Страница 291 из 365
- Нет, питание очень хорошее, - говорила Женя. - Это не претензия, а пожелание. Хотелось бы фруктов. Только для детей хотя бы.
- Ну да... ну да... - загомонили остальные женщины. - Доктор сказал, фрукты давать... И мне то ж самое... Не встревай, всем говорили... А в город не выйдешь... Выйдешь, да дорого там очень... Вот если бы в киоск завезли... Да и страшно в городе-то... Ну да, а ну как... Мы же в понятиях, для пайков жирно будет... Ну да, и так вона молоко кажный день в пайке... Мы б купили хоть по яблочку...
- Игорь Александрович! - громко позвала одна из приехавших, круглолицая женщина в пальто, явно перешитом из шинели.
- Да, Валерия Леонидовна, - откликнулся Бурлаков, пробиваясь к ней. - Что-нибудь случилось?
- Игорь Александрович, как раз то, о чём и говорили, фрукты. - Валерия Леонидовна поправила волосы. - Ведь деньги у нас есть?
- Есть, - кивнул Бурлаков и стал объяснять людям, всё теснее толпящимся вокруг. - И деньги есть, и закупить возможно, но сегодня воскресенье. И завтра День Благодарения, праздник. Но я постараюсь что-то сделать. Сейчас обед, я свяжусь и попробую это уладить. А после обеда тогда... - он задумался, подбирая слово, - давайте устроим собрание. И там уже ответим на все ваши вопросы.
- На все? - спросил Фёдор.
Бурлаков нашёл его взглядом, улыбнулся.
- На все.
Фёдор хмыкнул и от дальнейших вопросов воздержался.
- Иван Алексеевич, - Бурлаков повернулся к коменданту, - подходящее помещение есть?
- Все в зал не поместятся, - спокойно ответил комендант.
- А семейных отдельно, и холостяков отдельно, - сразу предложил кто-то.
- И мелкоте там делать нечего... Поедут, куда старшие укажут... Им отдельного не надо... - поддержали его.
- Чего ещё?! - в один голос возмутились Сашка с Шуркой. - Мы сами по себе!
- Мы холостяки, - заявил Гошка, прозванный за свой малый рост Горошком.
В свои тринадцать он был чуть выше восьмилетнего, но жил самостоятельно и держался весьма независимо.
- А я семейный, - оттолкнул Горошка Петря. - Две девки малые на руках.
Дружный хохот, вызванный этими заявлениями, поднял над Сейлемскими казармами издавна гнездившихся здесь ворон. Рассмеялся и Бурлаков. Со смехом и шутками решили, что собраний будет всё-таки три. Одинокие, семейные и вся мелкота. Ну, те, кому ещё шестнадцати нет и сами по себе живут. Сразу после обеда и начнут. Холостяки, мелкота, а там и семейные со своими делами управятся. Ну да, и без детворы, чтоб писку лишнего не было.
Открылась дверь столовой, и первая смена рванулась вперёд. В толпе Эркина столкнуло с Тимом. Они переглянулись.
- Фрукты - это хорошо, - сказал Тим.
- Да, если в киоск завезут, здорово будет, - ответил Эркин. - А то... - и, досадуя на себя, что не сообразил выйти в город и купить Алисе и Жене фруктов или ещё чего вкусненького, сердито замолчал.
Женя, шедшая впереди с Алисой, быстро обернулась на его молчание.
- Толкают тебя? - свирепо спросил Эркин.
- Ничего, - успокоительно улыбнулась Женя. - Всё в порядке.
Эркин улыбнулся ей в ответ, быстро прикидывая в уме, сколько у него денег и сколько он может потратить.
В столовой, как всегда, стоял ровный неумолчный гул голосов и звон ложек. Женя поправила Алисе ноги, провела ладонью по её спинке, напоминая, что надо сидеть прямо, и обернулась к Эркину.
- Что-то случилось?
- Нет, ничего, - он мотнул головой и вздохнул: - Я просто подумал, что мог купить фрукты, когда в город ходил.
- Ничего, - Женя успокаивающим жестом накрыла ладонью его сжатый кулак. - Завезут в киоск, там и купим.
Эркин посмотрел на неё и медленно, словно через силу, улыбнулся. Но Женя видела, что он расстроен, и утешающее погладила его по руке.
- Алиса, допивай и пойдём.
- Ага, - согласилась Алиса и попыталась вытрясти ягоды из стакана прямо в рот, как это делали многие, а ей почему-то не разрешали.
И, конечно, облилась. Так что от умывания никак не отвертеться. И мама рассердилась, и Эрик тоже. Вот не везёт, так не везёт.
Сердито ведя Алису за руку, Женя пошла к выходу, пока Эркин относил их грязную посуду на транспортёр к мойке. А к их столу тем временем наперегонки устремилось уже трое со своими подносами.
Во дворе Эркина окликнул по-английски Чолли.
- Эй, постой, поговорить надо.
Женя кивнула в ответ на взгляд Эркина и ушла умывать и укладывать Алису спать, а Эркин подошёл к Чолли.
- Случилось чего?
Чолли кивнул и достал сигареты, предложил жестом. Эркин так же достал пачку, и они закурили, обменявшись сигаретами.
- В барак идите, - сказал Чолли стоявшей в шаге от них мулатке в рабской одежде, и Эркину: - Мои это. Жена и вот...
Эркин скользнул вежливо-равнодушным взглядом по ней и двум малышам в рабских обносках, крепко держащимся за её юбку. То ли трёхкровки, то ли... А не всё ли равно? Ему-то во всяком случае.
- А третий где? - Эркин вспомнил, что, вроде, он её уже видел, но ещё с младенцем на руках, и у "большой пожарки" Чолли о троих говорил.
- Третьему пайка не надо, - хмыкнул Чолли, - грудной ещё. Я вот о чём. Ты с той пятёркой говорил?
- Расплевались, - усмехнулся Эркин, сразу сообразив, о ком говорит Чолли.
- Я тоже, - Чолли озабоченно смотрел вслед идущей к бараку жене и семенящим рядом детям. - Вздумали, сволочи дурные, попрекать меня.
- Ими? - Эркин глазами показал на уходящих.
- Ну да. Племя, вишь ли, блюсти надо, - Чолли выругался и сплюнул. - А сейчас слышу, сговаривались с этим, ну, седым, ну, главный который, что они к нему отдельно придут. Вот и думаю. Куда приткнуться? То ли с ними, всё ж-таки свои, вроде, индейцы, то ли... Ты как?
- А пошли они... - Эркин подробно охарактеризовал адрес. - У меня жена русская, а они вздумали кровями считаться. Я с семейными пойду.
- Ясно, - кивнул Чолли. - Я-то раньше думал на Равнину податься, всё ж-таки... А если ещё и племя найти, то и вовсе хорошо.
- А ты племя своё знаешь? - с интересом спросил Эркин.
Чолли вздохнул.
- Давно было, путается всё. Резервация сборная была, из трёх племён, названия ещё помню, а сам я из какого... Род Совы, род Орла, род Оленя... К одному какому-то думал прибиться. А раз они семью мою не принимают... Пошли они на хрен тогда, сволочи! А твоё племя?
- Я питомничный, - нехотя ответил Эркин. - Мне ни помнить, ни искать нечего. Я уже нашёл всё.
Чолли кивнул. Курил он экономно, привычно растягивая удовольствие.
- Врачей прошёл? - спросил Эркин
- Н-ну! Меня, - Чолли усмехнулся, - об стенку не разобьёшь. И малышня здорова. Жене вот, ещё по бабской их части надо. Но тоже... должно обойтись. Слушай, а что это за хренотень с тестами?
- А! - Эркин пренебрежительно махнул рукой. - Не бери в голову. Игры беляцкие. Визу на этом не теряют.
Чолли с надеждой посмотрел на него.
- Думаешь? Игры, конечно, играми... Только... поиграла кошка с мышкой... И назад не повернёшь...
- Это к хозяину? - у Эркина зло дёрнулся угол рта.
- А куда ж ещё? Своим хозяйством жить не дадут. Ты где был? Ну, после Свободы?
- На мужской подёнке крутился, - привычно ответил Эркин. - А летом в пастухи нанимался. А ты что, так и остался у хозяина?
- А мне деваться было некуда. Он меня вот так, - Чолли показал полусжатый кулак, - за горло взял и держал. Ни жить, ни помереть. Я ж отработку свою уже года три как закончил.
- И не ушёл? - удивился Эркин.
- Он меня на ха-ароший крючок посадил, - Чолли сплюнул и зло выругался. - Только вот, в Хэллоуин этот, чтоб ему..., сорваться смог, и то... в чём были, в том и ушли. Сменки на теле нет. Жена стирать пошла, а я с мелюзгой нагишом в отсеке сидел, выстиранного ждал, - Чолли вдруг улыбнулся. - Хорошо, на рабском грязь незаметна.