Страница 94 из 365
- Уходим, - спокойно решил Фредди, прибавляя скорость.
Джонатан кивнул. Теперь добраться до перекрёстка, а там опять на просёлок или целиной...
- Ты форму не видишь?
- Он держит дистанцию, Фредди.
- Повели, значит, - Фредди выругался. - Ну, ладно.
Наконец убрались сволочи, суки недорезанные. Андрей осторожно подобрался к дверям, прислушался. Стрельба, крики по всему городу. Чего русские чухаются? Темно же уже. Или - его вдруг как обожгло - или не знают? Город же оцеплен. Ах, чёрт, совсем хреново выходит.
Даша и Маша сидели рядом на крыльце дома, в котором уложили раненых. Пока затишье, можно и передохнуть. Всё-таки они добрались...
...Они перевязывали голову очередному найденному на улице раненому. Могучий негр только покряхтывал от боли, пока Даша накладывала повязку. Доктор Рудерман, осмотрев раненого, велел им забинтовать его и отошёл на середину улицы. А они сидели на газоне перед чьим-то домом. Негр, сначала перепугавшийся до полусмерти - это Маша заметила, что кто-то шевелится в кустах - уже успокоился и всё пытался их убедить, что он в порядке.
- Молчи, - строго сказала Маша.
- Тебе нельзя сейчас разговаривать, понимаешь? - начала Даша.
Доктор Рудерман резко обернулся к ним.
- Девочки, с раненым в кусты и тихо.
Его тон заставил их всех повиноваться. Они как раз успели забиться под нестриженую изгородь, и Маша собралась окликнуть доктора, когда на улицу вывалилась из-за угла пьяная, горланящая и хохочущая свора. И окружила доктора.
- А ты, жидюга, чего тут шляешься?!
- Воровать пришёл, да?!
- А вот мы сейчас тебя и поучим!
Доктор Рудерман молчал. Молчал, когда они, встав в круг, гоняли его ударами по кольцу, когда сбили с ног и стали топтать и прыгать на нём... А потом, радостно гомоня и смеясь, ушли. Когда их голоса затихли, Маша и Даша вылезли из кустов и помогли выбраться раненому.
Даша закинула его руку себе на плечи.
- Идём.
- Уходите, - выдохнул тот. - Вас тоже...
- Молчи, - Маша быстро переглянулась с Дашей. - Идите, я вас догоню.
Даша повела раненого на задворки. Маша через несколько минут догнала их и встала с другой стороны от раненого.
- Опирайся на меня, ну?
Он молча покосился на них и осторожно положил большую ладонь на Машино плечо. На безмолвный вопрос Даши Маша деловито ответила.
- Потом посмотрим. Может, что и уцелело, - она несла чемоданчик доктора...
...Чудо, что они добрались до Цветного. Чудо, что разбились только некоторые пузырьки. Всё чудо.
Норма Джонс не зажигала света. Свет - приманка. Пока - благодарение Богу - их дом миновали, хотя несколько раз гогочущие компании проходили по их улице. Джинни легла и, кажется, заснула. Лишь бы Джинни не стало хуже.
Норма подошла к окну и осторожно выглянула в щёлку между шторами. Что это? Кто это на их лужайке? Собака? А вглядевшись, ахнула и бросилась к двери. Распахнув её так, что зазвенели стёкла, она сбежала по ступенькам на газон и с ходу опустилась перед маленькой как-то нелепо закутанной в большую шаль девочкой.
- Малышка, что ты здесь делаешь?
Девочка смотрела на неё, и в сумерках было различимо её строгое, даже требовательное лицо.
- Добрый вечер, мэм. Вы не знаете, где мой дом?
- Ты заблудилась? - потрясённо выдохнула Норма. - Зайдём ко мне.
Девочка покачала головой.
- Мама не разрешает ходить без неё. Значит, вы не знаете? - она вздохнула. - А где Цветной квартал, мэм, скажите, пожалуйста.
- Цветной квартал? Зачем тебе Цветной квартал?
- Там... мне надо туда, мэм.
- Нет, - Норма постаралась придать своему голосу надлежащую строгость. - Так поздно маленьким девочкам нельзя гулять. Идём ко мне. Ты переночуешь у меня, а утром я отведу тебя к маме.
- Я не гуляю, мэм, - в голосе девочки звучала какая-то убеждённость, сила, с которой - Норма это почувствовала - ей не совладать. - Я иду в Цветной квартал.
- Вот, налево и на втором перекрёстке направо, - сдалась Норма.
- Большое спасибо, мэм, - девочка сделала что-то вроде книксена. - Спокойной ночи, мэм.
Она повернулась и пошла в указанном направлении. Норма, сидя на земле, бессильно смотрела ей вслед, не замечая охватывающего её холода.
- Мама! - прозвенел голос Джинни.
Норма вскочила на ноги. Джинни в длинной ночной рубашке белым привидением стояла на крыльце.
- Джинни, - бросилась к ней Норма. - Зачем ты встала?
- Как ты могла отпустить её, мама? Как ты могла?
Норма обняла Джинни.
- Ты простудишься, Джинни, иди в дом.
Норма повела её. Джинни подчинялась её рукам, не сопротивляясь и повторяя:
- Мама, как ты могла, мама...
- Идём, девочка, я уложу тебя, укрою. Выпьешь горячего, я сейчас разожгу плиту.
- Нет! - Джинни остановилась, испуганно вцепившись в мать. - Они придут на свет, нет, нет, мама, не надо.
- Хорошо-хорошо, конечно, ты права.
Они прошли в комнату Джинни. Норма помогла ей лечь. Укрыла.
- Ну вот, всё хорошо, маленькая.
- Да, - Джинни всхлипнула. - Посиди со мной, мама.
- Конечно-конечно, - Норма села на край постели.
Джинни высвободила из-под одеяла руку.
- Возьми меня за руку, мама. Мне... - она запнулась. - Я как подумаю... одна на тёмной улице... и они... что они с ней сделают...
- Ну, Джинни, - Норма гладила узкую слабо подрагивающую кисть дочери.
- Мама, а если с ней, как со мной, мама, она же ещё маленькая. Я...
- Не надо, Джинни, не вспоминай. Ты дома. Ты со мной.
- Да, мама, а она...
Андрей вышел со склада, огляделся. Вроде... вроде обошлось... Сделал два шага... В последний момент почувствовал свист рассекаемого палкой воздуха и метнулся в сторону. Удар пришёлся в плечо. Он упал на землю и, крутанувшись - как учил Эркин - вскочил на ноги, выхватив нож.
- Ну, падлы, сколько вас?!
Глядя на рычащий воющий клубок, Джимми Найф удовлетворённо кивнул. Не зря он на этого парня глаз положил. Что ж, если отобьётся... с таким бо-ольшие дела закрутить можно.
Под ногами уже хрипело и булькало несколько... считать некогда и незачем. Кулаки, палки, кастеты, а у него нож. На, получи, гад... Нож мягко входит на всю длину под пряжку ремня, и руки, уже ухватившие за ворот у горла, разжимаются. Ещё один есть. Сколько осталось? Трое? Отобьюсь.
Джимми не спеша достал пистолет и надел на ствол распылитель. Пусть дураки думают, что Джимми Найф, Джимми Нож другим оружием брезгует. Пушкой надо пользоваться редко, но наверняка. Чтоб на тебя и не подумали. Вон Фредди Ковбой, стрелок классный, киллерам киллер, а Крысу проволокой задушил, так на него и не думает никто. Потому как оружие не то. Ну, вот, их двое уже. Сейчас ты, парень, уложишь этого баиньки, и я тобой займусь.
Тяжело дыша, Андрей выпрямился, вытер рукавом залитое своей и чужоё кровью лицо. Отбился. Ну, скоты, падлы, подстерегли, суки, но теперь... добить, что ли, этого, вон хрипит... да нет, пусть подыхает, ещё мараться об него... За спиной что-то тихо щёлкнуло. Андрей резко обернулся на звук и... Он успел увидеть вспышку и зеленоватое метнувшееся ему в лицо облачко. И полетел в темноту, где уже не было ничего, кроме боли и бесконечного падения.
Джимми Найф свинтил распылитель, неторопливо - а куда спешить-то? - разобрал и широким веером разбросал. Найди теперь в околоскладском мусоре неприметные железки, да и некому и незачем их искать, тщательно протёр носовым платком пистолет и вложил его в руку одного из трупов. И только после этого подошёл к лежащему навзничь светлоголовому парню в рабской куртке. Аккуратно носком ботинка выдавил из полуразжавшегося кулака нож. Хороший нож, но наверняка с характерным следом, пусть лежит. Крякнув от натуги - костистый, силу когда наберёт, многое сможет - взвалил тяжёлое тело на плечи и потащил к спрятанному за углом грузовичку. Уложил в кузов, снял и бросил туда плащ, на случай если кровью перепачкал, накрыл парня плащом и ещё брезентом сверху - и чтоб не видно, и чтоб не задохнулся - и сел в кабину. А теперь полегонечку, потихонечку уберёмся отсюда. Русские с минуты на минуту явятся. Придурок клялся, что препарат - надёжнее не бывает. Вырубает на неделю и память чистит. Дескать, многократно проверено в лабораторных и боевых условиях. И до последнего дурашка верил, что откупился. А с беспамятным хорошо дело делать. Ему что скажешь, в то он и будет верить.