Ступени в вечность

Рассказывали в Барахе и про другое чудо — быструю воду, что разливается прямо поверх земли, пенится, ревёт и, кроме настоящего песка, несёт целые россыпи золотого. Маритха лишь дивилась. Где это видано, чтобы колодцев не рыть, с трудом извлекая подземную влагу? Так было всегда. В родном Ашанкаре простому человеку и набрать-то больше двух шэ́ за день невозможно. Такая вода сверх положенной меры стоила добытчику не то что втридорога — десятикратно. Уж слишком медленно сочилась она из-под земли.

Маритха сама дважды в день ходила к колодцу с толстыми бурдюками, отмечалась в глиняных табличках учётчиков, платила положенное, едва снося их шуточки. Некому её защитить. А и было бы кому, все равно никто не стал бы с учётчиками Покровителя ссориться — великую беду накликать можно.

И подумать только, совсем недалеко от Ашанкара, около Хе́дресе, вода подходила так близко к поверхности, что почва аж сочилась влагой. Что ни ткни туда — вырастет! И никто не расплачивался по «черным» табличкам, набирая воду из колодцев. Оттуда привозили ича́нди, крошечные серые зерна которого почти как золотой песок для всей Великой Аданты, а ещё земляные пузыри с вязкой волокнистой мякотью, и ещё… Там были настоящие деревья!

Маритхе суждено было видеть это чудо лишь раз, минуя Хедресе по дороге в Ча́ру — не зря-таки в свой длинный путь отправилась. Деревья… Их хорошо было видно от дороги. Длинные узкие бурые листья свисали с верхушек почти до самого низа. А узловатые стволы торчали из земли, извиваясь… как люди в корчах. Вот они, настоящие деревья! Раньше Маритха только покупала пше́р, вязкое тёмное сладкое варево из огромных листьев. Его хоть и трудно глотать, да во Время Холодов без таких запасов тяжко. Чем силы укреплять? Теперь вот и сами бурые громадины пришлось повидать. Говорят, где деревья, там воды не много и не мало, в самый раз. Они пускают свои корни на границах пустошей и зыбунов, как в Хедресе. Такие земли в любые времена ценились выше золота. Ещё бы, в нашем мире их так мало!

Здесь тоже не было деревьев, лишь низкая кустистая поросль, и та затерялась давным-давно, осталась ниже в холмах. Зато в Нагорье ей частенько попадались расселины, откуда слышался рёв. Это вода, говорили её проводники и попутчики. Это вода. Девушка поначалу не верила, потом как-то раз сама увидала. Уж больно трещина велика была. Может, там, под землёй, потоки тоже полны золота? Как на Той Стороне? Да никак не достать.

Сколько девушка слышала про большую воду, что несёт золотые песчинки, а в мысли даже не постучалось, что Иган… что не в Табале он… И напрасно Маритха так спешила. А теперь… что ей делать, как дальше быть? Да и что с наречённым стало? Она помнила виденных в Барахе золотодобытчиков, их шрамы да уродства, их глаза отчаянные. А у кого и совсем безумные. Они молчали, словно полный рот земли напихали. Вокруг говорили за них, расспрашивали, но люди оттуда всегда скупы на слова, усвоила Маритха.

Земли, запрещённые Бессмертными, под самым боком у Великой Аданты и её Покровителя… Дикие люди адика, твари разные, иногда и пострашнее горакхов. Как же там её Иган? Где он?

— Неплохо, Маритха. Намного лучше, чем ты сама. И очень далеко.

Девушка вздрогнула.

— Но его ещё можно найти, — продолжал незнакомец, — можно вернуть.

Замолчал, воруя последние крупицы её спокойствия.

— Но этого не сделать, сидя в Табале, женщина, — уронил он напоследок, окончательно раздавив Маритху.

«Можно вернуть», вслушивалась она, «можно найти». На миг надежда опять вспыхнула в сердце. А он… До чего же он злой! Девушка, давясь слезами, отпрянула в глубь носилок. Нет надежды. Кончились её силы. Кончилось золото. Надо было и второй мешочек прихватить, удалось бы, может, в Табале осесть. К чему было там его прятать, если и вернуться-то не удастся. Такой путь одолела, чтобы тут и сгинуть, чтобы пропасть. Нет у неё сил, нет больше храбрости, нет золота.

— Я не могу… отправиться туда, — прошептала она.

Но он услышал. Меховой полог отогнулся, и холод ворвался в её убежище, заставив задохнуться и снова поднять до самых глаз тёплый наличник.

— Там не так страшно, как ты думаешь, — уже мягче сказал Ведатель, будто человек в нем прорезался. — Но правда в том, что ты действительно не можешь туда отправиться. Знаешь, сколько нужно заплатить за право перейти Пограничный Мост? А что тебя там ждёт? И где искать будешь? К Ведателям пойдёшь? Тебе нечем отблагодарить их, и потому никто с тобой даже не заговорит! Не посмотрит в твою сторону!

Оказывается, чтобы на Ту Сторону уйти, тоже нужно золото выкладывать! Эх, да к чему все эти разговоры. Маритха и сама понимает — нечего ей там делать. Нет сил, нет смелости. Золота нет.

Но Ведатель не отвернулся вновь к дороге, хоть тарп его продолжал себе мирно брести хорошо ведомым ему путём.

— Второй раз спрошу тебя, женщина. И будь в этот раз благоразумна. Такие, как я, не часто предлагают подобное таким, как ты. Хочешь ли ты вернуть своего Игана?

Маритха судорожно сглотнула. Сомнение камнем легло на сердце. Девушка кивнула в темной глубине носилок, боясь уронить хоть слово, спугнуть удачу. Но он услышал.

— Я могу тебе помочь.

Она дёрнулась даже привстала.

— Но у меня ничего нет, — повторила, как давеча. — Кроме меня…

Незнакомец рассмеялся. Своим хорошим смехом, обнадёжив Маритху.

— Такое счастье мне не нужно, — тут же осадил он её ещё раз. — У тебя вообще нет ничего, что мне захотелось бы получить.

Девушка едва успела закусить губу, как он продолжил:

— Зря обижаешься, женщина. Речь не только о тебе, почти любому я сказал бы то же. Потому предлагаю помощь без выгоды для себя, а не в обмен на любую из тех малостей, что в твоих силах дать мне.

Без выгоды… Чего же он хочет, метался ум Маритхи, выискивая подвох.

— Не ищи, Маритха, — рассмеялся он мягко и беззлобно, заставляя её путаться в своих мыслях. — Не найдёшь. Потому что нет ничего. А путь мой и без того лежит на Ту Сторону и проходит недалеко от твоей цели. Но есть одно условие. Только одно.

— Какое? — хрипло выдавила она.

— Ты отправишься со мной. И не беспокойся, — предварил незнакомец её страхи, — рядом со мною тебе ничего не грозит. Останешься целая и невредимая. Я же обещаю не только найти твоего Игана, но и вернуть его тебе. Не думай, что это так просто, ведь он уже и думать забыл о Маритхе. И мечтает о другой жизни по возвращении в Аданту.

«И какой ему от меня прок? Только лишняя обуза в пути, — с горечью подумала девушка. — Чего же ему нужно-то?» Но Ведатель услышал, как всегда.

— Таково моё желание. Моя прихоть. Мне скучно, а ты сумела меня развлечь. И думается мне, что не раз ещё в этом преуспеешь. — И добавил после того, как Маритху бросило в холодный пот: — Мне надоели твои глупые страхи, женщина. И повторять бесконечно, что тебе ничего не грозит, я не стану. Равно как и предлагать второй раз. Скажи мне только «нет», и мы расстанемся у ворот Табалы.

«Да, да, да!» Отчаянно хотелось закричать «да». Но разум отказывался верить в такую удачу. Никто и ничего просто так не делает. Так уж в мире заведено. И не Маритхе, да и не этому Ведателю менять законы Бессмертных.

— Неужели? — хмыкнул незнакомец, отворачиваясь. — У меня есть право на такую щедрость. И желание тоже есть. Пока. Но тонкой нитью оно уходит сейчас в песок. Не надейся, что я буду уговаривать тебя, женщина. Мне ничего не стоит свернуть со своего пути на день или другой по твоей надобности. У меня много времени, а скоро станет ещё больше. Но путь длинный, а быть моей спутницей не так уж легко. Ты в этом уже убедилась. Так что не думай, что для тебя все обойдётся совсем уж даром.

Маритха пыталась соображать побыстрее, но ничего не получалось. Не могла она найти подвоха.

— А что я должна тогда делать?

Ведатель кивнул, уже читая согласие в её сердце.

— Ничего. Отправишься со мной в Табалу. Уже недалеко осталось. В городе отыщешь себе жилище до Первого Солнца. На это в твоём кошеле ещё хватит. А когда наступит время собираться в дорогу, я сам тебя разыщу.