Страница 48 из 55
Озр отступила на шаг, и тотчас ее копия пролетела два шага вперед.
Лучевой удар; гравитационный; опять лучевой, по-другому смодулированный, опять…
Безрезультатно. Танец с фантомом продолжался.
Командор моментально усвоила, что в его передвижениях есть полезная особенность. Если просто отступать назад, улыбающийся преследователь (преследовательница?) проходит (пролетала?) гораздо большее расстояние, чем если Озр отходила вперед и вбок. Единственный эксперимент двинуться прямо навстречу сократил расстояние, только и всего.
Двойник чуть превосходил оригинал по скорости движений и реакций. Так что Командор медленно приближалась к нему — и никак не могла изменить это положение. Хотя ухитрялась потихоньку уводить этот фантом все дальше и дальше от людей.
— Ты посмела выйти из повиновения. Ты давно вредила мне. Если бы ты не шлялась в Глубокий Черный, то уже давно была бы трупом, и даже меньше, чем трупом! — Монолог, идущий из-под ног бегущей Озр, прервался все тем же смехом. — Но ты наконец посмела войти в МОИ владения. Не движешься к ним, не кружишь у их границ. Ты внутри — и тебе никто, ничто не поможет. Здесь Я могу делать все, что хочу, со всеми, кто хоть чуть-чуть в моей власти!
Озр на ходу удовлетворенно отметила, что враг не особо всемогущ — как только что признался. И мало того, кое в чем даже слабее киборга — например, явно не мог переносить Глубокого Черного.
Это давало шанс.
— Не радуйся! — заорал невидимка. — В моих владениях тебе НИЧЕГО не поможет!!!
Командор еле увернулась от руки двойника, в последний момент ставшей изъязвленным осклизлым щупальцем. После неудачи оно мгновенно трансформировалось в опять дружески протянутую ладонь.
— Ты моя служанка, и ты посмела своевольничать.
Озр испытала то же чувство, что и потомственный аристократ, обвиненный в происхождении от смерда.
И тут из песка не выросли — вырвались щупальца. Они схватили ее за ноги. Эти студенистые плети костенели, уплотняясь с каждой тысячной долей секунды. Командор разрывала их, — и извивающиеся куски отлетали прочь в загробном пламени безмолвных молний, в воздухе превращались в змей и снова ползли к Десантнику… Их не уничтожали ни гравитационные, ни другие удары.
Щупальцев было очень много, они стремительно регенерировали — и поэтому все время несколько из них обвивали ноги киборга. Вот, несмотря на отчаянный рывок, одно порвать не удалось. Еще доля секунды — и все остальные набросились на плечи Командора, как чудовищная мантия; повалили, но не дали коснуться земли, удержали в своих истерично пульсирующих сплетениях.
Озр не могла шевельнуть ни рукой, ни ногой. Пришлось превратиться из машины по обрыванию щупальцев в человека — иначе не оставалось уж совсем никаких шансов. И перестала тратить силы на бесполезную борьбу.
Двойник, нехорошо, мертво улыбаясь, приблизился. Его рот внезапно превратился в пасть с тремя рядами коричневых, осклизлых зубов. Эта пасть особенно страшно смотрелась на веселом, во всех других отношениях оставшемся ее, Озр, лице. Ногти на руках фантома чудовищно заострились и удлинились. Теперь стало понятно, что перчатки заменяют монстру кожу — или кожа приняла вид перчаток.
Командор вспомнила все самые худшие и дикие суеверия Десанта.
— Вся Координатория была под моей опекой. Каждый живущий! — уже гремел шипящий голос, по-прежнему шедший откуда-то снизу.
Озр ждала любого изменения ситуации и зло глядела на непрекращающиеся молнии. Очень хотелось рваться, биться, освобождаться от этого непереносимо мерзкого, гнилостно-больного плена.
— Моей милостью ты получила дивную силу Десантника, моей милостью ты стала сверхчеловеком…
— Нет. Ты не имеешь ко мне отношения. — Озр произнесла это как заклятие, тихо и спокойно. И пыталась подавить предчувствие поражения — только что неожиданно отказали боевые устройства ее организма. Причем не было никаких сигналов тревоги — просто больше не удавалось послать ни кваркового, ни электромагнитного, ни любого другого удара.
Она почти примирилась со смертью. Только очень обидно, что все кончается вот так, по-дурацки… Или никто никогда не гибнет по-умному?
Невидимка рассмеялся, щупальца завибрировали еще быстрее, создавая рваный ритм. От него в теле появилась и начала усиливаться боль. Нельзя тратить силы на ее ликвидацию. Они еще могут понадобиться.
— Вы мнили, что свободны, ничего не знали обо Мне — но сами отдавались Мне. Я не тратил много сил на большинство из вас. И земляне ведут себя так же, они идут за вами, чуть ли не след в след! Но Я, — голос опять расхохотался, — Я не буду тешиться ими так долго, как вами. Земля упадет в пропасть раньше, гораздо раньше, чем Координатория! Теперь ты видишь Мое могущество, Мою силу? Ты моя, все, все вы мои, мои!!!
— Я вижу и твою слабость. — Голос Озр был бесстрастен.
— Ты боишься, ты боишься. Не скрывай свой страх, это бесполезно. Я вижу внутри, внутри тебя… — Шипение обволакивало, будило неопределенную, отвратительную массу, годы и годы безвредно спавшую где-то на самом дне сознания. Двойник, скаля коричневые клыки, молча опускал свое лицо к лицу Командора. Щупальца, похоже, отрастили когти — по крайней мере в тело впивалось что-то острое и противно-мокрое. Все глубже и глубже…
— Трус! Покажись, и я тебе…
Ответом был еще более издевательский хохот:
— А я тебе и показываюсь, дура! Я везде, я безлик! Я велик, и никому меня не победить, не познать. Я здесь, Я смотрю, как мои слуги наказывают мою неблагодарную рабыню. — Голос вдруг стал актерски-сострадательным.
— Я не твоя! — Озр рванулась, изо всех сил пытаясь разорвать контакт с НИМ. И стараясь запретить себе чувствовать, как в глубине ее тела, ее сознания что-то действительно отзывается на эти щупальца, на эту власть. Признает, приветствует ее.
Десантники никогда не были сильны в самоанализе. И Командор не знала, что за информация прячется у нее в подсознании. Поэтому Озр приняла ее активизацию за чужое вторжение в свою психику — и ошибка помогала ей бороться с Пробуждающимся, Заложенным.
Появилось то же самое мерзкое чувство, которое приходило в замке князя. Только на этот раз оно было сильнее, конкретнее. Да, это точно было несравненно хуже смерти: Присутствие Того, контакт с Тем, перспектива быть в этом контакте всегда… Командор опять ощущала свое странное второе тело — и оно тоже было пропитано Этим.
Удар воли Озр был так же страшен и так же лежал за пределами описываемого человеческим языком, как и то ее сопротивление у Орамсвои. Но сейчас гибель вошла в ее организм гораздо глубже, сильнее, чем тогда.
Борьба отключила все, кроме себя, — даже желание выжить. Этот инстинкт, как и остальное, сейчас к делу не относился.
Единственная цель — разорвать контакт с ТЕМ. Нелогичное, идиотское желание убрать из себя все то, что от НЕГО. Выкинуть, вышвырнуть! Пусть через пару минут придется умирать — но умирать освободившись. Потому что страшно, невыносимо омерзительно знать, что в тебе есть ЭТО. Что ты сдохнешь с ЭТИМ, что ОНО сжует, победит тебя.
Гнилые молнии. Слизь. Хохот. Смерть.
Еще рывок сил, непонятных самой Озр.
Вышвырнуть. Любой ценой вышвырнуть это из себя.
Отказаться.
Внезапное ощущение разрыва, вялость и бессилие. Командор подумала, что Некто просто высосал из нее всю энергию и бросил умирать.
В воздухе пронеслась белая вспышка. Она ударила по замершему монстру-двойнику — и тот сгорел, исчез, как горсть снега под опускающимся планетолетом. Щупальца обмякали, но у Озр было слишком мало сил. Она лежала, выжидала.
И знала, что победила. Только память о поединке уплывала куда-то за пределы сознания — туда, где находились временно разбуженные Озр силы. Они неподконтрольны людям и киборгам, находящимся в нормальном состоянии…
Усталость не давала обрадоваться по-настоящему, но Командор знала, что это счастье придет позже. Так уже бывало, бывало не раз.
Голос Некто — отдалившийся, ставший сухим и совсем уж мертвенным: