Сборник.Том 6

— Сомневаюсь, — покачала головой Блисс, — веришь ли ты сам себе, Тревайз. Станешь ли ты доказывать, что и вирус, и человек равно неудовлетворительны, и возжелаешь стать чем-то промежуточным — вроде скользкой плесени?

— Нет. Но я могу спорить, что и вирус, и суперчеловек одинаково плохи, и предпочесть остаться чем-то средним — обычным человеком. Да спорить-то пока не о чём. Я вынесу решение, когда найду Землю. На Мельпомене мы нашли координаты остальных сорока семи космонитских планет.

— И ты посетишь их все?

— Каждую, если понадобится.

— Всё время рискуя жизнью?

— Да, если это потребуется, чтобы найти Землю.

Пелорат вышел из каюты, где оставил Фаллом, и только успел рот раскрыть, как угодил в перепалку между Блисс и Тревайзом. Он смотрел то на одного, то на другую, пока они перебрасывались репликами.

— Сколько же времени это займет?

— Сколько бы ни потребовалось. Мы можем найти то, что ищем, прямо на следующей планете.

— Или ни на одной из них.

— Этого мы не сможем узнать, пока не посетим все.

Тут наконец Пелорат попытался вставить словечко:

— Но послушай, Голан! У нас же есть ответ.

Тревайз нетерпеливо отмахнулся, но вдруг замер, повернулся к нему лицом и бессмысленно уставился на друга:

— Что?

— Я сказал, у нас есть ответ. Я пытался сказать тебе это, по крайней мере, раз пять на Мельпомене, но ты был так занят, что…

— Что за ответ? О чём ты говоришь?

— О Земле. Я думаю, мы знаем, где она.

Часть VI

АЛЬФА

Глава 16

ЦЕНТР МИРОВ

69

Тревайз смотрел на Пелората долго и с явным недовольством. Наконец спросил:

— Было ли там что-нибудь, что ты видел, а я нет, и о чём ты не сказал?

— Нет-нет, — покачал головой Пелорат. — Ты тоже видел это, и, как я только что сказал, я пытался заговорить с тобой, но ты отмахнулся.

— Хорошо, попытайся снова. Попытка не пытка.

— Не дразни его, Тревайз, — возмутилась Блисс.

— Я не дразню его, я хочу получить от него информацию. И не считай его ребенком.

— Прошу вас, — умоляюще проговорил Пелорат, — слушайте меня, если можете, а не друг друга. Помнишь, Голан, мы раньше говорили о попытках установить происхождение рода человеческого? Проект Яриффа — помнишь? Он пытался установить времена основания различных миров, предполагая, что планеты заселялись равномерно во всех направлениях от центра расселения — мира-прародины.

— Насколько я помню, — нетерпеливо кивнул Тревайз, — гипотеза сработала из-за того, что все даты были ненадежны.

— Верно, дружок. Но планеты, которые брал в расчёт Ярифф, были основаны второй волной переселенцев. Тогда же развились и усовершенствовались гиперпространственные перелеты, и поселения возникали и росли совершенно беспорядочно. Преодолевать даже очень большие расстояния стало совсем просто, и картина образования поселения перестала представлять собой правильную расширяющуюся сферу. Вот ещё одна сложность вдобавок к недостоверным датам основания колоний…

А теперь, Тревайз, задумайся на мгновение о том, как заселялись космонитские планеты. Это была первая волна переселенцев: ранние гиперпространственные полёты были ещё очень несовершенными и мало напоминали наши Прыжки. В то время как миллионы планет второй волны заселялись, по всей вероятности, довольно хаотично, пятьдесят первых наверняка заселялись в определённом порядке. Планеты второй волны заселялись целых двадцать тысяч лет, а пятьдесят первых были колонизированы за какие-то несколько веков — почти мгновенно по сравнению с поселенческими планетами. Эти пятьдесят, вместе взятые, должны располагаться сферично вокруг планеты, с которой они все ведут своё происхождение.

У нас есть координаты пятидесяти миров. Ты сфотографировал их — помнишь, со статуи? Кто бы это ни был — тот, кто уничтожил все сведения о Земле, он всё же проглядел эти координаты или не подумал о том, что из них можно извлечь необходимую информацию. Всё, что тебе нужно сделать, Голан, это учесть смещения звёзд за двадцать тысяч лет и, скорректировав эти координаты, найти центр сферы. В результате вычислений ты получишь точку, достаточно близкую к земному Солнцу или, по крайней мере, к его положению двадцать тысяч лет назад.

Рот Тревайза не закрывался от удивления всё время, пока продолжался этот подробный рассказ, и только через несколько секунд после того, как Пелорат умолк, Тревайз обрел дар речи.

— Почему же я не подумал об этом? — воскликнул он наконец.

— Я пытался сказать тебе всё это ещё тогда, когда мы были на Мельпомене.

— Я верю тебе. И прости дурака, Джен, за то, что отказался тебя выслушать. Мне тогда и в голову не пришло… — Он смущенно умолк.

— Что я могу сказать что-нибудь толковое? — тихо усмехнулся Пелорат. — Чаще всего так и бывает, но видишь ли, это было как-никак по моей специальности. Большей частью ты прав, когда затыкаешь мне рот.

— Ничего подобного! — запротестовал Тревайз. — Это не так, Джен. Я чувствую себя идиотом и получил по заслугам. Ещё раз извини — я должен поспешить к компьютеру.

Они с Пелоратом прошли в рубку, и Пелорат, как обычно, стал с изумлением и недоверием одновременно наблюдать за тем, как руки Тревайза опустились на пульт и Тревайз превратился в единый человеко-компьютерный механизм.

— Придётся сделать определённые допущения, Джен, — сказал Тревайз, не глядя на Пелората. Как всегда, когда он работал с компьютером, лицо его было бесстрастным, отрешенным. — Я предположил, что первое число — дистанция в парсеках, а два других — углы в радианах, и первый из них — вертикальный, второй же — горизонтальный. Я также думаю, что использование плюса-минуса к углам отвечает галактическим стандартам и что точка — 0,0,0 — это солнце Мельпомены.

— Звучит довольно правдоподобно, — кивнул Пелорат.

— Неужели? Существуют шесть возможных способов расположения чисел, четыре — знаков; расстояние может быть указано в световых годах, а не в парсеках, углы — в градусах, а не в радианах. Итого девяносто шесть различных вариантов. Прибавь к этому то, что, если для обозначения расстояния используются световые годы, я не могу быть уверен в том, какова величина светового года, принятая здесь. Добавь и то, что я не знаю действовавшего тогда принципа измерения углов — в первом случае наверняка от экватора Мельпомены, ну а во втором — её нулевой меридиан?

— А теперь, — растерялся Пелорат, — всё звучит совершенно безнадёжно.

— Не безнадёжно. Аврора и Солярия включены в этот список, а я знаю их расположение в пространстве. Я использую координаты и посмотрю, смогу ли совместить их. Если компьютер выдаст мне неправильное расположение этих планет, я скорректирую координаты и буду продолжать подбирать варианты, пока не добьюсь успеха. Тогда я смогу понять, какие из моих первоначальных допущений ошибочны по отношению к стандарту. Как только все допущения окажутся верными, я смогу найти центр сферы.

— Так много неясностей. Тебе будет трудно решить, что делать?

— Что? — переспросил Тревайз. Он весь ушёл в работу с компьютером. После того как Пелорат повторил вопрос, он ответил: — А? Нет, шансы на то, что координаты заданы в соответствии с Галактическим Стандартом, высоки, и привязка их к неизвестному нулевому меридиану не составит большого труда. Эта система локализации точек в пространстве была разработана давным-давно, и большинство астрономов вполне уверены, что она предшествовала эпохе межзвёздных перелетов. Люди ведь очень консервативны в определённых вещах и практически никогда не меняют достигнутых соглашений, касающихся измерений. Мне думается, многие порой даже впадают в заблуждение, считая их законами природы. Какие уж тут законы, когда каждая планета имеет свои собственные системы измерений, которые меняются каждое столетие. Правда, я искренне надеюсь, что научные изыскания в этой области когда-нибудь завершатся и система измерений будет унифицирована. — Тревайз говорил, продолжая работать, и речь его постоянно прерывалась. Немного погодя он пробормотал: — А сейчас — тихо… — Тревайз напрягся, нахмурился и только спустя несколько минут откинулся в кресле, глубоко вздохнул и еле слышно проговорил: — Все правила соблюдены. Данные местоположения Авроры совпали с её истинными координатами. Один к одному. Видишь?