Правоверный

Через неделю Филиппа Джексона пригласили к начальнику сектора Восточного регионального управления ЦРУ в Германии Джозефу Марио. В кабинете, куда провела Филиппа секретарь, за столом красного дерева сидели четверо. Во главе стола находился, конечно же сам Джозеф Марио, которого раньше Филипп никогда не видел. Справа от него находился непосредственный руководитель Филиппа, Ян Камински. Двух других, как и шефа подразделения, он также видел впервые.

Как только Филипп предстал перед ними, головы всех повернулись в его сторону. Джозеф Марио пристально посмотрел на него и показал рукой на свободное за столом место.

— Садитесь, мистер Джексон, — сказал он, и поочередно представил тех, кого Филипп видел впервые. Представил их довольно просто, как своих первых заместителей. Одного, который был в золотых очках, и был похожий на банкира, назвал Джеромом Грином. Второй, который производил впечатление сельского учителя, был представлен, как Сидней Фредерикс. Яна Камински представлять необходимости не было. Тот был его непосредственным руководителем.

— Мы пригласили вас, Джексон, — начал Марио, — потому что нам требуется специалист, который бы мог получить необходимую информацию о политическом и экономическом положении в одной из бывших союзных республик СССР, а теперь являющихся самостоятельным государством, — Таджикистане. Нам пока известно лишь то, что одна из советских дивизий выведенных из Афганистана, продолжает оставаться на территории этой страны, и ведет боевые действия против банд афганских наркодельцов, пытающихся переправить героин из Афганистана, через территорию Таджикистана, в Россию и Западную Европу. Мистер Камински сообщил нам, — Марио кивнул в его сторону, — что у вас там есть родственники, и вы имеете желание их увидеть. Мы посовещались, взвесили все «за» и «против», и решили совместить приятное с полезным. Направляетесь туда в качестве сотрудника консульского отдела, который там только начал формироваться. Как вы понимаете, посольства нашего там пока нет. Поэтому консульский отдел временно будет подчинен нашему посольству в Пакистане. Пакистан вы знаете прекрасно, и знаете там многих наших сотрудников. Мы перебрали многих, которые обладают квалификацией, как ваша, и в результате тщательной проверки, все же выбрали вас. Вам не нужно говорить о том, что делом которым вы будете заниматься, является делом особой важности. Вам понятно?

Филипп кивнул.

— Вы помните, мистер Джексон, что два года назад стали полноправным гражданином Соединенных Штатов?

— Да, сэр.

— Отлично!

— Какие будут вопросы к мистеру Джексону? — Марио обвел присутствующих взглядом.

— Расскажите о себе, — попросил тот, что был в золотых очках, Джером Грин. Как узнал позднее Филипп, это был представитель ФБР.

— А что именно, сэр? — Филипп перевел на него взгляд.

— Все знают вашу официальную биографию, — подал голос Камински. — Расскажите, что считаете нужным, ну… хотя бы о своих близких…

Филипп, предупредив, что с родственниками не имеет связи почти девять лет, коротко рассказал о них.

— Вы хотели бы встретиться с ними? — спросил человек похожий на сельского учителя.

— Конечно, Сидней, — опередив Филиппа, ответил Камински, — мы этот вопрос с ним уже обсуждали.

— Прошу вас, господа, помнить, что нас лимитирует время, — неожиданно подвел черту Марио, взглянув на часы.

— Уже одно то, что мистер Джексон находится на службе в нашем ведомстве, является свидетельством лояльности к нему этого ведомства, — этими словами он закончил совещание.

Шло время, но разрешения на отъезд все не было. Да это было и понятно. На его родине, в бывшем Советском Союзе, происходило черт знает что. В растерянности были его руководители, и коллеги по Берлинскому филиалу ЦРУ. Все словно, что-то выжидали. Выжидал и он, Филипп Джексон.

Никто не выходил с ним и на связь. Откуда ему было знать, что там, в Центре, о его сосуществовании знали только несколько человек, это полковник Зверев, генералы Гришин и Калугин. И только им было известно настоящее имя и профиль выполняемых им, «Правоверным», задач. Вскоре из аналитической справки, по уже бывшему СССР, он узнает, что все эти лица из органов КГБ уволены, а непосредственные руководитель спецслужбы Крючков, в результате неудачной попытки августовского переворота, арестован. Из всех перечисленных, лично знаком он был только с одним, — полковником Зверевым Игорем Михайловичем. Оставалось только одно, — ждать.

Приехали за ним рано утром. Предварительно позвонили, и предупредили, что машина придет ровно к 9.00. То, что он, уволенный из органов КГБ почти сразу после провозглашения, непонятно от кого, независимости России, вскоре понадобится новому руководству, полковник запаса Зверев Игорь Михайлович, не сомневался… Об этом его предупреждал и бывший руководитель, а теперь такой же, как и он, пенсионер, генерал Гришин. Он тогда сказал ему: «Ничего, Игорь, мы еще понадобимся этим молокососам… Еще придут на поклон…». В итоге, все так и произошло…

Они ехали по давно известной ему дороге около сорока минут. Вот и знакомый указатель «Научно исследовательский институт». Но машина прошла не через КПП, а свернула в лес, в сторону «филиала» этого «института», и остановилась все перед той же, знакомой ему вывеской, — «Военно-спортивный комплекс». Подошел военный патруль. Старший патруля с погонами капитана тщательно проверил документы водителя, сопровождающего, и его, Зверева, и только потом дал команду поднять шлагбаум.

Его провели в знакомое здание, по знакомому коридору, и остановились перед знакомыми дверями, за которыми некогда находился руководитель внешней контрразведки ПГУ, генерал Калугин.

Сопровождающий осторожно постучал в дверь.

— Войдите, — раздавшийся голос Звереву был хорошо знаком.

Он сразу узнал в сидящем в кресле, некогда всесильного генерала Калугина, своего бывшего коллегу из латиноамериканского сектора подполковника Рогова. Сидевший справа за столом ему был незнаком.

— Здравствуй дорогой, Игорь Михайлович, — радушно протянул ему руку, поднявшийся из-за стола Рогов. — Я рад тебя видеть. Свободен, — отпустил он сопровождавшего. Когда за тем закрылась дверь, он повернулся к незнакомцу.

— Позвольте представить Петр Миронович, это и есть полковник Зверев Игорь Михайлович, которого мы с вами ждали.

Незнакомец поднялся со стула, и протянул руку.

Все сели за стол.

Петр Миронович теперь будет вести направление, за которое отвечал ты, поэтому и причина, по которой ты оказался снова здесь, тебе, я надеюсь, понятна.

— Кофе? — Рогов посмотрел на Зверева.

— Лучше чай.

Рогов кивнул, поднял телефон и сказал несколько слов.

Незнакомец, изредка бросал на Зверева изучающие взгляды.

— Интересно, откуда он, — думал Зверев, бросая на того ответные взгляды, — или с периферии, из какого-нибудь областного первого отдела, или из резидентуры.

— Я много слышал о вас, — приветливо улыбнулся Звереву незнакомец.

— Из моего личного дела?

— Нет. К вашему личному делу доступ мне закрыт…

— Даже после того, что мне предложили написать рапорт на увольнение?

— Ну, вы же знаете, Игорь Михайлович, зачем же вы так. О вас мне рассказал ваш бывший руководитель и товарищ, генерал Гришин.

— Разве, что так, — сразу успокоился Зверев, — принимая у вошедшего молодого человека, чашечку чая.

— Понятно, понятно, — пригубив чашечку, постучал он пальцами по столу. — Только я не пойму, чем могу быть вам полезен? Все, что у меня было в сейфе, я передал генералу Гришину.

— Прости, Вася, — нарочито назвал он Рогова по имени, — вместо генерала Гришина, сейчас ты?

— Нет, Игорь Михайлович, — усмехнулся тот, — бери выше. Я вместо генерала Калугина…

— Ну, что ж, — снова усмехнулся тот, — пути господни неисповедимы…. А о звании я тебя не спрашиваю.

— Так чем, товарищи, простите, — усмехнулся он с сарказмом, — я забыл, что сейчас другое время… Так чем я вам, господа, обязан?