Страница 6 из 17
— Да, — ответил Карвен. — Понятно.
— Так придешь?
— Нет.
— Вот как?! Значит, ты мне нравишься, а я тебе — нет? — вскипела девушка. — Получается, ты мной пренебрегаешь? Да ты хоть понимаешь, что я могу с тобой сделать?!
— Понимаю, — кивнул Карвен. — Ничего.
— Ах так! Знай же, если не придешь, я скажу отцу, что ты ко мне приставал! — пригрозила Линнэ. — Увидишь, что он с тобой сделает.
Карвен от неожиданности замер с разинутым ртом. Подобного коварства он не ожидал.
— Ага! Испугался! — торжествовала девица. — Все вы, мальчишки, смелые, пока на вас как следует не прикрикнешь!
Карвен молчал. Этот дом… такой привычный, такой настоящий… такой… домашний… похожий на то, что было раньше… так хотелось поверить, что он — на самом деле. Вот только… такие, как Линнэ, там не водились.
«Да что же это такое? Стоит чего — то коснуться — и оно тотчас рассыпается! Или это я виноват? Касаюсь как — то не так? А может, просто не нужно пытаться себя обманывать, представляя что — то одно как что — то другое?»
И все равно, не попытайся она пригрозить, может быть, он и передумал бы в конце концов, теперь же Линнэ казалась ему страшно похожей на его собственных братьев. Что — то делать за спиной отца? Вообще за спиной кого — то своего? Она предлагает ему принять в этом участие? Обманывать вместе с ней? Кого? Того, кто ему доверился? Кто помог ему?
Дом рухнул. Еще раз. Есть ли смысл ковыряться в обломках?
— Нет, — решился Карвен. — Я все равно не приду. А чтоб все твои угрозы остались пустым звуком, я сейчас просто соберусь и уйду. И можешь тогда грозить вот этой стенке, что у меня за спиной.
— Как — уйдешь? — растерялась дочь кузнеца. — Ты ж работать нанялся!
— Работать, — тяжко вымолвил Карвен. — А не с тобой на сеновале валяться.
— Как это ты вдруг уйдешь?! — возмутилась она. — Тебе же работа нужна!
— Нужна, — сказал Карвен. — Но не ценой обмана.
— Ты не можешь уйти! — беспомощно проговорила она. — Порядочные люди так не делают!
— Порядочные люди? — Карвен покачал головой и принялся надевать сапоги.
— Эй, ты чего это? Перестань! — испугалась девица. — Что я отцу скажу?
— Скажешь, что ко мне приставала, — натягивая второй сапог, ответил Карвен. — По крайней мере, это будет правдой.
— Вот еще! — воскликнула Линнэ. — Представляешь, что мне за это будет?
— А врать вообще нехорошо, — поведал ей в ответ Карвен. — Представь лучше, что тебе будет, когда ты умрешь и Боги призовут тебя к ответу. Представь, как тебе от Богинь достанется.
— Врешь ты все! Богини покровительствуют любви!
— Так то ж любви, — ответил Карвен. — Разве ты о любви говорила?
Сноровисто увязав котомку с молотом, он поднялся и шагнул к двери.
— Да погоди же ты! Вот дурной! Разве я тебе что плохое предложила?
— Если что — то от кого — то нужно скрывать, значит, плохое, — последовал ответ.
Карвен распахнул дверь.
— Стой! — воскликнула девушка каким — то совершенно новым тоном, и Карвен остановился. — Я была не права! — быстро сказала она. — Прости. Считай, что этого разговора не было.
— Хорошо, — тотчас улыбнулся он, поворачиваясь. — Не было. И дальше не будет, ладно?
— Ладно, — понурившись, пробурчала она. — Что, я дура, что ли? С одного раза не понимаю?
— Спасибо.
То, что теперь вновь возникало вокруг Карвена, уже не было похоже на его прежний дом, но в этом месте вполне можно было жить. Хотя бы какое — то время. А Линнэ все — таки оказалась лучше его братьев.
— А ты… не станешь хуже ко мне относиться из — за того, что я тут тебе наговорила? — забеспокоилась Линнэ.
— Но ведь этого разговора не было, — добродушно улыбнулся Карвен. — Вот если бы он все — таки был, мне бы пришлось хуже относиться к тебе, а если бы я согласился, то и к себе. Но ведь его не было. Как я могу плохо относиться к дочери своего хозяина?
— Ну, спасибо тебе, — проворчала девушка. — В жизни еще со мной такого не случалось…
И вышла, изумленно покачав головой.
Сумерки. Сумерки за окном. Над Феранной, столицей Ирнийского королевства, медленно склоняется ночь. Ночь, звезды… Все, что должно было произойти за день, уже случилось.
Все… или все — таки нет?
Здесь, в королевском дворце, где все еще суетятся придворные, занятые, разумеется, сверхважными делами, где по углам шепчутся парочки, юные и не очень, где слуги торопливо заканчивают уборку, где вечно бдительные часовые, кажется, вообще не замечают времени суток… можно ли говорить, что здесь уже все случилось, что до самого утра уже ничего не будет? Можно ли так сказать, если здесь постоянно что — то происходит, а слухи и сплетни распространяются даже тогда, когда вроде бы все давно и крепко спят? Не охрана же, в самом деле, их переносит? У нее других занятий хватает. Да и присягой запрещено. А присяга соблюдается. Кого попало в дворцовую охрану не берут. Видят Боги, слишком трудно получить заветное место, чтобы рисковать им почем зря. Так — то вот…
Сумерки. Сумерки за окном. Сумерки медленно сменяются ночью, все, что должно было произойти за день, уже случилось… так все или нет? Спят ведь уже важные государственные чиновники, министры и советники его величества. Спят многочисленные фрейлины королевы. Спят церемониймейстеры, камердинеры и шталмейстеры. Спит в полном составе весь Геральдический совет. Кстати, и король с королевой уже…
— Ты тоже почувствовала? — вмиг охрипшим голосом поинтересовался король Илген у жены. Новенький «Этре» лежал на его ладони, грозно сверкая воронеными боками. Королева Кериан коснулась еще одного такого же пистолета, удобно расположившегося в кобуре у ее правого бедра, и победно улыбнулась. Отличное все же платье — в этих складках и кружевах не то что пистолет, любовника спрятать можно. Любовник ее величеству ни к чему, тогда как пистолет… И ведь никто ничего до сих пор не знает! А значит, и враги — враги, которые ей отнюдь не приснились, не знают. Зато ей теперь точно известно, что они есть. В его величестве эльфийской крови куда как меньше, и все же королеву совсем не удивил вопрос супруга, заданный в ответ на «маленький невинный подарок», преподнесенный любимой супругой. Не «зачем», не «почему», не «откуда такие деньги, ваше величество» — вопрос единственный и по существу. Главный, можно сказать, вопрос. «Ты тоже почувствовала?» Он означает, что и его величество что — то такое почуял, а значит, было что чуять, не могло же показаться им обоим!
— Да, любимый, — со вздохом ответила она. — Почувствовала. Давно уже чувствую. Но они опоздали. Я успела первая. Никто не знает про эти пистолеты. Они опоздали, кем бы они ни были!
— Про эти пистолеты? — вопросил король.
— У меня и Ильтара — такие же, — ответила королева. Король вздохнул и слегка расслабился. Улыбнулся.
Смутная сеть беспокойства, залегавшая где — то в глубине его глаз, медленно утонула. Она не рассеялась, нет, но… стало немного легче, снова есть чем дышать, и не мечутся, словно безумные, мысли в тревоге за родных, как раньше.
— Как тебе это удалось? — спросил король, любуясь совершенными формами «Этре».
Королева подумала, что точно так же он любуется ею, когда они остаются наедине в супружеской спальне, переставая быть королем и королевой, становясь наконец любящими супругами… подумала и расхохоталась.
— О! Это было вовсе не сложно! — улыбнулась она, припоминая, как какой — то любитель девиц, переодетых в мужское платье, попробовал ее облапать в темном переулке и как она безо всякого сожаления оставила его посреди означенного переулка с пулей в брюхе. Нет, это не показалось ее величеству трудным. Скорей уж забавным.
Она быстро пересказала мужу несколько наиболее веселых эпизодов из своих похождений.
— У меня теперь немного меньше бриллиантов, — сообщила она. — Зато есть нечто куда лучшее. Как выяснилось, бриллианты совершенно не защищают от страха, тогда как пистолеты…
— Бедная моя, сколько же тебе пришлось пережить… — пробормотал король Илген. Похоже, он вовсе не разделял мнения жены о том, что все это было забавно и почти безопасно.