это темная и грязная история, — отмахнулся собеседник.
— Ну, расскажи, — попросил Нарышкин, — мне все же с этим человеком еще служить придется.
Кондратенко, посмотрел по сторонам и, понизив голос, чтобы повар на раздаче не слышала их, стал рассказывать, подвинувшись ближе к Нарышкину:
— В середине 80-х годов он пришел в погранотряд после окончания Высшей школы КГБ. Вообще-то после такого ВУЗа попасть в Погранвойска, считалось не очень удачным распределением, но зато по служебной линии у них рост был гораздо лучше, чем у нас. Ну, это к слову, — он сделал еще глоток компота и продолжил, — Славик первое время был правильным опером, а потом, когда почувствовал себя опытным и матерым, нарушил одну из основных заповедей опера.
— Залез в бюджетные деньги и ли начал пить с негласными источниками? — уточнил Нарышкин.
— Нет, он, как раз, нарушил третью заповедь — начал спать с агентессой.
— Ну, а это как могло вылезти? — удивился Юрий.
— Тогда в 80-х в порту функционировали две организации проституток под названием «легион-1» и «легион-2», — продолжил Кондратенко, — Первый из них обслуживал наших моряков, второй — иностранных. Вот, Славик и завербовал во втором «легионе» молоденькую девчонку по кличке «Качка». Рассказывали, когда она занималась сексом, то издавала звуки, как будто утка крякает, — он засмеялся и сразу же вновь продолжил, — Как и над чем они работали, я не знаю, но в начале 90-х Слава подцепил от нее триппер, да еще и наградил им жену. Представляешь, какой был скандал. Наверх этот случай выносить не захотели, поэтому его быстренько и перевели в Бердянск. Он там немного послужил без семьи и опять вернулся. Жена его к тому времени простила. Ну а дальше, ты знаешь. Карьера в Киеве и возвращение сюда.
— Да-а, — протянул Нарышкин, — Лихо девки пляшут.
— Еще как пляшут, — повторил Кондратенко, а потом, спохватившись, что много наговорил лишнего, попросил Юрия, — Только ты об этом никому не рассказывай. Во всяком случае, не говори, что это я тебе рассказал. Сам понимаешь, это тогда Павленко был Славиком, а теперь Станислав Николаевич, заместитель начальника погранотряда по оперативному розыску. Сьтатус, почти, как у нашего начальника горотдела.
— Да, ну что ты, кому я буду рассказывать? — заверил его Юрий и продолжил уже молча поглощать свой обед.
Выйдя из столовой, Нарышкин посмотрел на часы. Стрелки показывали 14.10.
Самое время поехать домой и замолить свои грехи перед женой. Только сейчас он вспомнил, что не предупредил жену о том, что ночевать останется в Приморске. Хотя, выезжая в Бердянск, он на это и не рассчитывал. Юрий вытащил из кармана деньги, пересчитал то, что осталось, и направился в цветочный магазин. Ему хотелось купить жене алые розы, но, увы, денег едва хватило на пять гвоздик. Тем не менее, он был рад и этому. Он прыгнул в первый стоящий на остановки автобус и, усевшись на свободное место на галерке, вновь стал размышлять над тем, что узнал в последние дни.
Утром он вышел из дома в приподнятом настроении. Галина его простила и они, всю вторую половину дня провели вместе. За ночь, полученная им информация, прошла новое переосмысление и к утру обрела конкретные очертания. Он в очередной раз убедился в мудрости старых оперов, которые на заре его чекистской деятельности советовали — не торопись докладывать информацию начальнику, пока с ней не переспишь. В связи с этим, он спешил на службу сделать руководству сенсационное заявление. На его удивление кабинет начальника оказался запертым. В отделе находился только секретарь. Тот раскладывал документы по папкам. Увидев Нарышкина, он спросил:
— Саныч, а где ты вчера был? Шеф звонил и в Бердянский горотдела и в Бердянский погранотряд, нигде тебя не могли найти.
— А что начальник горотдела не сказал, что я поехал в Приморск? — вопросом на вопрос ответил Юрий, — Что-то случилось?
— Вот почитай, — прапорщик протянул ему документ.
Это был ответ руководства авиакомпании на его запрос. Нарышкин несколько раз перечитал список пассажиров рейса Донецк-Тбилиси и от удивления присел на стоявший в углу огнетушитель.
— Что-то серьезное? — поинтересовался Недолуга.
— Да, Толик, — не отрывая глаз от документа, произнес Нарышкин, — фамилий списанных с турецкого судна грузин, в этом списке нет.
— Это хорошо или плохо? — поинтересовался секретарь.
— Долго рассказывать, — ответил Юрий и вернул документ прапорщику.
Он развернулся, чтобы выйти из секретариата, но Недолуга вновь к нему обратился.
— Постой, Саныч, — он положил на стойку регистрационный журнал и сказал. — Во-первых, для тебе еще один документ — распечатка телефонных переговоров. А во-вторых, распишись за документы. — Секретарь протянул авторучку майору.
Нарышкин, не глядя, за что расписывается, поставил подписи там, где стояли галочки и быстро вышел из секретариата. Вернувшись в свой кабинет, он вытащил из сейфа лист бумаги, где отметил в хронологическом порядке все события, имеющие отношение к делу и стал сличать их с детализацией телефонных переговоров. Именно за этим занятием его и застал начальник.
— Юрий Александрович, — строгим тоном обратился к нему Парамонов, — Где Вы вчера были.
— В Приморске, — не отрываясь от своего занятия, ответил Нарышкин.
— А туда Вас как занесло? — удивился начальник.
— Человек, который мне нужен был, из Бердянска переехал в Приморск.
— Может, Вы все же оторветесь от своих бумаг и уделите мне внимание, — повышая голос произнес Парамонов.
— Минуточку, — рассеянно отозвался Юрий.
— Вы в своем уме? — заорал начальник, — Что вы себе позволяете?
— Извините, Константин Александрович, — встал с места Нарышкин и вытянул руки по швам, — Готов доложить о результатах проведенной работы. — отрапортовал он.
— Возьмите свои документы и чтоб через минуту были у меня на докладе.
— Есть, — щелкнул каблуками Нарышкин.
Он не стал выжидать минуту, а пошел следом за начальником к тому в кабинет.
— Я слушаю Вас, — снимая куртку, произнес Парамонов. Он подошел к зеркалу причесал волосы, а затем указав Нарышкину на свободный стул, сел на свое место. Однако, Юрий не торопился садиться. Он был, как никогда возбужден, поэтому предпочел докладывать стоя, периодически прохаживаясь по кабинету начальника.
— Я могу с полной уверенностью заявить, что капитан турецкого судна «Беркен» Челик Акбулут при содействии заместителя начальника погранотряда подполковника Павленко осуществляют незаконное перемещение лиц через Государственную границу Украины.