Аналогичный мир

— И дороже тоже, — хмыкнул Эркин.

— Если что, я подкину тубу.

— А я тебя выкину, ясно?

Они стояли у стеклянной витрины-перегородки, не решаясь зайти.

Внутри магазин Крейга состоял из множества маленьких магазинчиков различных фирм, огороженных стеклянными витринами, где и дверь не сразу найдёшь. Здесь было действительно всё. И здешних продавцов, похоже, ничем не удивишь. Во всяком случае, когда два пастуха вошли в отделение фирмы "Монро", продавец и глазом не моргнул.

— Добрый день, парни. Решили, что вам нужно, или ещё посмотрите?

— Добрый день, сэр, — Андрей старался держаться с непринуждённой вежливостью. — Нам бы шали.

Продавец с улыбкой показал им на увешанный шалями высокий, до потолка, стеллаж.

— Выбирайте, парни. Смотрите сами, у нас всё честно.

Шали оказались и впрямь развешены так, что каждую можно рассмотреть, а хочешь, так и пощупать. Правда, на это они не рискнули. Эркин ещё в Джексонвилле хорошо усвоил: цветной тронул — плати. Ценники-то видны. Ни одной дешевле ста нет. А есть и такие, что цена длиной в его номер. Пять цифр подряд. Эркин даже не знал, как такие числа называются. Он вздохнул и вернулся к той стороне стеллажа, где висели шали от ста до трёхсот. Дороже ему нельзя. Снова прошёлся взглядом по шалям от потолка и до пола. Одну он приметил, ещё когда они стояли с той стороны перегородки. И цена. Двести двадцать семь. Останется ещё Алисе чего-нибудь купить. Но он медлил. Андрей, видно, тоже уже приглядел. И тоже… молчит чего-то.

Андрей решился первым.

— Мне вот эту.

— Понял, — продавец снял со стеллажа пушистую, даже на взгляд тёплую шаль. Красные, чёрные, белые полосы переплетались красивой клеткой, продолжаясь длинной бахромой. — Настоящая ангора, парень. Не знаешь? Ангорский пух. Зимой на топливе сэкономишь, что на неё потратил.

Под руками продавца шаль как сама собой свернулась и легла в прозрачный пакет, который продавец заклеил золотой лентой с фирменным ярлыком. Андрей достал бумажник и стал расплачиваться. Эркин ещё раз мысленно представил себе Женю, быстро подсчитал деньги и, когда продавец, закончив с Андреем, посмотрел на него, тихо сказал:

— Мне вот эту, сэр.

Продавец окинул его заинтересованным, но доброжелательным взглядом и снял шёлковую, переливающуюся золотистым цветом шаль с вытканным узором. Матовые листья переплетались на блестящем фоне. Блестящей была и длинная бахрома с трёхрядной сеткой и кистями.

— Точно эта?

— Да, сэр, — кивнул Эркин.

Продавец быстро сложил её и запрятал в такой же, как у Андрея, прозрачный пакет с золотой наклейкой. Эркин достал бумажник и выложил две сотенных и три десятки, взял пакет и сдачу. Андрей был уже готов идти, но Эркин медлил.

— Ещё что будешь брать, — понимающе кивнул продавец. — Ну, смотри.

Взять Алисе тоже шаль? Только маленькую? Да нет, таких не видно. Платье? Вон маленькие висят. Дорого. И тут размер знать надо.

Андрей тоже осматривался с самым живым интересом. И эту штуку на полке рядом с детскими платьицами заметил тоже он.

— А это что такое?

— Это? А! Смотрите, парни.

Продавец поставил на прилавок кожаный баульчик, украшенный кожаной бабочкой. Её крылышки были расшиты блёстками. Бабочка прикрывала пряжку. Продавец ловко раскрыл баульчик, и Андрей даже присвистнул от изумления. Баульчик не просто открывался, он раскладывался, и изнутри поднимались полочки-ящички, в которых лежали нитки, иголки, напёрсток, ножницы, пяльцы, лоскутки, тесьма, ленты… всё для шитья.

— Вот это да! — вырвалось у Андрея.

— Мечта любой девочки, — улыбнулся продавец.

Андрей посмотрел на Эркина и быстро отвёл глаза.

— И дорогая, небось, штука?

— Как сказать, парни. Сто восемьдесят кредиток.

— Ух ты!

— Так ведь штучная работа, парни. Они делались на заказ. А этот просто, — продавец грустно улыбнулся, — просто не успели выкупить. Мы и выставили его на продажу. С Рождества стоит. Но дешевле не станет.

— Стоящая штука, — решительно сказал Андрей. — Давай, Эркин. Ну… ну, впрок, а? Когда-нибудь да понадобится, — и вдруг как будто ему только что в голову пришло. — А ты себе возьми. Ты ж сам шьёшь всё время. Вот себе и возьми.

— Ты что? — Эркин наконец оторвался от баульчика и посмотрел на Андрея. — Совсем с ума сошёл? На что это мне?

— А… — Андрей явно проглотил уже просившееся на язык и задиристо, с подначкой сказал: — А спорим, что не купишь!

Эркин перевёл дыхание, еле заметно улыбнулся и сердито ответил:

— А вот и куплю! — и полез за бумажником.

Продавец, слушавший всё это с абсолютно безучастным видом, сложил и запаковал баульчик.

Выйдя из отделения Монро, Эркин решительно повернул к выходу. Андрей шёл рядом, довольный тем, что всё так удачно получилось, и смущённый тем, что не мог предсказать реакцию Эркина. А тот упорно молчал. На улице только разжал губы для короткой фразы:

— Сейчас перехватим чего и в гостиницу.

И снова замолчал.

Они поели в какой-то забегаловке в Цветном квартале. Только и толку, что недорого. И то Эркин по всем карманам мелочь собирал. А предложить заплатить за обоих Андрей не рискнул: так мрачно заходили желваки у Эркина, едва он попытался дёрнуться.

И только когда они вошли в свой номер, закрыли дверь и сняли мешки, Эркин глухо сказал:

— Спасибо, Андрей. Сам бы я не рискнул.

И Андрей перевёл дыхание.

— Посмотрим ещё раз?

Эркин покачал головой.

— Смотри, как сложено. И заклеено всё. Я так не сумею.

И занялся перекладыванием покупок. Два мешка всё-таки.

Андрей свой просто засунул во вьюк рядом со старым, вытащил точильный брусок и занялся призовым ножом. Больше они о покупках не говорили. Чего не сказано, того не знаешь. Просил же Эркин не трогать этого. Он и не будет. Он же работал там, видел и хозяйку его, и девочку. Ведь если что… сестрёнок же эта сволочь не пощадила, мать… так и этих могут. Если как Фредди говорил, да и остальные чего-то тоже про поворот болтали… ну, он им покажет поворот. Запросто они его теперь не возьмут, ни хрена у них не получится!

Андрей оглядел нож и продолжил работу. Сталь хорошая, и рукоятка ничего, можно не переделывать особо. Если до ума довести, то два ножа — это уже сила.

— Эркин, тебе нож направить?

— Свой сделай сначала, затупил, небось, — усмехнулся Эркин.

— Подправить не направить, минутное дело, — рассмеялся Андрей. — Всё-таки давай. Я ж тебе говорил. У тебя складешок, ему эта… олимпиада ни к чему, он для другого.

— Думаешь, ещё понадобится? — Эркин положил перед ним свой нож и сел к столу. Подвинул к себе листки с буквами. — Который мой?

— Оружие всегда в полной готовности держать надо, — явно кого-то передразнил Андрей, быстро поглядел, указал на листок с буквами E и M.

Эркин кивнул и взял ручку. Андрей поднял голову, посмотрел на него и буркнул:

— Не нажимай так. Сила тут не нужна, — и снова взялся за работу.

Он закончил с ножами как раз, когда Эркин исписал весь свой листок с обеих сторон. Андрей посмотрел на его работу и кивнул:

— На что-то похоже. Держи свой.

— Мг, — Эркин вытер рукавом мокрое от пота лицо и взял нож. — Ты хоть для виду покарябай. А то заметят.

— Чёрт, верно.

Андрей убрал брусок и нож и сел опять к столу.

— Эт-то ты прав, — бормотал он, стараясь не писать, а рисовать буквы. — Когда умеешь, это трудно. Да, у тебя-то деньги ещё есть?

— Мои проблемы, — усмехнулся Эркин. — Есть, не трепыхайся. Не взял просто с собой.

— А то на балу без денег хреново. Угостить там, самому угоститься…

— Подкинуть тебе? — участливо спросил Эркин.

Андрей даже ахнул.

— Ну ты…!

Эркин усмехнулся.

— У тебя учусь. Закончил?

— Сойдёт, — Андрей отодвинул свой листок и положил ручку. — Ну что, на проминку? Чтоб потом не дёргаться.

— Проминка, уборка, себя в порядок привести, — задумчиво перечислял Эркин.

— И поесть ещё.