Страница 165 из 365
Ждать ему не привыкать. Под испытующе-насмешливыми взглядами Маши и Зины Эркин подошёл к стоящим у стены стульям и сел через два стула от белого. Беляк метнул на него бешеный взгляд, но смолчал.
- И чего он со своими не поехал? - спросила Зина.
- Не иначе с вождём разругался, - засмеялась Маша. - Но ты смотри, какой ушлый, Зин, и фамилия, и даже отчество - всё русское. И красивый, Зин. Тебе бы такого, а?
- Упаси бог, - отмахнулась, не отрываясь от бумаг, Зина. - Они все хар актерные, чуть не по ним что, за ножи берутся, и молчком всё.
Эркин слушал их разговор с неподвижным лицом, чуть опустив веки. Сколько он уже слышал таких разговоров. И на торгах, и в Паласах. Странно, конечно, не думал, что русские как... как беляки, думал, они другие. Но всё равно. Лишь бы пропустили. Туда. К Алисе, к Маше и Даше, к...
- Готово, Олег Михайлович, - весело сказала Маша.
- Хорошо. Мороз, - и по-английски: - Иди сюда.
Эркин снова подошёл к нему, офицер протянул ему листок.
- Заполни, - и, видя, что Эркин медлит, понимающе улыбнулся. - Неграмотный, так?
- Да, сэр, - вздохнул Эркин.
- Хорошо. Садись.
Вопрос - ответ, вопрос - ответ. Спрашивают по-английски, и Эркин, помня о правиле отвечать на том языке, на котором спрашивают, говорит тоже по-английски. А пишет офицер сразу по-русски, что ли? Здорово. Нет, как утрясётся всё, надо будет научиться тоже. И читать, и писать.
- Семейное положение?
- Женат, сэр.
- И дети есть?
- Да, сэр, дочь. Мороз Алиса Эркиновна.
- А жену как зовут?
- Мороз Евгения Дмитриевна.
- Смотри, как наловчился, - фыркает у него за спиной Маша. - И не спотыкается.
- Олег Михайлович, - задумчиво говорит Зина, - а ведь они обе по нашим спискам проходят.
Эркин запнулся на полуслове и вскочил на ноги, бросился к её столу.
- Они живы? Здесь? Женя жива?! - забыв обо всём, он спрашивал по-русски.
- Ой, а ты русский знаешь? - удивилась Зина.
- Да, - нетерпеливо мотнул он головой и повторил: - Женя жива? Она здесь?
Покрасневшая до свекольного цвета, Маша рылась в своих бумагах.
- Здесь, здесь они, - улыбнулся офицер. - Садись, Мороз, закончим.
Эркин снова сел к его столу. Но теперь его спрашивали и отвечал он по-русски.
Ну вот, листок заполнен.
- Оружие есть?
- Нож.
- Покажи.
Эркин достал из кармана и протянул офицеру купленный вчера в Цветном складной нож. Они все там сразу купили себе. Лучше без штанов, чем без ножа. Неужели и этот отнимут? Он за него двадцатку отдал.
- Можешь оставить. Что в ящике?
- Инструменты.
- Покажи.
Эркин послушно поставил ящик на стол и открыл. Вид аккуратно разложенных и закреплённых, а не навалом, инструментов, казалось, даже удивил офицера.
- Хорошо. Если хочешь, сдай в камеру хранения пока, - Эркин машинально кивнул, думая об одном: Женя здесь. Они обе... и Женя, и Алиса. А офицер продолжал: - Сейчас иди в ту дверь на медосмотр, потом вернёшься сюда. Ящик можешь здесь оставить.
А как же... Алиса, Женя? Но не побрыкаешься. Эркин поставил ящик на пол у стола офицера и пошёл к указанной двери.
- Господин офицер, - заговорил по-английски сидевший у стены парень, - вы не забыли обо мне?
- Нет, Флинт, я помню, - спокойно ответил по-английски офицер. - Ответ на запрос ещё не пришёл. Ждите, - и уже по-русски: - А вам обеим урок на будущее: сначала подумать, а потом уже...
Эркин закрыл за собой дверь и оказался в маленьком, но явно медицинском кабинете, похожем на тот, на сборном, где он зимой получал свою первую справку. И даже врач - женщина, только молодая и... она что, метиска? Санитарка, значит? Ну и отлично.
- Привет, - сказал он по-английски.
- Здравствуй, - улыбнулась она. - На осмотр? Раздевайся.
Эркин снял и положил на стоящий у двери стул куртку.
- А врач где? - спросил он, расстёгивая рубашку.
- Я врач, - ответила она и рассмеялась, видя его изумление. - Что, не ждал?
Она говорила по-английски чисто и не по-рабски.
Эркин медленно, давая ей время обратить сказанное в шутку, снял рубашку, а она, истолковав его заминку по-своему, сказала уже серьёзно:
- Можешь только до пояса, но разуйся. Вши есть?
- Н-нет, - пробормотал он и, подумав, добавил: - мэм.
Она измерила ему рост, взвесила, осмотрела ему голову, выслушала, помяла живот и вынесла решение.
- Практически здоров. Одевайся.
Эркин одевался, а она заполняла на него карту. Услышав его полное имя, подняла на него глаза.
- По-русски понимаешь?
- Да, - перешёл он на русский. - И понимаю, и говорю, - и не удержался: - А... вы русская? - вовремя вспомнив, что ему говорил Андрей о вежливом обращении.
- Отец русский, - улыбнулась она. - Всё, иди.
- Спасибо.
- На здоровье. До свидания.
Эркин вернулся в первую комнату, подошёл к офицеру. Тот ему указал на стол Маши. Какое-то время его гоняли от стола к столу, выдавая ему бумажки. Талоны в столовую на неделю. Розовые на завтрак, жёлтые на обед, голубые на ужин. Всех по семь. Два белых талона на сигареты, пачка на талон. Два зелёных в баню, дополнительно за свои деньги. Картонная бирка-номерок на койку в мужском бараке. Он что, должен отдельно жить? Ему не разрешат со своими? Забито в семейном, придётся потерпеть. Ничего, днём всё равно вместе будете, твои в женском бараке. Выход свободный, вот, держи пропуск, но только с восьми до восьми, понял? Спиртного не приносить и не распивать. За пьянку, драку, не говоря о прочем, вылетишь из лагеря в две минуты, понял? И визы тогда не увидишь, понял?
Эркин кивал, со всем соглашаясь, конечно, он всё понимает, но... но...
- Всё понял?
- Да, - он рассовал талоны по карманам. - А... а женский барак где?
- Второй справа, - ответила Маша.
Эркин поблагодарил её и посмотрел на офицера. Ну, теперь-то всё? Он может уже войти?
- Вон туда.
- Спасибо, - Эркин подхватил ящик и шагнул к заветной двери.
- Так черномазых с краснорожими пускаете, - буркнул по-английски парень у стены.
И осёкся. Эркин, уже взявшись за ручку двери, быстро обернулся, внимательно оглядел его и вышел.
- Да, тебя, похоже, пускать не стоит, - улыбнулся офицер. - Для твоей же безопасности.
Эркин, стоя на крыльце, жадно оглядывал лагерь. Длинные приземистые бараки. Похожи на рабские, но с окошками. Там дальше, вроде как котельная, а рядом... душевая, здесь называют баней, да чего он, как дурак, ему же сказали, второй барак справа, это вон тот...
- Новенький, что ли?
Эркин посмотрел на небритого жилистого мужчину в засаленном пиджаке и кивнул.
- Русский, значит, знаешь, - ухмыльнулся тот.
- Да, знаю. А... что?
- А ничего. Откуда будешь?
- Из Джексонвилля.
Эркин спустился с крыльца и на всякий случай переложил ящик в левую руку. Но мужчина был, похоже, настроен мирно и выспрашивал из простого любопытства.
- Один? Отстал от своих?
- Да, - миролюбиво ответил Эркин. Ему здесь жить и заводиться не стоит. - Они в женском бараке, мне сказали.
- Чего-то я там индеек не видел, - мужчина, сомневаясь, покачал головой.
К ним подошли ещё трое мужчин, все в синих куртках угнанных.
- А ты что, в бабском царстве всех знаешь?
- Вроде тебя там как третьего дня выкинули, так теперь и вовсе не пускают.
- Кто у тебя там, парень?
- Жена и дочь, - твёрдо ответил Эркин.
- А чего ж отстал?
- Или бросил да передумал?
- В тюрьме сидел, - ответил Эркин.
Они переглянулись.
- Это за что?
- Сказали: самооборона.
- На Хэллоуин, что ли?
Эркин кивнул, жадно глядя на второй справа барак. Там открылась дверь, и на крыльцо вышла рыжеволосая девушка в брюках и накинутой на плечи серо-зелёной куртке. Даша, Маша? Видимо, у него изменилось лицо, потому что мужчины расступились перед ним. Ему что-то говорили, даже кричали вслед, он не слышал и не понимал.