Побег

Еще двое суток мы пробирались в глубь тайги в сторону Кировской области, пытаясь разными ухищрениями сбить погоню со следа. Однажды чуть не напоролись на секрет. Теперь уже, как только темнело, мы выбирали большую поляну для капитального обзора, садились в ее центр спина к спине и по очереди дремали, пока не рассветало вновь, а затем трогались в путь. На шестые сутки побега, подойдя к выбранной поляне, некоторое время я никак не мог ее разглядеть. Но вот сквозь белесый туман, придающий ночной темноте странный фосфоресцирующий оттенок, проявились очертания вышки. Она стояла как вымершая, но так мог подумать разве что дилетант, не знающий ни тайги, ни ментов, но только не беглец. Мы поняли, что этот секрет последний в этом районе, ибо несколько их мы обошли предыдущей ночью стороной, и дальше уже только простор тайги, а единственная опасность — дикие звери.

К сожалению, она оказалась не единственной, но, слава Богу, на этот раз все обошлось. Осторожно обойдя вышку справа, мы стали углубляться дальше в тайгу и так потихоньку шли в потемках, осторожно ступая и аккуратно раздвигая, но не ломая, ветви деревьев и кустарников. Шли мы гуськом: впереди я, держа в левой руке копье, которым Артур пригвоздил волка, а в правой сжимая тесак — на всякий случай он был у меня на вздержке. Следом, стараясь идти по силе возможности след в след, шел Артур, тоже сжимая в одной руке нож, другой рукой облокачиваясь на костыль, заточенный на всякий случай так же остро, как и копье. Мы стремились отойти как можно дальше от этой вышки, превозмогая усталость и темноту, как вдруг копье, которым я прощупывал почву перед собой, неожиданно быстро ушло в землю. Я чуть не вскрикнул от неожиданности, ибо сам не понял, почему стал медленно погружаться, — это оказалась топь. Мы могли бы догадаться раньше, что за последней вышкой менты обязательно должны приготовить какой-то сюрприз — на всякий случай, на то они и менты, но, к сожалению, мы были не в том настроении, чтобы здраво анализировать события. Мы здорово подустали, и это еще слишком мягко сказано. Я сказал, что чуть не вскрикнул, но и этого моего порыва хватило, несмотря на темень, чтобы Артур увидел и оценил все мгновенно.

Ноги мои были уже по колено в трясине, туловищем я упал на сухое место и воткнул нож в землю, по-прежнему сжимая в левой руке копье. Артур присел на колени, обхватил, будто оплел своими руками, мои руки, уперся здоровой ногой в землю и потихоньку вытащил меня из болотной топи.

Кто не испытал подобного рода потрясений, которые судьба преподносила нам чуть ли не каждый из семи дней нашего побега, тот, конечно, никогда не сможет в полной мере понять, что же мы чувствовали после каждого поединка с обстоятельствами, которые судьба преподносила нам со щедростью Великого Могола. Мы сидели на берегу, возле болотной жижи, еле переводя дыхание, раненные и почти разбитые обстоятельствами, грязные и голодные, но гордые и счастливые в своем единении.

Теперь волей-неволей нам пришлось остановиться и ждать рассвета, ибо в темноте блуждать по краю болота может только сумасшедший. Я стал счищать ножом грязь, которая облепила меня почти по пояс, поскольку в дальнейшем она затруднила бы мое движение.

Артур прилег отдохнуть. Я уже давно обратил внимание, какие нечеловеческие усилия требовались от него, чтобы идти молча. Нога его сильно распухла, но он терпел, а здесь еще — на тебе — болота. Глядя на тихо дремлющего друга, я прекрасно понимал, что, остановись мы на более продолжительный ночлег, его уже будет не поднять, он просто физически не сможет идти. Сейчас же силы ему давал страх погони, который, как известно, бывает присущ даже людям исключительно мужественным. Тело и мозг, подгоняемые страхом, работают с удвоенной энергией.

Так что, решил я, пока мы не найдем подходящего места, об отдыхе нечего даже мечтать. Задумавшись, я почти не заметил, как начало светать. Туманная дымка клубилась над болотом, даже птиц в этом месте не было слышно; тихо как в могиле. Не успел я дотронуться до Артура, как он тут же открыл глаза, будто и не спал вовсе. Я тут же принял беспечный вид, слегка улыбнувшись. Моя улыбка могла сказать ему многое, я рассчитывал на это, ибо он знал ее слишком хорошо, а точнее, хорошо знал, в каких случаях я так улыбаюсь.

Наспех позавтракав кусочком шоколада и кое-какими ягодами, которые мы собрали по дороге, запив все это несколькими глоточками спирта — наш обычный рацион, — мы вновь тронулись в путь. Задача предстояла на этот раз очень сложная. Необходимо идти вдоль берега болота, пока оно не кончится, тем самым преимущество, которое у нас было до этого, то есть расстояние, на которое мы углубились, сводилось к нулю. Каждый из нас это понимал, но не высказывался на этот счет. Сейчас нам нужно было выбрать направление, и мы пошли влево, то есть в противоположную сторону от Котласа. Нам вновь предстоял путь неблизкий во всех отношениях и, если бы надежда не придавала мне силы, я уж, наверно, давно свалился бы наземь и отказался от своей затеи.

Целый день мы шли вдоль этого злосчастного болота и прошли очень маленькое расстояние, потому что нам приходилось идти с опаской, сначала проверяя копьем почву впереди, а затем уже делая шаг. Мы так же следовали друг за другом, и, когда уже день клонился к вечеру, вышли на берег какой-то безымянной речки: на карте ее, по крайней мере, не было. Болото закончилось, но нам пришлось еще несколько часов идти вдоль берега этой речки, прежде чем мы увидели огромный холм, высившийся прямо напротив, на другом берегу. Я без труда перенес Артура на спине через речку, она была неглубокой и не особо бурной. Немного отойдя от берега к холму, мы увидели прямо перед собой углубление. Проверив почву, а она была очень рыхлой, решили: я возвращусь назад, немного поплутаю, сбивая след, и к темноте вернусь, а Артур тем временем должен проделать ножом как можно большую дыру в этом углублении. Когда я возвращался, уверенный в том, что погоня выйдет на нас нескоро, было почти за полночь, но еще светло. Потихоньку начал накрапывать дождь, и мне подумалось, что неплохо бы сейчас спрятаться где-нибудь в сухом и теплом месте и душевно отдохнуть — и морально, и физически. Каково же было мое удивление, когда, перейдя через реку, я увидел настоящую пещеру. «Да, — подумал я, — Артур зря времени не терял и потрудился на славу, не считаясь со своим состоянием».

Теперь мы могли спрятаться от дождя, максимально обезопасив себя от голодного зверья, ну а змей в тайге не бывает. Обработав рану Артура на ноге, приведя и остальные раны в порядок, мы поужинали тем же провиантом, который был у нас в наличии, залезли в пещеру и уснули мгновенно, ни о чем больше не думая, целиком полагаясь на волю Всевышнего.

Темнота окутала землю, только что взошедшая луна струила свой неверный свет, бросая уродливые тени на пышную листву. Редкие матовые лучи ее проникали до самой земли, но этот свет только сгущал кромешную тьму тайги. В эту ночь проспали как никогда и проснулись лишь утром.

Глава 7

«Собаки лаяли, меня кусали…»

Мокрые листья и влажные лепестки чудесных цветов сияли в лучах солнца. Тайга потихоньку пробуждалась ото сна. Слышалось многоголосье птиц. Река, весело журча, несла свои воды куда-то в неведомую даль. Мы не спеша привели себя в порядок и стали обдумывать наше дальнейшее существование. Все сводилось к простой логике — нужно ждать, мы отдавали себя в руки Провидения. Либо мы пережидаем погоню здесь и нас не найдут, либо на этот раз Фортуна отвернется от нас и мы погибнем. К сожалению, мы оба словно ослепли и не могли разглядеть прямо перед собой спину богини удачи. К обеду начало припекать, я решил искупаться и заодно постирать наши вещи — в них было, наверно, по нескольку килограммов грязи. Но что-то, а точнее, какой-то отдаленный звук заставил меня остановиться и прислушаться. Под сердце впился омерзительный червь беспомощности и страха. Вскоре последние сомнения исчезли: это был лай собак. Как описать то чувство, которое охватило нас в этот момент? Страх вперемешку со злостью, обида и проклятие всего человеческого рода, нечто, что не поддается описанию, это нужно прочувствовать! Молча стояли мы рядом, непроизвольно вытащив и зажав в руке ножи. Прятаться не имело смысла, и, видно, сами обстоятельства нам диктовали: встретить смерть лицом к лицу.