Страница 11 из 63
«Особист» вышел, прихватив с собой тару.
«Ясное дело, отдаст на сравнение и вернётся дослушивать. А как ясность появится, тогда и пентотальчиком могут уколоть. Вот удивятся, когда правду узнают. Ведь не поверят. Решат, что препарат просроченный». — Несмотря на пиковую масть ситуации, Алексей поймал себя на мысли, что на удивление спокоен. Должен мандражить, волноваться. Или после смерти так? Да, но ведь живой как бы. — Короче, тело её я этим уродам курочить не дам.
«Порву, кого смогу, а там по лёгкому и успокоят. — Твёрдо решил он. — А если повезёт, то и сам… Но самому — это в последний момент нужно. Пока надежда есть, погодим о грустном. Как это у классика? — Со мной был нож, решил я, что ж. — Может, тоже стихи писать?
— Нашёл время, «идиет», — вспомнился ему голос Папанова в знаменитой комедии. — Нормально. Девочка уже всё, что могла, потеряла, а меня, считай, вороны доели. Значит, повоюем. Хорошее настроение, бойцовое. С таким настроем на горке бы не взяли. Там я один был, на работе, здесь — другое дело. Ой, ребята, на вашем месте я бы ещё троих подтянул, для страховки. И то, хватит ли?»
Вернулся опер. — Ну что, Оля, продолжим.
Он вдруг насторожился, видно шестым чувством уловив исходящие от пленницы уверенность и опасность.
«Пригасим». — Девушка потупилась и сжалась в комочек.
Он постоял, качаясь на носках модельных туфель, видно раздумывая, как поступить. Связать или нет.
«Результат сравнения будет скоро готов, тогда и свяжем» — Видимо, решил контрразведчик и поторопил. — Давай, девочка, говори дальше. Всё, всё. По–хорошему.
Алексей выдохнул, сосредоточился и старательно испортил воздух.
— Ой, — пискнула девчонка, — живот, скрутило. Ой, не могу.
Понимая, что реакция на непроизвольный страх проявляется именно таким образом, хозяин не удивился, только досадливо, как от лишней заботы, поморщился. — «Диван портить, оно ни к чему, и, вообще, пока ничего не ясно». Поэтому кивнул соглядатаю, приказав отвести пленницу в сортир. Шли недалеко, из подвала на первый этаж. Лоб открыл дверь и пропустил её в туалет.
Леха напрягся: «Интересно, зайдёт или нет?»
Однако топтун осмотрел помещение, в котором не было ничего, кроме рулона бумаги и ароматизатора на стенке.
— Иди, — здоровяк посторонился, запуская девчонку в клозет.
«Ах ты, рыбий глаз, — припомнил Алексей запах одеколона недавнего грузчика, чья кроссовка испачкала дорогущую футболку. — Ничего личного, но за козла ответишь».
Выдернуть нож — секундное дело.
— Дяденька. — Жалобно окликнула Оля стоявшего за дверью сторожа, — здесь вода…
Амбал сунул в дверь голову, и, увидев, что Ольга, согнувшись, заглядывает в унитаз, приблизился.
— Ну, чего там? — брезгливо поинтересовался он, наклоняясь. Закончить не успел. Пошла работа. Напоровшись на лезвие, хрипнул и удивлённо открыл рот. Ещё один удар и ещё. Это в кино люди падают с одного удара. В жизни надо бить до последнего. Чем больше, тем лучше. Маленькая ладошка зажала рот охраннику.
«Сейчас уходит, может закричать».
Осев на пол, сторож дёрнул кроссовками и затих.
«Извини, — вытер Алексей лезвие о куртку покойника, — я тебя к ним на работу не гнал. Сам выбрал. Не обессудь. Жалости к поверженному не было, приходилось, знаете, сталкиваться с подобными кадрами. Такой туповатый, исполнительный кадр, ежели скажут, и по частям нашинкует, и кожу на ремешки со спины живьём спустит. Война есть война».
«Оружие, конечно, в наплечке. Как же иначе, секьюрити и без ствола. «Иж», но полностью снаряжённый. Всё, время пошло.
— Диверсант оттащил тело в угол, прикрыв банным халатом: — Совсем не укрыть, но хотя бы время потратят, пока будут открывать, разглядывать, а мне и секунда лишняя на пользу.
— Глянув в зеркало и не обнаружив следов крови, тихонько приоткрыл дверь.
— Никого. Отлично. Служивый минут пять точно будет ждать. Время есть». — Неторопливо двинул по коридору.
В приоткрытую дверь слышен голос. Дальше — лестница, возле неё сопляк с бритым черепом, играется чётками, изображая нож–бабочку.
«Чисто дети». — Не давая опомниться, перебил готовый сорваться возглас.
— «Камаз» там? — Кивок наверх. — Его Данилов зовёт.
— Нет, он на веранде. — Автоматически среагировал «шестёрка». — Какой Данилов?
Посыльная отмахнулась. — Не твоё дело.
Сделав шаг к выходу на просторную, укрытую зарослями вьющихся лиан, террасу, Леха, определив, где может находиться объект, низом проскочил дверь и перекатом, преодолев три метра, вынырнул у плетёного кресла, в котором дремал крепкий мужик в спортивном костюме.
«Один, прекрасно. — Девчонка шагнула за спину и, ухватив левой рукой за короткий чуб, блокировала движение. Нож плотно зажал горло. — И впечатляет, и не заорёт сдуру».
Выпучив глаза, «Камаз» потянулся встать. Громким шёпотом, одновременно усилив нажим, в самое ухо предупредила. — Сидеть, прирежу.
Кожа лопнула от нажима отточенного клинка.
«Когда кровь чувствуешь и не видишь, это страшно». Ощущения склонны преувеличивать.
— Всё, всё. — Он опустил руки на подлокотники. — Что тебе надо?
Фразу Алексей произнёс медленно и разборчиво, делая поправку на стресс жертвы: — Скажи охране, пусть подгонят машину. Мы с тобой отъедем. Если всё как надо, через пять километров тебя отпущу. Начнёшь дёргаться, прирежу или пристрелю.
На сдавленный крик хозяина в беседку влетел давешний пацан.
— Машину подгони. — Хрипло приказал «Камаз».
Струйка крови, текущая по шее хозяина, впечатлила, и, не задавая вопросов, боец кинулся во двор.
— Прикажешь всем отойти, особенно твоему «Особисту». Он, может, и сумеет отбить, а, может, и нет. Тебе к чему рисковать? — Холод клинка убеждает лучше слов.
— Ещё одно, за нами не гоняться. Увижу хвост, отрежу руку. — Уточнил, тебе — руку. Давай.
Вернулся посыльный, доложил: Готово.
Он с любопытством обвёл глазами веранду и снова исчез. Прижав ствол к плешивому затылку, Леха вытянул из джинсиков узенький ремешок. Накинуть его можно и одной рукой, было бы умение. Прихватив руки пленника за спиной, обмотал другой конец вокруг шеи.
Во дворе одиноко стоял Мерседес, чуть поодаль, рассредоточившись и выставив стволы, залегли охранники.
Алексея разобрал смех. — «Камаз», скажи ты им, пусть не позорятся. Что за детство?
Заложник сердито засопел носом, но промолчал, не дав сорваться с языка резкому слову в адрес наглой девки.
Не торопясь, преодолели десяток метров от дома к машине.
Ольга пристроилась за спиной стреноженного авторитета, контролируя его движения нажимом ствола в бок.
Открыв дверь, шмыгнул на сиденье и рывком, без церемоний, прямо за пояс втащила задохнувшегося пленника в салон. Хлопок дверцы, и тут же, рукояткой пистолета, Леха выключил жертву.
«Камаз» ткнулся носом в боковое стекло. Однако глубокая тонировка скрыла варварское обращение с заложником от глаз охраны.
Мерседес тронулся мимо застывших телохранителей и выскочившего из дома начальника охраны.
Как ни подмывало Леху приоткрыть окно и влепить ему пулю в колено, но пришлось сдержаться.
Не обременённые интеллектом соратники «Камаза» могли отреагировать агрессивно просто на уровне рефлексов. Машина перескочила водосток и, вывернув на асфальтированный просёлок, рванула к трассе.
Алексей гнал машину, поглядывая на привалившегося к дверце «Камаза», и прикидывал, как его потрошить. Допросить было необходимо, но дорогая машина наверняка имела систему слежения, поэтому остановиться на достаточное для беседы время не получится.
«Что ж, будем говорить на ходу». Он застегнул ремень на безвольном теле и похлопал бандита по щеке. — Подъем.
«Камаз» дрогнул веками.
— Не надо придуриваться. — Леха дёрнул удавку. Пассажир открыл глаза и осторожно пошевелился.
— Не выйдет, — охладила его надежды девчонка. — Сиди тихо и отвечай на вопросы.
Авторитет грубо выругался, вспомнив её родителей. Затем перешёл к конкретике. Угрожать не рисковал, но намёками пытался запугать, конкретно.