Страница 335 из 365
- Что с их возьмёшь? Война всё.
- Да, - вздохнул Владимир, всё война, - и ответом на взгляд Эркина: - Ни кола, ни двора, ни родного человека рядом. Всё война взяла. Думаешь, шпана поездная? Оно и так, и не так. Некуда им ни деться, ни приткнуться. И для работы малы, и для приюта велики.
- По устному... договору с двенадцати лет работают, - нехотя сказал Эркин, в последний момент заменив английский "контракт" русским "договором".
- Да кто их, мальцов, наймёт, - вздохнул Владимир. - Да ещё зимой.
Поезд шёл медленно, за окном тянулась белая равнина, но Эркин уже пригляделся и видел вмятины и рвы.
- Воронки? - спросил он Владимира, кивком показывая на окно.
Тот понял и кивнул.
- Воронки, окопы... погуляла здесь война... вволюшку.
Оля внимательно посмотрела на Эркина и спросила:
- Ты где жил, что войны не видел?
- В Алабаме, - ответил Эркин и пояснил: - Туда война не дошла.
Оля улыбнулась, и её лицо стало очень мягким и совсем не насмешливым.
- Странно даже, - и посмотрела на Владимира. - Правда?
Тот, внимательно глядя на Эркина, кивнул.
- Своего, небось, хлебнул?
- Мало не было, - сдержанно ответил Эркин.
- Ладно, - тряхнула головой Оля. - Было да прошло.
Женя, державшая под столом Эркина за руку, перевела дыхание.
Утолив первый голод, пили чай уже не спеша, для удовольствия. Алиса, сунув за щеку конфету, смотрела в окно. Вагон наполнялся шумом, взад и вперёд мимо их отсека проходили люди. Шёл неспешный, совсем уже спокойный разговор. И взгляды Оли не раздражали Эркина. В конце концов, это не опасно, теперь не опасно. Владимир заметил и её взгляды, и непоказное равнодушие Эркина, и его улыбка стала на мгновение сочувственно-грустной.
- Нет, - Оля вертела в руках кружку с остывающим чаем. - Нет, у меня родни навалом, найду, куда приткнуться.
- Приткнуться несложно, а вот жить чтобы, - Владимир вздохнул, - это с кондачка не решишь.
- Да, - кивнул Эркин, - это быстро решать нельзя.
- Не понравилось, так и уехать - не проблема.
- Одному, да, - согласился с Олей Эркин. - А с семьёй надо прочно на место садиться.
- Да уж, с ребёнком на руках не побегаешь, - вздохнула Оля.
- Я так в беженстве намучилась, - кивнула Женя. - Алиска ещё маленькая совсем... господи, вспомнить страшно.
- А ты, сестрёнка, не вспоминай, - посоветовал Владимир. - Помнить хорошее надо.
- Плохое само помнится, - усмехнулся Эркин.
Алиса, занятая окном, казалось, совсем не слушала их. Но Эркин уже заметил, что всякий раз, когда он что-то говорил, Алиса быстро и внимательно оглядывалась на него.
Вагон уже шумел по-вчерашнему. Но белый свет за окном делал этот шум мягче. Окно запотевало, и Алиса протёрла его ладошкой.
- Алиса, - укоризненно сказала Женя.
Алиса посмотрела на свою, ставшую чёрно-серой, руку и обречённо вздохнула.
- Даа, я так ничего не вижу.
- А тут и смотреть не на то, - утешил её Владимир.
- Да?! - возразила Алиса. - Я столько снега никогда не видела. И он не тает. Вот!
Владимир засмеялся и закурил.
- Это ещё не самый снег. Так, пороша легла.
- Зазимок, - улыбнулась Оля. - Зима впереди.
- Долгая осень нынче, - Владимир отвернулся от окна. - Декабрь в начале, а снегу толкового ещё нет. Что-то не торопится зима.
- В январе наверстает, - отмахнулась Оля.
Поезд стал замедлять ход, и под окном медленно подплыла белая платформа.
- Олсуфьево? - спросила Оля.
- Больше нечему. Браток, - окликнул Владимир проходившего мимо их отсека проводника, - долго стоим?
- Сиди, - бросил тот на бегу. - Проверка.
Эркин сидел спокойно, во всяком случае, внешне. В самом деле, документы у них в порядке, ничего незаконного нет. Беспокоиться не о чем.
- Ваши документы... возьмите... ваши... ваш литер... предписание... возьмите... ваши...
Вагон притих. Ответов не слышно, только казённо-равнодушные голоса проверяющих. Владимир и Оля достали свои документы.
- Женя, пакет у меня в куртке, - ровным голосом сказал Эркин.
Женя кивнула и встала. Сняла с верхнего крючка его куртку и вынула из внутреннего кармана пакет. Когда у их отсека остановились трое военных с большими блестящими знаками патруля на груди, она протянула им весь пакет. Но, оказывается, были нужны только удостоверения и маршрутный лист. У Оли и Владимира так же документы проверили быстро. Вещи не смотрели, обыска не было, ну... ну, ничего страшного, а сердце где-то у горла дрожит. Когда патруль пошёл дальше, Женя улыбнулась Эркину и спросила Владимира:
- А кого они ищут?
Тот пожал плечами, пряча свои документы в нагрудный карман.
-А бог их знает, сестрёнка. В войну дезертиров искали, уклоняющихся, а сейчас...
- И сейчас то же самое, - усмехнулась Оля. - Долавливают, кого раньше упустили, - и насмешливо посмотрела на Эркина.
Эркина это не тронуло. Он ещё в лагере слышал, что пока ты репатриант или беженец, ты без гражданства и об армии речи нет. Он взял со стола бумагу от пайкового пакета, скомкал её и протёр окно, чтобы Алисе не было скучно. Да и самому интересно.
Поезд уже тронулся. Поплыл назад перрон с тёмным истоптанным снегом, домик с белой крышей... заборы из неровно обрезанных кольев и досок... серые низкие домики с белыми крышами, из труб поднимались дымки... деревья, тоже присыпанные снегом... совсем рядом ещё одна колея... мужчины в похожих на рабские куртках и меховых шапках что-то делают, что - не успел разглядеть. Поезд шёл всё быстрее. Вагон начинало потряхивать и раскачивать. Нарастал и шум в вагоне, снова слышались громкие разговоры, смех, обрывки песен.
- Проспались, - улыбнулся Владимир. - Теперь до Новозыбкова без остановок.
- А там? - спросила Женя.
- Там час простоим, - Владимир подмигнул Алисе. - Погуляем по снежку, на рынок сходим.
- И большой рынок? - заинтересовалась Женя.
- К поезду выносят, - ответила Оля. - Я тоже пойду. Надоело в форме ходить.
- А там и вещи есть?
Оля кивнула.
- Там вяжут все, так что варежки там, свитера, или ещё что.
- Новозыбковские вязальщицы славятся, - кивнул Владимир.
Женя задумчиво кивнула, явно что-то прикидывая в уме. Эркин посмотрел на неё и спросил:
- Они, эти вещи, очень дорогие?
- Ручные вещи всегда дороги, - ответил Владимир и улыбнулся. - Но не дороже денег.
Эркин кивнул, что-то решив. Владимир понимающе усмехнулся, но промолчал.
- Дорого, конечно, - вздохнула Оля. - А платок лучше ореньский. Город есть такой, Орень. Уж там вяжут... не из шерсти, из пуха. Лёгкие... как паутинка, а жаркие. А ещё в Печере Кукары, город такой есть, там кружева вяжут...
Женя заинтересованно слушала, расспрашивала, и как-то так получилось, что Оля пересела к Жене, и они затараторили о своём. Владимир подмигнул Эркину, и Эркин улыбнулся в ответ. Да, он знает: женщины любят говорить о нарядах. Женя довольна, так что и ему хорошо. Ореньский платок. Надо запомнить. Конечно, это очень дорого. Но он купит такой платок Жене. Когда-нибудь. Когда устроятся, он заработает денег, поедет в этот город Орень - конечно, поедет, он же свободный человек, может ехать, куда хочет - и купит. А сейчас... посмотрим, конечно, но пока деньги надо приберечь... хотя если что стоящее и нужное...
- О чём задумался, браток? - негромко спросил Владимир.
- Деньги считаю, - ответил захваченный врасплох, Эркин.
- Стоящее занятие, - хмыкнул Владимир и уже по-серьёзному заинтересованно спросил: - Хорошо зарабатывал?
- Как сказать, - Эркин даже брови свёл на мгновение, обдумывая, как ответить. - Так я на мужской подёнке крутился, там заработки плохие были, но летом я пастухом нанимался, на всё лето, пастьба с перегоном, там я хорошо заработал. По-настоящему хорошо. Больше двух тысяч привёз.