Страница 149 из 358
— Вот это да! Я такого и на фронте не слышал.
Горин вытащил платок и отёр лоб.
— Однако подкован парень, — засмеялся Нихо Тиан Або.
— Он питомничный, масса, — Девис не понял из сказанного ни слова, но белых надо как-то успокоить, а то мало ли что. — Такие не помнят, что они индейцы.
— Да, масса, — сразу влез кто-то. — У них это… племенной гордости нет. Они хозяина, ну, во всём слушаются.
— Нам не надо его, масса.
— Пусть остаётся, масса.
Гичи Вапе быстро переглянулся с Нихо Тиан Або, Гориным, улыбнулся и сказал по-английски.
— Пойду, сам поговорю с ним. Стадо, я думаю, недалеко.
И быстро пошёл к ручью. Нихо Тиан Або рванулся следом, но он нетерпеливо и властно, командирским жестом отмахнулся.
— Если что, сигналь, — крикнул по-русски вслед Смирнов.
Гичи Вапе, не оглядываясь, кивнул. Он взбежал на холм к камню и прислушался. И, определив по донёсшемуся мычанию направление, пошёл туда.
Выбравшись из кустов, он увидел чёрно-белых крупных бычков, щиплющих траву, и двух всадников. Индейца и белого. Белый в шляпе, рубашке. Индеец, как и приезжал — полуголый. Они разговаривали и смеялись. Гичи Вапе прислушался и чуть не ахнул в голос: разговор шёл по-русски!
— Эгей! Здорово, ребята! — поздоровался он по-русски, вышел из-за кустов и, не спеша, но уверенно пошёл к ним.
Они замолчали, не слишком дружелюбно оглядывая его. Индеец выехал вперёд.
— И чего припёрся? — спросил индеец по-английски.
— Поговорить, — спокойно ответил он по-русски.
— Ты…! — индеец выругался и послал коня вперёд, но Гичи Вапе не сошёл с места. — А ну мотай отсюда.
— Не задирайся, — остановил его белый на английском. — Он с пистолем.
Индеец осадил коня.
— Давай поговорим, — упрямо повторил по-русски Гичи Вапе. — Можно и втроём, раз вы вместе.
Индеец нехотя спешился, и, не выпуская поводьев, подошёл поближе. То же сделал и белый. Гичи Вапе перевёл дыхание: первый раунд за ним.
— Говори по-английски, — хмуро потребовал индеец…
— Русский я лучше знаю.
— А мне по фигу, что ты знаешь. Ну?
— Хорошо, — Гичи Вапе перешёл на английский. — Я хочу поговорить с тобой.
— А я не хочу. Дальше что?
— Меня зовут Гичи Вапе.
Они переглянулись. Элементарная вежливость требует назвать имена.
— Эндрю, — сказал Андрей.
Индеец по-прежнему зло буркнул.
— Эркин.
Гичи Вапе невероятным усилием сдержал возглас изумления. Опять это имя! Но это потом. Сейчас другое…
— Почему ты не хочешь ехать?
— На хрен мне эти игры с перьями? Мне и здесь хорошо.
— Так уж хорошо? Сколько ты зарабатываешь?
— Что есть, то моё. Я куска дармового не съел и с голоду не помер. Так поеду клянчить?
— Охотиться не пробовал?
Белый засмеялся, улыбнулся и индеец, и лицо его на мгновение стало совсем другим.
— Я много чего не пробовал. Тебе-то что, поеду я или нет?
— Мы вывозим всех индейцев.
— А нам врали, что сами едут, — хмыкнул Андрей. — А оно вон значит как.
И Эркин мгновенно подхватил.
— Меня уже возили. На торги и с торгов. Хватит, — он уже успокоился и говорил уверенно. — Здесь у меня есть работа, есть жильё… Всё есть.
— И больше ничего не надо?
Эркин внимательно посмотрел на Гичи Вапе.
— А чего тебе от меня надо?
— Я хочу понять, — Гичи Вапе улыбнулся. — Ты первый индеец, который сказал, что ему хорошо.
— Каждый живёт, как умеет. — Эркин начал спокойно, но скоро опять обозлился. — Нам всем свободу в один день объявили. Дальше каждый сам крутился. Им вымыться лень, штаны зашить недосуг, и ноют, что работы нет. Им везде плохо будет. Дерьмо, погань рабская, шакалы. Пусть катятся куда хотят. Без них чище будет.
— Не заводись, — остановил его Гичи Вапе. — Ты знаешь, сколько там больных, сколько они все вынесли?
— Мне легче не было, — Эркин свёл брови, отяжелев лицом. — Каждый своего хлебнул. Мало никому не было.
И резко обернулся к стаду, привлечённый шумом.
— А ч-чёрт! — выдохнул он. — Гони их, чего зеваешь!
Андрей вскочил в седло и поскакал на другой конец к повздорившим бычкам.
— Всё, поговорили, мне работать надо.
Эркин уже ухватился за седло, проклиная заплясавшую Резеду, когда его взяли за плечо.
— Постой. Ещё одно.
— Ну, чего тебе? — обернулся Эркин.
Теперь они стояли лицом к лицу, вплотную друг к другу.
— Твоё имя… Ты знаешь, что оно означает? Мы были в Джексонвилле, там это имя знают, и нас спрашивали…
Гичи Вапе говорил спокойно, даже шутливо. Но лицо Эркина вдруг стало растерянным и беззащитным.
— А что, разве что-то означает? — Андрей, разогнав драчунов, незаметно подъехал к ним. — Подумаешь, имя.
Повернув голову, всё ещё держа Эркина за плечо, Гичи Вапе стал объяснять.
— У нас имена со значением. Моё означает Большое крыло. И вот нас спросили об имени Эркин.
— Кто спросил? — заинтересовался Андрей.
— Одна женщина, русская. Она…
Гичи Вапе не договорил. У Эркина вырвался из горла какой-то странный сдавленный звук, он шевельнул плечом, и Гичи Вапе согнулся пополам и медленно осел на землю.
…Боль взорвалась и минным разрывом ударила в голову. Чёрная пелена беспамятства укрыла его от боли, и удаляющийся крик: "Комба-а-ат…", — уже ничего не мог сделать. Он снова падал в бездонную чёрную пропасть, прочёркнутую трассирующими очередями. И ничего, ничего уже нет, кроме этого падения…
— Ты что? — Андрей спрыгнул с коня, наклонился над скорченным телом. — Это ты его?
— Я, — Эркин тяжело, как после бега, дышал. — Чтоб не болтал, погань.
— Ты… ты ж, — Андрей присел, вглядываясь в стремительно бледнеющее лицо лежащего. — Ты ж убил его.
— Я ему под дых, кулаком, — Эркин растерянно смотрел то на Андрея, то на Гичи Вапе. — От этого не умирают.
Андрей попытался повернуть Гичи Вапе на спину, подсунул под него руку и тут же выдернул, показал ставшую красной ладонь.
— Кровь. Эркин, это же кровь.
— Я не хотел, — хрипом вырвалось у Эркина, и он опустился на колени, ухватил Гичи Вапе за плечи. — Парень, очнись, парень!
— Подожди, — Андрей снова подсунул руку. — Давай на спину повернём. Не тереби ты его. Это на животе.
…Боль пульсировала, разрывая тело. В живот… Опять… Только зажило… лишь бы не плен… Чьи-то руки торопливо расстёгивают одежду. Сестра? Грубые мужские пальцы… Санитар… Выстрелов не слышно. Где он? Сознание возвращалось медленно, но он уже вспомнил. Война кончилась… Он в Алабаме… Они ездили по резервациям… Уговаривали уехать… Липкая горячая жидкость на теле… Всё-таки ранен…
Гичи Вапе медленно открыл глаза. Встревоженные, нет, испуганные лица. Белый, мальчишка совсем…
— Пакет… в кармане…
— Ага.
Андрей нашёл в его кармане пакет, неумело разорвал обёртку.
— Ага, сейчас. Эркин, помоги.
Они кое-как перевязали рану, оправили одежду. Андрей выпрямился, вытирая окровавленные руки пучком травы. Эркин, всё ещё стоя на коленях, заглянул в лицо Гичи Вапе. Тот попытался улыбнуться.
— Ничего…
— Я не хотел. Честно, парень.
…Сознание снова начало уплывать…
— Что делать будем?
— Здесь не оставишь. Он кровью истечёт, пока найдут.
… Далёкие смутные голоса, уплывающий, не дающийся смысл…
— А с нами что? За такого… стенка.
— Так и так, один конец…
— Ладно. Я его к границе отвезу. Там оставлю и ходу.
— А я погоню. И стоянку соберу.
— Дело. Кочуем.
…Его поднимают, несут…
— Стоять, падаль! Андрей, помоги.
— Может, я лучше.
— Моё дело и ответ мой. Рви отсюда. Живо.
— Ага. Осторожней…
…Плавное покачивание, тряска, отдающаяся болью, раздвигающая губы в стоне…
На границе леса Эркин задержался, вглядываясь в резервацию. Да, вон стоят, болтают. Смотрят на камень. Оттуда ждут. Хорошо, что кругаля дал. Эркин спешился, привязал Резеду. С этой поганки всё станется. Взвалил на плечи тяжёлое тело и потащился к ручью. Теперь лишь бы не зашуметь. Пусть ждут его от камня.