Тень луны

Девушка повернулась к Луису, сидевшему рядом.

– Мы прошли больше половины пути, – сказал он, попивая из фляжки. – Но, боюсь, эта половина была легкой.

– Легкой? – выдохнула она.

– Теперь нам придется идти по высокогорью. Дорога станет круче. Если почувствуешь, что тебе нужен отдых, скажи. Мы остановимся. Иначе, ты вообще не дойдешь. Ты меня слушаешь? – спросил Луис.

– Да. Слушаю.

– Это правда, я не пугаю тебя. Если у тебя закружится голова, сразу остановись.

– Хорошо, – кивнула Жоан.

Он заглянул в ее глаза и убрал влажные пряди волос с лица.

– Я люблю тебя, – тихо сказал он. – Я очень тебя люблю. Обещай мне, что будешь осторожна.

– Обещаю.

Луис нежно поцеловал ее.

Глава 21

Франк остановился. Все собрались вокруг него, пораженные открывшейся картиной. Несметные богатства лежали перед ними. Это походило на ожившую легенду. Но людей нигде не было видно. Свет принесенных ламп дрожал в густом, липком мраке. Гулкое эхо пряталось в потолочных сводах.

Франк изо всех сил боролся с приступом клаустрофобии. Он держался только благодаря мысли о том, что должен спасти своих друзей. Все стояли в полной тишине.

– Посмотрите, – нарушил молчание Ланнек, – весь алтарь сдвинут. А не думаете ли вы? – Опытным глазом он осмотрел всю комнату, потом поднялся на ступени, изучил конструкцию и понял, что, видимо, свет лампы или ее вес открывали невидимый механизм.

– Изумительно! – пробормотал он, а затем спустился и присоединился к остальным.

– Вы думаете, это выход? – спросил Жозеф, когда они торопливо направились к черному проему за алтарем.

– Надеюсь, это так, – произнес ученый.

То, что им пришлось увидеть на самом нижнем уровне, вызвало ужас. Однако ни Жоан, ни Луиса, ни Мендрано там тоже не было.

Сальма смотрела на два человеческих скелета глазами, полными невыразимой печали. Франк подошел к ней, взял за руку и успокаивающе сказал:

– Они мертвы уже несколько веков.

– Такая страшная смерть, – прошептала Сальма.

– Милая, это король и королева, которые предпочли страшную смерть, нежели разлуку. Они любили друг друга так сильно и искренне, так же искренне, как мы. Не грусти, моя прекрасная девочка, я с тобой.

– Здесь нет ни мужчин, ни моей дочери, – констатировал Ланнек. – Где они?

– Не знаю. Это-то меня и тревожит, – отвечал Франк.

– Не стоит считать их мертвыми до тех пор, пока мы не убедимся в этом, – заключил Жозеф.

– Может, их здесь вообще не было? Они где-то в другом месте.

– Ничего не понимаю, – сказал Энтони. – Мистика какая-то. Но все это мне чертовски не нравится. Нужно было кого-то оставить у входа.

Двое молодых колумбийцев переглянулись и направились к лестнице.

– Мне кажется подозрительным, что весь участок пуст. Где рабочие? Даже если самозванец избавился от Луиса, Мендрано и Жозеф осекся, заметив мрачный взгляд Франка.

– Извини, Сальма, но нам надо учесть и такой исход, – сказал Франк. – Но самозванец не ждет нас и, тем более, не знает о вас, месье Ланнек. Зачем ему убегать? Почему не придумать что-нибудь о причине их отсутствия и не остаться здесь?

– Он запаниковал, когда обнаружил, что мы с Сальмой ушли, – сказал Антонио. – Ему нужно было замести следы, и он не собирался отвечать ни на чьи вопросы.

– Мы нарушили чьи-то планы, – задумчиво пробормотал Жозеф.

– Явно, археологи что-то узнали, поэтому ему пришлось сделать рисковый ход. А рабочие стали бы спрашивать о них. Так что он избавился и от рабочих, *- предположил Ланнек.

– Каким образом?

– Да попросту, заплатил и отослал домой, – ответил ученый.

– А все-таки куда он делся? – Вид у Хогена был озадаченный.

– Если только…

– Что, Жозеф?

– Если только шмыгнул к приятелям. Не думаю, что он главарь в этой шайке-лейке. Ему надо перед кем-то отчитываться, – предположил Фармер.

– Все гораздо сложней, чем я представлял, -сокрушенно сказал Франк. – Если бы мы появились раньше!

– Что толку плакать о пролитом молоке, – сердито бросил Ланнек. – Надо искать до тех пор, пока не найдем. Франк, вы хорошо ориентируетесь в джунглях. Умеете ли вы читать следы?

– При необходимости справлюсь.

– О мой бог! Этот мерзавец может украсть у меня последнюю надежду увидеться с дочерью! Я бы придушил его своими руками, – не сдерживаясь, воскликнул ученый.

Прижавшаяся к Франку, Сальма чувствовала, как дрожит его тело. Она подняла глаза и увидела мертвенно-бледное лицо возлюбленного и полные едва сдерживаемого страха глаза.

– Нет пользы оттого, что мы стоим в пустой, страшной комнате и рассуждаем, – решительно заявила она.

– Страшная комната? – переспросил Ланнек.

– Да! Здесь витает смерть!

– Мадемуазель, не комната страшна, а люди, которые принесли сюда свое страшное наследие, – ответил Ланнек. – Эта комната может многое рассказать о прошлом. Таким людям, как Луис Перье и моя дочь, подобные места дали возможность приобщить нас к истории планеты.

– Вы правы, месье, – вставил Жозеф. – Но мыто живем сегодня. Наша задача - найти друзей.

– Тогда мадемуазель говорит дело, – согласился археолог. – Пора уходить отсюда.

– Аминь, – едва слышно прошептал Франк. Когда группа направилась к лестнице, Хоген дал зарок никогда больше не спускаться в подобные места. Выйдя на поверхность, он вдохнул свежий воздух полной грудью. Ничто не могло сравниться с прелестью открытого пространства.

Сальма подала ему руку, и только тогда до него дошло, что с того момента, когда они вошли в гробницу, она всегда оставалась рядом, была свидетелем его страха. Он остановился и повернулся к ней. Однако в ее взгляде он не заметил ни жалости, ни презрения. Сальма смотрела на него с любовью.

– Это было заметно? – спросил он.

– Только для того, кто понимает. Не так-то легко спускаться в мрачное подземелье. Испытывать страх и все же идти – для этого нужно мужество. Ты переживаешь за своего друга и остальных. Я всегда любила тебя, Франк, но сейчас люблю еще больше.

– Иногда боги даруют человеку особую милость. Я один из счастливчиков. Мне даровали тебя. И я буду вечно благодарен за это великое благодеяние.

Он крепко поцеловал ее. В эту минуту они поняли, что нет на свете силы, способной их разлучить, и что нет людей счастливее их.

Плюга собрал своих людей, вооружил и приказал:

– Не знаю, сколько их. Но никто не должен остаться в живых.

– Мы не сможем до темноты добраться до лагеря, – сказал один из мужчин.

– Если пойдем быстро, то до наступления темноты будем на месте. Они нас не ждут. Мы сумеем захватить их врасплох.

Карлос подошел к Плюга, когда все остальные разошлись и были заняты своими делами.

– Сеньор Плюга?

– Да, Карлос, что там?

– Мои люди говорят, что в лагерь пришли восемь или девять человек.

– Это точно?

– Не сомневайтесь, их именно столько.

– Хорошо, Карлос. Значит, они все здесь. Повторяю, никто не должен остаться в живых. Тогда нам ничто не помешает завершить начатое. Мы у цели, и отступать поздно.

Разговаривали они негромко, но Алекс, находившийся неподалеку, все слышал. Он попросту прятался, и все эти интриги Плюга нервировали его. Актер хотел ясности.

– Здесь много «зеленого огня», – продолжал Карлос.

– Знаю. Но я подозреваю, что очень скоро мы найдем гораздо больше, – глаза Плюги алчно заблестели.

– Но ведь те в долине ищут не «зеленый огонь», – сказал Карлос, насмешливо фыркнув. – Они ищут кости. Трудно поверить, что кому-то нравится этим заниматься. Нарушать покой мертвых – дьявольская затея. Это рассердит богов. И лучше нам остановить их.

– Определенно, – согласился Плюга. – Кто-нибудь из твоих олухов отважится спуститься в гробницу?

Лицо Карлоса слегка побледнело. Он с испугом уставился на подозрительного француза.

– Вряд ли кто согласится сделать такое?!