Страница 24 из 63
Ей осталось только заехать в отделение банка и выполнить ряд необходимых действий. В ответ на озвученный код номерного счета ей был предоставлен специальный терминал. Введя идентификационные данные, наличествовавшие в КПК, она перевела необходимую сумму на счёт агентства.
Сделал дело — гуляй смело. Ольга, увидев сумму, лежащую на её счетах, испытала головокружение. Угодить в миллионерши — это событие. И не каждый может его пережить без потрясений.
Темп, заданный хранителем, абсолютно сбил её с толку. А сейчас, когда возникла некоторая ясность, ей захотелось развлечься. Сказать, что идея пойти в ночной клуб вызвала у Лехи бурю восторга, будет гиперболой. Скрепя сердце, он примирился и дал себе слово не вмешиваться.
Заехав в салон и, уже без внутренних смятений, потратив на соответствующий мероприятию наряд две тысячи не рублей, она оставила машину на парковке возле гостиницы и отправилась в ночной клуб.
К миганию огней и грохоту музыки привык быстро, а вот то, как вёл себя окружающий народец, для консервативного «ангела–хранителя» оказалось в новинку.
«Старею, — привычная мысль, неожиданно сменилась осознанием. — Ты уже не постареешь больше. Так, что за ханжеские мысли? Пусть живут, как хотят». — Алексей выключился, предоставив Ольге развлекаться.
Ночь пролетела незаметно. Слегка перебрав коктейля, девчонка чуть опьянела и перестала дичиться заинтересовано поглядывающих на неё молодых людей.
То, как запросто общалась молодёжь, вызывало лёгкую оторопь. Конечно, много напускного, но аналогичные «невинные» позы и объятия в прежние времена могли стать поводом к вынужденному замужеству.
Подогретая спиртным публика отрывалась по полной программе. Ближе к утру, хотя рёв музыки не ослабел, азарт немного стих. И в этот момент из толпы появился высокий парень. Ольга узнала «сынка», который заговорил с ней после второго тура, и с папашей которого она так неласково обошлась на третьем.
— Ну что, соска? — Он схватил её за ворот. — Тварь, совсем оборзела? — не стесняясь в выражениях, наезжал перепитый сопляк.
— Убирайся. — Ольга оттолкнула хама. Вернее, попыталась. Крепкая ладонь обидно смазала по лицу.
Заметив взгляд охранника, «золотой» мальчик склонился к её уху и притянул к себе.
— А ну, пошли. Сейчас мы тебя воспитывать будем. Проведём устное внушение. — Сально заржал он, обращаясь к нескольким приятелям.
Танцующие усиленно делали вид, что это их не касается, не желая соваться в чужие разборки.
Прикрыв жертву от камер слежения, они плотной группой двинулись к выходу.
Паника Ольги достигла предела.
«Оля, спокойно, — вмешался голос. — Всё будет хорошо, я с тобой.
Ты хочешь им отомстить?» — На всякий случай осведомился он. Она, молча, кивнула головой.
Затащив её в туалет и выставив одного из приятелей «на стрёме», долговязый самоубийца замахнулся, норовя угодить в лицо.
«Вот, ты и напросился…». — Мстительно прищурился защитник и легко увернулся, заставив обидчика неудобно вывернуть руку, всё ещё стискивающую ворот кофточки. Дальше совсем просто. Вес на зафиксированный сустав и лёгкое усилие. От неестественного движения хрящ не устоял. То, что испытал неудачливый мститель, в принципе можно назвать шоком.
Попросту говоря, «казачок охренел». Он присел на кафельный пол, обхватил травмированную конечность пока ещё здоровой рукой и совсем потерял интерес к выяснению отношений. Для закрепления воспитательного эффекта, Леха восстановил «статус–кво», несильно хлопнув по баюкающей руке.
Хворый растянулся, потеряв сознание.
«…Трудно собирать выбитые зубы сломанными руками, — всплыла детская шутка. Зубы портить не стал. — Для урока хватит, мы же не звери».
«Кто сказал, жестоко? А напомните, что хотели сотворить эти подонки с девочкой? Удар, набитым кулаком, сломал бы ей нос, без вариантов, а при удачном раскладе и челюсть. Унижение, которое ей суждено было испытать, тоже мало сочетается с принципами гуманизма. А в довершение, при попытке заявить на обидчиков, именно её, как лицо без регистрации, «приняла бы» Левобережная дежурка. Как умеют обходиться слуги закона с задержанными, рассказывать, надеюсь, излишне? Пусть скажет спасибо, что легко отделался. Может, умнее станет, или хотя бы опытней?»
Спутников трогать было, в целом, не за что, но, учить, так учить. Ещё классик сказал. Поэтому, когда Ольга смущённо выскользнула из мужской комнаты, все трое мирно отдыхали в свободных позах. Нетерпеливо дожидающийся очереди, страж, с ходу получил острым каблучком в колено и вдогонку дверью по лбу. А проходя мимо стоящего в дверях охранника, старательно изображавшего слепоглухонемого, Ольга, уже от себя, врезала тому по уху. Не успев сдержать руку, Леха отправил молодца в длительный нокаут.
— Что за сволочи? — Она в ярости пнула банку из‑под пива. — Невозможно спокойно отдохнуть.
Уже на следующий день, без подготовки, Ольга нырнула в мир шоу бизнеса. Она даже внешне переменилась. Общение со стилистами не прошло даром. Стала раскованней, свободней. К тому же, наличие состояния позволило ей сохранить независимость, и обжилась она в музыкальном мире без особых проблем. Постепенно начали лепить сценический образ. Отобрав десяток песен, написанных не раскрученным, но способным композитором, она проработала их, и уже через неделю перебралась в студию. Запись шла не ходко, чего‑то не хватало. Сопровождение уже было готово, но вот вписать её вокал с гитарным соло аккомпанементом не выходило. Звукорежиссёры настаивали на том, чтобы писать один голос. Но Ольга упёрлась. Интуиция подсказала, без гитары эти песенки останутся просто секундным успехом, и она мучилась, отыскивая нужное звучание. Леха почти не вникал во все эти события. Его сознание наблюдало за происходящим и только.
Она жила своей жизнью, появились, наконец, подружки. Беседы за жизнь, сплетни. В таких случаях он просто отключался, уходя в воспоминания, пожалуй, единственное, что у него осталось. Память переносила туда, где он был ещё жив. Иногда это были невесёлые воспоминания, но их горечь сгладилась, осталась только возможность пережить случившееся снова и снова.
Пролетел месяц. Диск уже был почти готов. Началась работа над клипом. Песни запустили на радио. Вышли первые комментарии. Пока оплаченные. Хотя, неожиданно выяснилось, что её песни понравились в первую очередь не молодёжной тусовке, а людям старшего возраста, тридцать пять, сорок — вот тот диапазон, на который их воздействие оказалось самым внушительным.
Случайно забежавший в студию автор–исполнитель, со смешным прозвищем Тимофей, послушав её, предложил спеть одну из своих песен о войне дуэтом. Выступление планировалось приурочить к праздничному концерту на первом канале. Чтобы не ехать в Москву, решили записать их в студии фирмы. Их голоса и манера игры неожиданно удачно дополнили друг друга. Даже матёрый звукооператор, сводивший запись, оставил себе копию.
— Ребята, он встретил их на пороге студийной камеры, подозрительно шмыгнув носом. — Вы, паразиты, — грубовато пошутил он. Я за всю жизнь не прослезился, а тут? Спойте ещё, — вдруг попросил он. Ольга пожала плечами. — Как?
— А давай. — Не стал ломаться певец. Они вернулись в студию и с первым звуком аккордов пошло негласное соревнование. То начинал он, подхватывала Ольга, то наоборот.
Попадание было сто процентным. Час пролетел мигом. Только, когда ожидающие своей очереди на озвучку заволновались, они прервались. Оператор вынул диск и протянул его Тимофею. Послушайте потом, очень занимательно. Тот помялся и протянул диск Ольге. — Возьми, я уже в шоколаде, а тебе пригодится. Если захочешь, можешь куда‑нибудь отдать. Вдруг поможет.
Вечером Ольга решила зайти в маленькое кафе возле гостиницы. Она почти каждый день забегала в него выпить кофе. Поэтому бармен по–свойски здоровался с постоянной клиенткой. В кафе было пусто, заняты только три столика. — Володя, — попросила она бармена. — Поставь мне диск, хочу послушать, что вышло. Не помешает?