Страница 94 из 96
3.69. «Отдел организационно-партийной работы явно перегружен. Чем он только не занимается — и вагоны, и корма, и топливо. Все, конечно, нужно. И все же важнее всего кадры. А как раз эта работа и была упущена. Партийные кадры в отделе знают плохо. Контроль за их работой осуществлялся слабо. Вовремя принципиальной оценки многим не давалось. А иначе чем объяснить те провалы, которые допущены в ряде партийных организаций областей, краев, республик страны?» (Ельцин Б. Н. Выступление на XXVII съезде КПСС // Правда. 1986, 27 февраля. № 58. С. 3).
5. «Между аппаратом ЦК и партийными комитетами (считаю по вине т. Лигачева Е. К.) нет одновременно принципиальности и по-партийному товарищеской обстановки. Вот где, по-моему, проявляется партийный «механизм торможения». Надо значительно сокращать аппарат (до 50 процентов) и решительно менять структуру аппарата. Небольшой опыт этого есть в московских райкомах» (Ельцин Б. Н. Письмо М. С. Горбачеву от 12 сентября 1987 г. // Ельцин Б. Н. Исповедь на заданную тему. С. 8).
3.70. «Мы призываем друг друга уменьшать институты, которые бездельничают, но я должен сказать на примере Москвы, что год тому назад был 1041 институт, после того как благодаря огромным усилиям с Госкомитетом ликвидировали 7, их стало не 1041, а 1087» (Ельцин Б. Н. Выступление на октябрьском (1987 г.) пленуме ЦК КПСС // Известия ЦК КПСС. 1989. № 2. С. 240).
3.71. «Структура и сокращение аппарата. Не будет осуществлен ленинский призыв «Вся власть Советам!» при столь могучем партийном аппарате. Предлагаю сократить аппарат в обкомах в 2–3 раза, в ЦК в 6–10 раз, с ликвидацией отраслевых отделов. (…) Монопольные интересы ведомств являются сдерживающим фактором перестройки. Необходимо сокращение количества министерств, причем более решительное, чем сейчас, перевод оставшихся на хозрасчет, я имею в виду аппарат, и не финансировать их из госбюжета» (Ельцин Б. Н.
Выступление на XIX Всесоюзной конференции КПСС // Известия. 1988, 2 июля. № 184. С. 9).
3.72. С. 6. «Уважаемые народные депутаты! Многолетняя имперская политика Центра привела к неопределенности нынешнего положения союзных республик, к неясности их прав, обязанностей и ответственности. Прежде всего это относится к России, которая понесла наибольший ущерб от изжившей себя, но и все еще цепляющейся за жизнь командно-административной системы» (Ельцин Б. Н. Выступление на Первом Съезде народных депутатов РСФСР // Советская Россия. 1990, 25 мая. № 120. С. 6).
3.73. «Программа мало дает разъяснений по поводу предполагаемых «серьезных структурных изменений». В разделе Программы, озаглавленном «Структурная перестройка общественного производства», не обсуждаются какие бы то ни было реальные организационные перемены. В нем говорится о необходимости повысить механизацию, автоматизацию и гибкость в экономике» (Грэм Д. Программные документы XXVII съезда КПСС // Советский Союз сегодня и завтра: Взгляд из Лондона: Сб. материалов. Рассылается по особому списку. М.: Прогресс, 1989. С. 22).
3.74. «…в экономике категории проблем подчинены (…) структурно-организационным проблемам. Именно основная структура экономики, ее жесткое разделение на военные и гражданские (а более точно, на «закрытые» и «открытые» отрасли) и ее административное деление на целый ряд полуавтономных жестко иерархических министерских империй породили многие из тех проблем, которые мы здесь обсуждаем. Пресловутые «ведомственные барьеры», которые не позволяют принять полезную новинку предприятиями одного министерства, потому что она была сконструирована научно-исследовательским институтом или конструкторским бюро другого министерства, или не позволяют отгрузить срочно необходимые запасные части какому-либо предприятию, ибо они были обещаны, хотя, возможно, и не так уж необходимы предприятиям того же министерства, которому подчиняется поставщик, давно признаны одним из основных препятствий плавной деятельности советской экономики. Как правило, для преодоления этих барьеров требуется вмешательство партийных органов. (…)
Правительственной организации при господствующих правилах административной структуры очень трудно координировать деятельность органов на одном горизонтальном уровне административной иерархии. (…) Различные министерства ревностно охраняют свои юридические и финансовые прерогативы, несмотря на очевидную необходимость в скоординированных усилиях. (…) Новое руководство, стиснув зубы, с новой энергией взялось за эти организационные проблемы. При необходимости новые руководители просто ликвидируют противоборствующие организации или подчиняют их «суперминистерствам» или правительственным координационным органам, находящимся на более высоком уровне административной иерархии. (…)
Важные вопросы структурно-административных перемен затрагивают все области экономики, а также потенциально и политические системы. Господствующая мотивировка — слом традиционных и административных и бюрократических барьеров на пути к координации и воплощению в жизнь политики. И тем не менее нет склонности к отказу от централизованного управления экономикой. (…) Централизованные ведомства не будут в деталях вмешиваться в руководство и ограничиваются общими стратегическими вопросами развития, выбором политики в области технологии и согласованиями.
Представляет интерес очевидное противоречие между относительной гибкостью в административном мышлении, отраженной в появлении новых ведомств, и, с другой стороны, тенденцией снова обращаться к традиционной практике «бюрократического наслоения» при решении деликатных проблем координации. В некотором отношении создание этих суперведомств напоминает подход Хрущева к преодолению бюрократических преград на пути проведения своей политики. (…)
Еще одним важным нововведением, снова напоминающим эру Хрущева и время от времени возникавшим в последние годы эры Брежнева, является внимание, уделяемое территориальным принципам организации. (…) Во всех этих структурных изменениях присутствует привкус «уже виденного». Многие из них уже апробировались ранее, по крайней мере частично, не оказав сколько-нибудь значительного долгосрочного влияния на развитие или общее положение вещей» (Миллер Р. Ф. Советская экономика, проблемы и решения с позиции Горбачева // Советский Союз сегодня и завтра: Взгляд из Лондона: Сб. материалов. Рассылается по особому списку. М.: Прогресс, 1989. С. 75–76, 81–84).
3.75. «С. Биалер и Д. Афферика указывают три основных типа реформ: политические реформы, направленные на изменение давно действующей политики, при которой в качестве главного инструмента используется перераспределение ресурсов; организационно-административные реформы, направленные на изменение и выравнивание процесса принятия решений с помощью реорганизации существующих административных подразделений, наконец, структурно-учрежденческие реформы, направленные на изменения существующих политико-экономических структур. Только реформы последнего типа можно назвать радикальными или фундаментальными, потому что они должны проводиться в жизнь через коренную переориентацию приоритетов и крупные изменения в компетенции существующих институтов и потому что они глубоко преобразуют все основные принципы советской политико-экономической системы» (Заславский В. Советские реформы 80-х гг. Текущие обсуждения // Советский Союз сегодня и завтра: Взгляд из Лондона: Сб. материалов. Рассылается по особому списку. М.: Прогресс, 1989. С. 93).
3.76. Болдин В. И. Крушение пьедестала. Штрихи к портрету М. С. Горбачева. М.: Республика, 1995.
3.77. Гусев В. К. Эпоха реформ. М.: МАГ, 2001.
3.78. Зенькович Н. А. ЦК закрыт, все ушли… Очень личная книга. М.: Олма Пресс, 1999.
3.79. Фроянов И. Я. Погружение в бездну. СПб.: СПбГУ, 1999.
3.80. Авторханов А. Г. От Андропова к Горбачеву. Дела и дни Кремля. Париж: YMCA-PRESS, 1986.
3.81. Political leadership in the Soviet Union / Ed. Brown А. L. e.a.: MacMillan,1989.