Желание

До сих пор ее любимый остров не знал кровопролития и жестокости. И Клара не собиралась допустить здесь ничего подобного.

Она поняла, что с этой самой секунды ей придется навсегда оставить свои эгоистичные планы об отсрочке свадьбы. Теперь перед ней стояла другая, гораздо более важная задача.

Она обязана предпринять все возможное, чтобы Николас и Гарет не перерезали друг другу глотки.

Глава 4

Как и предполагала Клара, ужин оказался весьма опасным мероприятием. Сидя во главе стола между Гаретом и Николасом, она ощущала себя настоящим акробатом, которого видела на прошлогодней ярмарке. Пожалуй, балансировать на туго натянутой меж двух столбов веревке было бы даже проще, чем пытаться сохранить мир и порядок в зале, переполненном задиристыми высокомерными рыцарями.

Пока, слава Создателю, дело еще не дошло до открытой потасовки, но Клара чувствовала растущее за столом напряжение. И она прекрасно знала, что напряжение это было лишь ответом на открытую враждебность, с которой относились друг к другу эти двое рыцарей.

Пытаясь уменьшить вероятность мелких стычек между рыцарями Гарета и Николаса, Клара распорядилась рассадить их по разные стороны длинных, составленных вместе столов. Она надеялась, что это малое расстояние послужит спасительным барьером, о который разобьется взаимная враждебность.

Однако нельзя было забывать самого главного — если катастрофа все-таки произойдет, то разразится она за главным столом. Значит, если Клара хочет сохранить порядок и спокойствие в зале, она должна следить за отношениями между Гаретом и Николасом.

Непростая задача.

— Нет, с меня довольно этих овощей! — Николас покосился на бесконечные ряды новых блюд, выстроившихся на столе среди рассыпанных по скатерти желтых примул. — Клянусь, вы здесь на Желании едите зелени больше, чем косули и олени в моих лесах!

— Мы очень любим свежие овощи, милорд, — выжала веселую улыбку Клара. — Может быть, попробуете устриц? У нас их готовят с имбирем и миндальным орехом. Уверена, вам это блюдо придется по вкусу.

Николас бросил на нее томный взор из-под полуопущенных век. Очевидно, он искренне полагал, что такие взгляды разжигают огонь в чреслах женщины, на самом же деле вид у него был такой, будто он сейчас грохнется головой в блюдо и уснет.

— Эти устрицы еще больше придутся мне по вкусу, если вы их подадите мне своими нежными пальчиками, миледи.

Клара стиснула зубы, изображая на лице любезную улыбку. Она прекрасно знала об обычае собственноручно подавать почетным гостям самые вкусные лакомства со своего блюда, однако не имела ни малейшего желания чествовать таким образом назойливого соседа. Во-первых, Николас не был почетным гостем, скорее — огромной неприятностью. А во-вторых, Клара вовсе не хотела, чтобы Гарет подумал, будто она как-то выделяет его соперника.

«Вот что бывает, когда женщина решит сама выбирать себе мужа! Господи, до чего же спокойна и безмятежна была когда-то моя жизнь», — мысленно взмолилась Клара.

— Мне сегодня почему-то совершенно не хочется устриц, милорд, — ответила Клара. — Но, прошу вас, угощайтесь на здоровье. Не забудьте и про соус. Моя повариха сегодня приправила его укропом и кориандром.

— Да, — крякнул Николас и, зачерпнув рукой горсть, устриц, бросил их в свой корытообразный рот. — У вас всегда был бесподобный стол, миледи, — промычал он с полным ртом. — Но самое лакомое блюдо — это, безусловно, вы.

— Благодарю вас, — прошептала Клара и выразительно посмотрела на гостя, призывая его вести себя прилично. Впрочем, даже если Николас и сумел прочесть безмолвную мольбу в ее взоре, он предпочел не подать и виду.

Быстро же он стал невнимательным, с тревогой пoдумала Клара. Ведь он осушил всего несколько кружек эля! Что тогда будет дальше…

— И все же, как ни прелестны вы сейчас, во главе стола в собственном замке, — продолжал Николас, медленно растягивая слова, — я не могу забыть другой, гораздо более любезной моему сердцу картины. Я лелею в душе сладостное воспоминание о том чудном времени, когда всего месяц назад вы сидели возле меня в моем замке. — Он помолчал, пытаясь за один раз проглотить полный рот устриц. — Глядя на вас, я сказал себе тогда: Николас, перед тобою настоящая хозяйка Сиаберна!

Клара почувствовала, как Гарет еле заметно шевельнулся справа от нее. На какое-то мгновение ее сковал ужас. Ложечка в ее руке громко звякнула о край блюда.

— Это был на редкость приятный визит, милорд, и вы были очень радушны. Но я хозяйка этих земель…

— И останетесь ею, — очень спокойно добавил Гарет.

Клара встревожено покосилась на него. Ей вовсе не понравилась подозрительная мягкость, прозвучавшая в его голосе. Она уже успела заметить: чем развязнее и нахальнее становился Николас, тем вежливее и спокойнее вел себя Гарет.

Ее все больше и больше пугала вызывающая невозмутимость Гарета. Господи, да неужели никто, кроме нее, не понимает, насколько опасна его ледяная вежливость! Как могут они не чувствовать таящуюся в ней угрозу?!

Нет, они не чувствовали… По крайней мере, этот толстокожий чурбан Николас уж точно ничего не замечал. Спокойная речь Гарета, кажется, даже приободрила этого болвана.

И тут Клара вдруг поняла, что Гарет намеренно провоцирует соперника. Она обернулась и поймала взгляд Дьявола, невозмутимо отрезавшего себе кусок слоеного мясного пирога. Нет, он не улыбался — этот человек вообще никогда не улыбался, — но что-то в выражении его лица подсказало Кларе, что Гарет находит эту ситуацию по-своему забавной.

Викмерский Дьявол был явно доволен собой.

Клара ощутила почти непреодолимое желание опрокинуть блюдо с соусом ему на голову.

— Пожалуй, пришло время насладиться музыкой, — решительно объявила Клара и посмотрела на Даллана, хмуро съежившегося на конце одного из столов. — Порадуйте нас веселой песней, менестрель.

Даллан вскочил на ноги и низко поклонился ей:

— Как пожелает моя госпожа.

Он сел за лютню и принялся наигрывать хорошо знакомую мелодию. Клара слегка расслабилась, узнав одну из любимых своих песен. Да-да, это был «Ключ», написанный Далланом почти сразу же по прибытии на, остров.

Улыбка моей госпожи

Светлее и ярче света луны,

Светлее и ярче света луны

И звезд на полуночном небе.

Глаза моей госпожи,

Как два изумруда, нежны,

Как два изумруда, нежны, зелены,

Лицо ее — чистый источник.

Сегодня ночью возьму я ключ,

Тот ключ, что дала она мне…

— Ох-хо-хо, клю-юч! — проревел Николас, грохнув кружкой о стол. — Возьму я ключ! — пропел он и громко рыгнул.

Клара содрогнулась.

— Ох-хо-хо, ключ! — подхватил один из здоровенных рыцарей Николаса, уже успевший напиться сильнее своего господина, и ударил ножом по кружке с элем. — А что ты будешь делать с этим ключом… а, парень?

Раздался грохот кружек — это подвыпившие рыцари из Сиаберна подбадривали Даллана. Клара заметила усмешку на сальных губах Николаса. Он сделал еще один глоток эля и тут же потянулся к кубку с вином.

Ключ от спальни дала мне моя госпожа,

Приглашая к себе грациозно…

— Грациозно, грациозно! — пробасил какой-то пьяный рыцарь под оглушительный хохот сотрапезников. — Еще бы не грациозно!

Разве муж ее вправе держать взаперти

Такую красу неземную?!

В окно ее спальни сегодня взберусь,

Я жизнью своею рискуя.

Откину я полог постели ее

И взором проникну под полог…

Николас дубасил по столу кулачищем, так что сотрясались и звенели блюда и кубки.

— Да, парень, ты времени зря не теряешь… Прямо в постель к леди! Ох-хо-хо, да ради этого стоит рискнуть! — И нагло уставился на Клару.

Леди Желания беспомощно посмотрела на Джоанну, а та, в свою очередь, на сидящего возле нее Ульриха. Тот бесстрастно взглянул на Гарета, ожидая его знака.

Алебастра белее бедра ее,

Гладки, нежны и округлы…

И лежа меж ними, я вижу дверь,