Страница 15 из 114
Они не торопясь вернулись в лагерь. Солнце уже было на половине пути к западу. Они задержались у куба дольше, чем рассчитывали.
На месте костра осталась только кучка золы, но, поворошив ее, Лэнсинг нашел несколько углей. Подкладывая сухие веточки, он терпеливо разжигал костер. Наконец огонь разгорелся. Мэри молча наблюдала за его работой. Ясно, что дальше оставаться у куба бесполезно; они сделали все, что могли. Впереди их ждал город, если, как правильно заметила Мэри, он действительно существует.
Теперь его отсутствие в колледже уже замечено, подумал Лэнсинг, наверное, там нашли оставленную им машину. Интересно, привлечет ли внимание его исчезновение? Должно быть, это недолго будет сенсацией — несколько строк в газете, а затем… затем он будет забыт, его исчезновение пополнит коллекцию нераскрытых тайн.
Он протянул руки к огню. День был теплым, но Лэнсинг почувствовал легкий озноб: он и другие, он и многие другие люди, неожиданно исчезнувшие. Интересно, может, некоторые из них прошли тем же путем, что и он?
— Там, у куба, — прервала его мысли Мэри, — вы удивились, что мы сотрудничаем с русскими. Почему вам это показалось странным?
— В мое время, — отозвался Лэнсинг, — Соединенные Штаты и некоторые страны были не в ладах с Россией. Во время первой мировой войны в России произошла революция, и Россия стала коммунистическим государством.
— Первая мировая война?
— Да, первая мировая война. Вторая мировая война. Атомная бомба.
— Эдвард, в моем мире нет мировых войн, нет — как вы сказали? — атомных бомб.
Лэнсинг отодвинулся от костра и сел на землю.
— Стало быть, вот критическая точка, где расходятся ваш и мой миры. Скажите, а как у вас с Британской империей?
— Она живет и здравствует. Солнце над ней никогда не заходит. И вы назвали еще одно государство. Кажется, Соединенные штаты. Соединенные штаты чего?
— Соединенные Штаты Америки.
— Но Северная Америка — часть Британской империи, так же как и Южная — ну, за исключением того, что принадлежит Испании, Я имею в виду Бразилию. — Лэнсинг удивленно уставился на Мэри. — Правда, — подтвердила она, — все обстоит именно так, как я сказала.
— Но в американских колониях было восстание.
— Да, в восемнадцатом веке. Оно вскоре было подавлено.
— Значит, расхождения начались задолго до первой мировой войны.
— Я несколько запуталась, но похоже на то, — согласилась Мэри. — Ваш друг рассуждал на тему об альтернативных мирах и критических точках. Вы тогда решили, что он фантазирует. Возможно, он и сам так думал. По-моему, он просто пытался логически развить идею. Еще тогда в гостинице я подумала: эта интересная теория открывает просторы для воображения. Из того, что вы сказали сейчас, следует, что это не только теория.
— Вы, должно быть, живете в хорошем мире. Он лучше моего.
— Да, он спокойный и основательный. Почти без войн. Если они все же случаются, то недолгие. Мировые державы поделили раз и навсегда сферы влияния и успокоились. Конечно, раздаются вопли об империализме, но кто на них обращает внимание?
— В Индии, конечно, голод. Мэри пожала плечами.
— В Индии всегда голод. Там слишком много народу.
— А африканцев эксплуатируют?
— Эдвард, вы одобряете мой мир или нет? Как вы относитесь к Британской империи?
— Не так уж плохо. Иногда я чувствую, что мы потеряли что-то большое и устойчивое, когда после второй мировой войны она распалась.
— А она распалась?
— Полностью. — Лэнсинг увидел, как на какой-то момент на лице Мэри отразилось чувство глубокого потрясения, затем черты ее разгладились. — Извините, — проговорил профессор.
Мэри окончательно пришла в себя.
— Я, пожалуй, займусь ужином. Вам поручается костер. Полагаю, вы проголодались?
— Страшно, — улыбнулся Лэнсинг. — Завтрак был ранний, а ленч и вовсе отсутствовал.
— Я помогу вам с дровами, — предложил Юргенс, — хоть я и калека, от меня еще может быть какой-то толк.
— Не сомневаюсь, — кивнул Лэнсинг, — пошли! После ужина они уселись вокруг костра.
— Итак, мы начинаем узнавать, откуда мы явились. — Мэри вернулась к прерванной беседе. — Но по-прежнему неясно, куда мы направляемся. Я принадлежу к миру, где имперская концепция нашла свое реальное воплощение, а в вашем мире империи исчезли. Или распалась только Британская империя?
— Нет, не только Британская. Все страны в конце концов лишились своих колоний. Хотя осталось еще нечто, напоминающее прежние империи, но не совсем то, что было раньше. Россия и Соединенные Штаты — они, правда, называются сверхдержавами, а не империями.
— Значительно труднее представить мир Сандры, — задумчиво произнесла Мэри. — Это похоже на сказку. Сочетание черт древней Греции (или того, что сентиментальные люди считают таковыми) и нового Ренессанса. Как она сказала — Третий Ренессанс? Как бы то ни было, звучит нереально. Таинственный и прекрасный мир.
— Мы ничего не знаем о мирах пастора и генерала, — заметил Лэнсинг, — кроме того, что в мире генерала война подобна игре.
— По-моему, у него сложилось впечатление, что нам не понравился его мир, — предположила Мэри, — и он приукрасил реальность, описав то, что у них происходит, как средневековые рыцарские турниры. Боюсь, на самом деле все обстоит серьезнее.
— Пастор тоже был неразговорчив, — продолжал размышлять вслух Лэнсинг, — он поведал нам об озарении на поле с репой, и, по сути, это все, что мы о нем знаем.
— Его мир представляется мне довольно унылым, — сказала Мэри, — праведным и угрюмым: эти вещи часто сочетаются. Но мы забыли об Юргенсе.
— Извините, я не хотел бы вдаваться в подробности, — ответил робот.
— Да что вы, мы же просто болтаем, — успокоила его Мэри.
— Пытаясь найти у нас что-то общее, — произнес Лэнсинг, — я зашел в тупик. Единственное, что мне пришло в голову — нашу шестерку подбирали из людей одного типа. Но между нами очень мало сходства.
— Профессор колледжа, — начала перечислять Мэри, — военный, пастор, поэтесса и, как бы вы описали себя, Юргенс?
— Я робот, вот и все. Я даже не человек.
— Прекратите, — голос Лэнсинга был резким. — Тот, кто прислал нас сюда, не делал различий между людьми и роботами.
— Возможно, — продолжила Мэри, — общий знаменатель станет нам яснее впоследствии. Пока я не могу найти его.
— Мы не единственные, — заметил Лэнсинг. — Пришельцы были здесь до нас, наверное, будут и после нас. Это говорит о наличии некой программы или проекта. Хотелось бы, чтобы нас в них посвятили. Я бы чувствовал себя значительно комфортнее.
— Да и я тоже, — согласилась Мэри.
Юргенс, отчаянно сражаясь с непослушной ногой, балансируя на костылях, подбросил дров в костер.
— Вы слышали? — вскрикнула Мэри.
— Нет, я ничего не слышал, — отозвался Лэнсинг.
— Там что-то в темноте. Я слышала сопение.
Все прислушались — ничего. Темнота безмолвствовала.
Затем Лэнсинг услышал сопение. Он поднял руку, предупреждая остальных.
Сопение смолкло, потом послышалось вновь, немного в стороне. Словно какое-то животное, опустив нос к земле, шло по следу. Оно остановилось, вновь взяло след в другом месте; казалось, животное принюхиваясь, двигалось вокруг костра.
Юргенс обернулся, стукнув костылем; Лэнсинг покачал головой. Юргенс замер. Они напряженно слушали. Минуты тянулись мучительно долго; сопение больше не возобновилось. Они наконец расслабились.
— Вы слышали? — спросила Мэри.
— Да, — подтвердил Юргенс, — оно появилось у меня за спиной.
— Значит, там кто-то был.
— Теперь оно убежало, — успокоил ее Лэнсинг. — Юргенс спугнул его.
— Сандра слышала его прошлой ночью, — сказала Мэри, — оно бродило здесь.
— Ничего необычного, — заметил Лэнсинг, — этого следовало ожидать. Огонь всегда привлекает диких зверей.
Глава 13
Путь до города занял у них пять дней. Они легко добрались бы и за два, если бы не приходилось приноравливаться к скорости Юргенса.