Страница 6 из 23
Холл почти рухнул на подставленный ему стул. Так внезапно его клиенты еще не умирали. Хотя странного ничего тут нет. Сердечно-сосудистые заболевания — причина смертности номер один во всем мире. Уэстлейк и не производил впечатления здорового человека, к тому же возраст…
— Вы его адвокат? — безразлично осведомился полицейский. — Ну, тут никаких сомнений нет, если бы все так умирали, мы бы совсем без работы остались.
Холл все же настоял на том, чтобы ему показали тело Уэстлейка. Да это был он — уже со следами прикоснувшейся к нему смерти.
По-настоящему Холл пришел в себя дома. Со смертью Уэстлейка все его хлопоты теряли смысл, но Уэстлейк заплатил ему авансом солидную сумму. Простая порядочность требует отработать деньги. Как все-таки странно, что Уэстлейк скончался скоропостижно…
В телефонной книжке Холл отыскал телефон одного опытного патологоанатома, которому полностью доверял, и попросил провести вскрытие тела Уэстлейка.
— Бертис, ты же знаешь, существует этика взаимоотношений между врачами. Я не работаю в этой больнице, и там будут возражать…
— Я настаиваю на этом как адвокат, — сказал Холл, — я заплачу тебе…
— Разумеется, но…
— Я добьюсь специального разрешения для тебя. У меня действительно не должно быть никаких сомнений в том, что мой клиент покинул этот свет без посторонней помощи.
Ужинать Холл не стал и пошел в гостиную смотреть телевизор. Он успел как раз вовремя — к программе новостей.
Ведущий посвятил пятнадцать минут рассказу о новых деталях вашингтонского скандала. Советник президента Генри Дуглас, отвечая на вопросы подкомиссии палаты представителей под председательством конгрессмена Тэдди, сообщил, что документы Грайнза были переданы ему директором ЦРУ.
Глава ЦРУ поспешил тут же опровергнуть его слова он ничего не может припомнить об этом, когда он был руководителем избирательной кампании нынешнего президента, через его руки проходило слишком много документов.
По сообщению агентства Ассошиэйтед пресс, высшие официальные лица администрации собрались, чтобы обсудить эту проблему. Президент сказал, что ему ничего не известно о похищении каких-то материалов. “Много шума из ничего, — заявил он. — Да и, откровенно говоря я вообще не думаю, что какие-либо материалы Грайнза как таковые попадали нам в руки”. Президент, однако, попросил министерство юстиции провести тщательную проверку инцидента.
Немедленно последовало заявление Белого дома о том что документы Грайнза изъяты из архивов и передаются министерству юстиции, которому предстояло ответить на вопрос, использовались ли они его соперником. Пресс-секретарь Белого дома Хобсон пообещал со временем ознакомить с этими материалами печать. Он заявил что во время предвыборных кампаний обе партии занимаются сбором подобной информации. Такова обычная практика политической борьбы.
В конце передачи ведущий вернулся к истории Филипа Никольса.
— Федеральное бюро расследований, — сказал он, — обнаружило сегодня убежище этого шантажиста. Выяснилось, что шесть лет назад он был арестован за попытку незаконного ввоза наркотиков в страну. Сообщником, как полагают в столичном отделении ФБР был его дальний родственник — Уэстлейк. В Вашингтоне Никольс проживал под чужой фамилией, поскольку, по-видимому, не оставил свой преступный бизнес. В его комнате в мотеле “Даунтаун” агенты ФБР обнаружили большой запас кокаина.
Холл вскочил с кресла. Утром, когда он осматривал комнату Филипа Никольса в мотеле, там не было наркотиков!
Вернувшись домой, профессор Чейз, несмотря на позднее время, не удержался и позвонил Адриану Корту. Помощник президента по национальной безопасности еще не спал и взял трубку.
— Я хотел только сообщить вам о беседе с Орвилом.
— Да-да, — заинтересованно откликнулся Корт.
— Он одобрил нашу идею с некоторыми поправками в сторону большей интенсивности. У него на этот счет свои соображения, которые я вам завтра изложу.
Профессор Чейз справедливо остерегался откровенничать по телефону в Вашингтоне никто не застрахован от подслушивания ЦРУ и ФБР никогда не отказывались от заманчивой возможности узнать, о чем беседуют между собой видные вашингтонские чиновники. Даже спецсвязь Белого дома не давала полной гарантии — истории известны имена президентов, которые приказывали прослушивать телефоны своих сотрудников.
Ночь застала Холла в вашингтонском отделении ФБР. Известного адвоката Холла там знали, и агент ФБР позволил ему вместе с несколькими журналистами осмотреть находку, сделанную в номере Филипа Никольса в мотеле.
На столе лежало кокаина на добрых триста тысяч долларов. Холл с интересом разглядывал мешочки с белым порошком — такой упаковки он еще не видел, хотя не раз участвовал в судебных процессах, где в качестве вещественных доказательств фигурировали и героин и марихуана.
— Хорош борец за ядерное разоружение, — заметил агент ФБР, обращаясь к журналистам. — Готов держать пари он просто надеялся получить выкуп, шантажируя всех нас, а денежки использовать для торговли наркотиками.
Пока журналисты фотографировали мешочки с порошком, Бертис Холл обратился к агенту:
— Где же он держал наркотик?
— Под кроватью, в ящике из-под виски, — весело ответил агент. — Мы как чувствовали, что найдем нечто подобное, сразу захватили с собой понятых.
Агент помахал перед носом Холла листками протоколов со множеством подписей.
Холлу не давала покоя одна догадка, но проверить ее было чрезвычайно трудно да и, пожалуй, опасно. Репутация дорога адвокату не меньше, чем врачу. Потеряв ее можно лишиться куска хлеба.
И все же соблазн был слишком велик. Холл отправился в гостиницу, в которой остановился, приехав в Вашингтон, Уэстлейк.
Был уже час ночи, но ключ от номера 603 оставался на месте. Это означало, что, как и предполагал Холл, номер еще не заселен. Он поднялся на шестой этаж. Бывший номер Уэстлейка находился в дальнем от лифта конце коридора. Холл медленно шел по мягкому ковру, устилавшему пол этого дорогого отеля, и размышлял. Сзади послышались голоса. Холл не хотел, чтобы его здесь заметили. Рядом была дверь без номера — служебное помещение для персонала гостиницы. Почти без всякой надежды он взялся за ручку, дверь оказалась незапертой, и Холл скользнул в спасительную темноту.
Мимо него по коридору прошли два человека, у каждого в руке по небольшому чемоданчику. Холл высунул голову, чтобы увидеть, куда они идут.
Они остановились у номера 603. Один из них вытащил ключ. Они вошли в номер, захлопнув за собой дверь. Холл засек время. Ровно через восемь минут вышли. Теперь шли обратно по коридору, и Холл смог хорошо рассмотреть их. Раздался музыкальный сигнал вызываемого лифта и все стихло. Холлу оставалось только ждать.
Потекли томительные минуты. Гостиница спала. Здесь останавливалась солидная публика и поздние развлечения были у нее не в моде. Холл простоял в темной комнате сорок минут, и за это время ни один человек не прошел по коридору.
А потом все изменилось. Зазвучал перезвон сразу всех трех лифтов и коридор наполнился звуками. Мимо его наблюдательного поста вихрем пронеслись человек десять. Вся группа остановилась у номера 603.
То, что происходило начиная с этой минуты, показалось Бертису Холлу настоящей комедией — только он еще не до конца понимал, для кого она разыгрывается.
Беспрерывно щелкали фотоаппараты. С соблюдением всех предосторожностей была открыта дверь, с ручки предварительно сняты отпечатки пальцев. С криками: “Осторожно! Осторожно!” вся группа ввалилась в комнату. Теперь Холл ничего не мог видеть, зато хорошо все слышал. Процедура заняла немного времени — раздался звучный голос “Свидетелей сюда!”, и Холл понял что дело сделано. Он вышел из своего убежища и тоже пошел к номеру 603. Единственный оставшийся у двери полицейский принял его за опоздавшего журналиста и отступил в сторону, приглашая войти. Холлу было достаточно одного взгляда, чтобы все понять. Из коричневого чемодана Уэстлейка на стол выгружали кокаин — в той же самой пластиковой упаковке, которую Холл сегодня уже видел. Указывая на мешочки, агент ФБР что-то объяснял журналистам.