Аналогичный мир

— Вы знакомы с ним? — спросил Джонатан.

- Да. Недавно я был у него… Поголовный расстрел возможен только на бумаге. Уцелели многие из тех, кто был в распределителях, у хозяев, даже в Паласах уцелели единицы. Многие погибли потом, кого-то забили, кто-то замёрз… — Старцев говорил спокойно, нос внутренним напряжением. — Доктор Аристов спас десятки… тех, успел попасть в госпиталь.

— И что с ними сейчас? — Фредди требовательно смотрел на Старцева.

— Некоторые работают в Центре, санитарами, массажистами, — Старцев улыбнулся, — получают зарплату, желающие учатся на медбратьев. Некоторые ушли, где-то тоже устроились. Кто как смог, — Старцев пожал плечами. — Они свободные люди и вправе устраивать свою жизнь. По своему желанию.

— Вы видели их? Сами говорили с ними? — Фредди спрашивал резко, исключающим недомолвки тоном.

— Видел, говорил. Видел, как они работают, как живут, — Старцев улыбнулся воспоминаниям, — в гостях за кофе сидел.

— Спасибо, — кивнул Фредди. — Но я поеду с ними. На всякий случай.

— Разумеется. Это ваше право, — кивнул Старцев.

— Разумеется, — Джонатан встал и протянул Старцеву руку. — Благодарю вас, капитан. Я надеюсь, наша встреча не последняя.

— Конечно, — Старцев ответил на рукопожатие.

Фредди легко встал и повторил жест Джонатана.

— Благодарю вас, капитан, и надеюсь на встречу.

— Взаимно, — улыбнулся Старцев.

Покинув кабинет, Джонатан и Фредди молча прошли по коридору к выходу. И на улице сразу увидели парней. Те стояли на углу, о чём-то беседуя между собой.

Джонатан и Фредди переглянулись и пошли… не в открытую к ним, а так, чтобы пройти мимо, но рядом. Захотят — окликнут.

Их окликнули. Вернее, встретились с ними глазами и взглядом попросили остановиться.

— Мы благодарны вам за помощь, сэр, — начал негр.

— Короче, — с улыбкой перебил его Джонатан. — Не время для длинных оборотов. Что вы решили?

— Мы берём эти бумаги и завтра едем, — твёрдо ответил нег. Остальные кивнули, и он продолжил: — Или мы вернёмся с бумагами, ну, дипломом, или не вернёмся совсем. Это так, сэр.

— Хотите ехать одни, — понимающе кивнул Джонатан.

— У вас есть и свои дела, сэр. Мы, правда, благодарны вам за поддержку… но это военный госпиталь, сэр.

— Кольт не спасёт, — виновато улыбнулся трёхкровка.

— Если что, вас ведь тоже тогда… — мулат запнулся, не желая договаривать.

— Арестуют, — закончил за него Фредди. — Посмотрим. Вы решили, но и я решил. Завтра во сколько собираетесь ехать?

Они переглянулись.

— С первым поездом, сэр.

— Хорошо, — кивнул Фредди. Первым так первым. Увидимся на вокзале. До завтра, парни.

— До завтра, сэр, — вежливо ответили они.

Джонатан тронул шляпу приветственным жестом и они разошлись.

— Как ты это себе представляешь, Фредди? — заговорил Джонатан, когда они достаточно отошли от парней.

— Просто. На поезде, они правы, доезжаем до Спригфилда. Центральный военный там. Едем долго, но без пересадок, по прямой. Ты завтра на грузовике возвращаешься в имени. Этот парень, что мы присмотрели, найдёт тебя завтра в полдень. Думаю, он подойдёт и нам, и Молли. Вот сразу и отвезёшь его, оформишь, представишь.

— Это не проблема…

— Серия тоже не проблема. В другой раз и начнём, и закончим. Сезон только начинается.

— Уговорил, — кивнул Джонатан. — Через неделю от сегодняшнего я в Спрингфилде.

— От завтрашнего, Джонни.

— Но если что срочно…

— Я взялся прикрыть парней, Джонни.

Джонатан понимающе улыбнулся.

* * *

Эркин проснулся и не сразу сообразил, где он. Ну да, у себя в кладовке, под тёплым и мягким ватным одеялом. Вчера они с Женей долго говорили и никак не могли расстаться. Вроде Алисы стали: разожмёшь руки — и всё исчезнет. Потом он всё-таки ушёл к себе в кладовку, начал стелить, но тут пришла Женя, принесла чистые простыни и наволочку. Они опять поговорили. А о чём… не помнит. Помнит, что было так хорошо, так спокойно.

Эркин медленно напряг и распустил мышцы. Пора вставать. Обычные утренние дела. А потом в Цветной. Он ещё раз прогнал по телу волну мышечного напряжения и уже рывком откинул одеяло. В кромешной темноте кладовки встал, на ощупь нашёл и натянул трусы. Ну вот. Теперь убрать постель, чтоб зря по ней не топтаться. Шлёпанцы где? Вот они. Права Женя, пол холодный, неприятно. По-прежнему на ощупь он надел джинсы и рубашку и вышел на кухню, отдёрнул шторы в серый предутренний сумрак и сразу, благо с вечера остались дрова, затопил печку и поставил чайник. Быстро умылся, переобулся и захлопотал. Вынести лохань с грязной водой и ведро из уборной, принести из сарая дров, принести чистой воды. Как-то он даже не понял в этой круговерти, как на кухне появилась и захлопотала Женя. Когда он принёс последнее ведро, Алиса, сопя, умывалась под рукомойником, на чайнике прыгала крышка и кухня была наполнена восхитительным запахом оладий.

— Ага, спасибо.

— Стирать не будешь? Хватит воды?

— Большой стирки не будет. Так, мелочь. Алиса, не брызгайся, — Женя на мгновение обернулась и обдала Эркина сияющим взглядом, тут же вернувшись к шипящей сковородке. — Эркин, мой руки и за стол. Завтракать будем. Алиса, не балуйся.

— Я не балуюсь, я полотенце Эрику держу.

— Так держи, а не размахивай им.

Эркин вымыл руки и взял у Алисы полотенце. Раньше она просто стояла и смотрела, как он умывается, а сейчас… с чего бы это? Неужели из-за баульчика? Он усмехнулся, вешая полотенце, посмотрел на Алису и встретился с её очень серьёзным, даже чуть строгим взглядом снизу вверх.

— Спасибо.

Алиса просияла широкой и очень смешной из-за выпавших зубов улыбкой и потащила его за руку в комнату.

— А сегодня оладушки, правда, хорошо?

— Хорошо, — кивнул он.

Женя внесла в комнату тарелку со стопкой оладий.

— Эркин…

Она не закончила, потому что он уже ушёл на кухню и через секунду вернулся, неся чайник.

— Вот спасибо. Алиса, не вертись. Сейчас сметану принесу.

В комнате уже отдёрнуты шторы, лампа стоит на комоде, утренний золотистый свет, тёплые оладьи со сметаной, румяная мордашка Алисы, счастливое лицо Жени…

— Возьми себе ещё сметаны. Ты сегодня надолго?

— Не знаю, Женя. Как получится. Надо осмотреться, поговорить. Три месяца нас не было. Пропишемся заново, если надо.

— Ну конечно. А мы на Мейн-стрит пойдём погулять, — Женя улыбнулась. — Тоже посмотрим, чего-нибудь вкусненького купим.

Он кивнул. Отчего же нет, раз деньги есть.

— Ты купи себе чего-нибудь. Ну, одежды там или ещё чего.

— Мне тоже надо осмотреться, — улыбнулась Женя. — А ты совсем хорошо стал по-русски говорить.

— От Андрея научился, — улыбнулся Эркин. — Мы на выпасе когда были, да и потом, если одни, по-русски говорили. Ну… мы не хотели, чтобы кто другой знал об этом.

— Понятно, — Женя кивнула. — Знаешь, я тоже… не то, что скрывала, но не говорила, что я русская. Чем меньше о тебе знают, тем лучше. Алиса, допивай, а не хлюпай.

Эркин невольно рассмеялся. Алиса обиженно посмотрела на него, но тут же улыбнулась.

— Я не хлюпаю, я язык полощу.

— Тем более, — строго сказала Женя.

Воскресенье, можно не спешить, но Эркин привык есть быстро.

— Налить тебе ещё?

— Нет, спасибо, я пойду.

— Удачи тебе, — улыбнулась Женя.

Эркин начал было собирать посуду.

— Иди-иди, я сама, — Женя мягко остановила его руки, и он ловко перехватил её руку и прижался к ней щекой и губами. И тут же отпустил и встал.

— Всё, я пошёл.

Он взял в кладовке джинсовую куртку и только тут сообразил, что не переобулся, так и сидел за завтраком в кроссовках. Свинья он, конечно, Жене пол мыть… А ни хрена, вечером сам вымоет.

В кухню вошла Женя с посудой.

— Женя, пол я, как приду, вымою.

Женя удивлённо посмотрела на него, но ответить ничего не успела: он уже мягко захлопнул за собой дверь и сбегал вниз по лестнице.

Воскресное утро начинается поздно. В будни в это время они бы с Андреем уже крутились бы на станции или на рынке, а сегодня… и народу на улицах мало, и все какие-то… мягко-сонные. До Цветного Эркин добрался без приключений, а уж Андрея найти — не проблема. Да, Андрей же стричься собирался, тогда, значит надо к Скиссорсу.