Аналогичный мир

— Нет деяния без свидетелей. К сожалению или к счастью, но это так.

— Резонно, — кивнул Джонатан. — Но свидетель, да ещё нежелательный…

— Вы правы, Бредли. Закон, что молчит только мёртвый, а лучший тайник — это костёр, соблюдается всеми преступниками. Особенно, если они уже знают, что проиграли. Один… из ликвидаторов, кстати в немалых чинах, считал, что ими была допущена только одна ошибка. Они не сожгли трупы. И пока живы ликвидаторы… Но они очень рассчитывают на то, свидетелей нет. Появление свидетеля приводит их, — Старцев усмехнулся, — в шоковое состояние. Когда бегут куда глаза глядят и ищут защиты у кого попало.

Джонатан кивнул. Вот, значит, что с Брауном, ну да, он же… ах, чёрт, значит, увидев Эндрю… узнал… нет, чёрт, нельзя об этом сейчас…

Старцев, глядя в сторону, позволил Джонатану привести в порядок мысли и лицо.

— Спасибо, — Джонатан сумел справиться с голосом. — Спасибо, капитан.

— Не стоит благодарности, — улыбнулся Старцев. — Эта информация не секретна. И к тому же даже не информация, а так… рассуждения.

Джонатан кивнул.

— Ну что ж, — Старцев с улыбкой поглядел на Фредди и шофёра. — Кажется, они уже устали нас ждать.

— Да, — ответно улыбнулся Джонатан. — Завтра с утра я буду у вас.

— Удачи вам, Бредли.

— И вам удачи, капитан.

Они обменялись рукопожатием, и Джонатан вылез из машины. Фредди и шофёр закончили свою беседу, обменявшись на прощание сигаретными пачками, и шофёр побежал к машине, а Фредди поднялся в кабину грузовичка. Когда Джонатан сел рядом с ним, машина Старцева уже тронулась. Пропустив её вперёд, Фредди мягко включил мотор и не спеша, очень плавно стронул с места.

— И поломка бывает удачной, Джонни, так?

— Да, удачно получилось.

— Но когда в следующий раз будешь что-то совершенствовать… позови меня.

— Две головы лучше?

— Наверное, — пожал плечами Фредди. — Если позвать ещё этого русского, то как раз две головы и получится.

— А себя ты не считаешь? — удивился Джонатан.

Фредди рассмеялся.

— Молодец, лендлорд. Ну, что ты вынул из капитана?

— Завтра с девяти до часу я получу информацию по обеим проблемам. И кажется, с ним можно играть честно.

— С властями играть честно — это проигрывать, Джонни.

— Играть надо наверняка. Но… но он действительно хочет помочь. И ничего не потребовал с меня за информацию.

— Он же даст её только завтра, — усмехнулся Фредди. — Завтра скажет и цену.

— Кое-что он дал уже сейчас. Браун узнал Эндрю и с перепугу побежал сдаваться.

— Фью-ю! — присвистнул Фредди. — Да, это уже ценно.

— Эндрю — нежелательный свидетель для всей недобитой сволочи из ведомства моего тёзки.

— Чёрт, — Фредди зло выплюнул окурок и тут же закурил следующую. — Об этом я не подумал. Но чтобы сейчас в Эндрю признать… это ж какой намётанный глаз надо иметь, Джонни, а? Что же он наболтал русским?

Не знаю. И не спрашивал. Это трогать вообще опасно. Были расстреляны и все пленные. Трогать эту тему… это нарываться, Фредди.

— Да, чёрт. И что делать?

— Джексонвилль — тихий город, может, и обойдётся. До Рождества.

— А к Рождеству мы приедем, — кивнул Фредди. — Думаю, даже чуть раньше. Двадцатого…

— Да! — Джонатан порывисто повернулся к Фредди. — Двадцатого же годовщина освобождения, цветные начнут праздновать и…

— И непременно взорвётся раньше. Ты прав, Джонни. Но до декабря, я думаю, ничего не будет.

— Думаю, да, — Джонатан откинулся опять на спинку. — А как тебе русский шофёр?

— Толковый парень. Если б ещё язык знал…

— Как вы объяснились? Ты ж в русском…

— Хуже, чем он в английском, — ухмыльнулся Фредди. — Но мы поняли друг друга. Думаю, мы в Бифпите ещё встретимся.

— Завязываешь позиционные бои на русском фронте? Сначала девчонка из комендатуры, теперь шофёр…

— Пока готовлю позиции, Джонни. А бои… там посмотрим.

До обеда Эркин провозился в сарае. Женя успела израсходовать все заготовленные им тонкие поленья и лучинки. Значит, всё-таки он пробыл дольше, чем рассчитывал. Или она топила плиту чаще, или… а не всё ли равно? Сейчас-то… в момент наладит. Эркин заново наточил топор, перебрал инструменты и занялся дровами. Смотрят? Ну и пусть. Он снимает койку с работой. Всё путём. Везде так. В Бифпите, да и на перегоне он наслушался рассказов про то, как кто устроился с жильём. Койка с работой — неплохо, но бывает и получше. Вот так и вот так. Это сделано. Теперь… А смотри-ка, и солнце вроде вовсю, и топором машешь, а рубашку чего-то неохота снимать. Значит, и в самом деле осень началась.

Вышла во двор Алиса — Женя всё-таки оторвала её от баульчика и отправила гулять с наказом не подходить к Эркину, не разговаривать с ним и вообще помалкивать — покрутилась, краем глаза Эркин видел, что она вроде подошла к другим детям, но быстро ушла из круга, посидела на крыльце с куклой и убежала домой.

Он закончил работу, всё убрал, закрыл сарай и привычно, будто и не уезжал, глядя себе под ноги, пошёл к дому, поднялся по лестнице, открыл верхнюю дверь.

— Как раз вовремя, — Женя обернулась на стук двери. — Сейчас обедать будем.

Он хотел было сказать, что это ленч, но тут же вспомнил, да, по-русски обедают днём. Он переобулся в кладовке, вымыл руки и прошёл в комнату.

Стол уже накрыт, Алиса сидит на месте и крутится, то и дело оглядываясь на свой баульчик, стоящий у табуретки с игрушками.

— Алиса, не вертись, — Женя разложила по тарелкам нарезанные кружочками и чуть присоленные огурцы. — И не руками. Вилка есть. Эркин, а кто вам готовил?

— Мы сами. На костре варили. Ну, а в Бифпите завтракали в гостинице, а остальное… где придётся. В номере запрещено готовить.

— Ага. А что вы варили?

Он улыбнулся.

— Варево. Ну, вроде каши. Крупу зальём водой и на костре оставим. Потом мяса копчёного нарежем туда, ещё раз прогреем и всё. Лепёшки себе пекли. Кофе варили.

— Большое хозяйство, — засмеялась Женя. — Продукты вам как…?

— Продукты раз в неделю привозили. На перегоне Фредди покупал, кормовые деньги у старшего ковбоя. А котелки, кофейник, сковородку, решётку, ну, вообще всё… это нам выдали. Потом мы сдавали. У нас хорошо, ничего не пропало, не поломалось, вот и без вычетов обошлось.

— Ну, понятно. Алиса доедай. Сейчас я суп принесу.

Он дёрнулся помочь, но Женя быстро собрала тарелки, убежала с ними на кухню и вернулась с кастрюлей.

— Эркин, глубокие тарелки поставь. Алиса, осторожней. Суп овощной, — и рассмеялась, — но с мясом. Алиса не вылавливай, всё подряд ешь. Эркин, так вы три месяца одно это варево и ели? А овощи? Неужели и картошки не ыбло?

— Нет, — он ел, чувствуя, как от горячего супа расходятся по телу тёплые волны. — Но мы… щавель собирали и варили. Ягоды…

— Ягоды варили? — изумилась Алиса.

— Заваривали. Заливали кипятком и пили, когда настоится. Малину, барбарис, — он невольно улыбнулся, потом вначале были такие маленькие красные, в траве, на солнечном склоне. Листики маленькие с зазубринками, а цветы белые.

— Земляника, — догадалась Женя. — Ну, хорошо, а то летом и без зелени. Так и цингу заработать можно.

— Что? — не понял Эркин.

— Цинга. Болезнь такая. Зубы шатаются и выпадают. Это когда без солнца, без зелени…

Он невольно зябко передёрнул плечами, представив такое, но встретился глазами с Женей и улыбнулся.

— Тебе нравится? Вкусно?

— Да, Женя, очень. Никогда такого не ел.

— А в Бифпите? Вы там куда-то есть ходили?

— Да. Но там суп тоже, вроде варева. Вкусно, сытно. Но у тебя лучше.

— Спасибо, — рассмеялась Женя. — Я старалась. Алиса, сядь прямо.

— В Бифпите у нас два ужина было… нас угощали. Фредди ковбойским, а Джонатан королевским.

— Как интересно! Сейчас второе принесу. Эркин, ты тарелки захвати.

— Я лучше кастрюлю возьму, — встал он из-за стола.

— Не обожжёшься?

Это опасение так насмешило его, что он действительно чуть не обжёгся.