Герой должен умереть

Мэарит поморщилась этим мыслям. Она встала, подошла к платью, прижалась щекой к легкому вельвету. Рисунок ворса отпечатался у нее на щеке. Сианейс принес завтрак. Она махнула ему рукой. Роборецкий поставил поднос на стол и бесшумно удалился.

Мэарит неторопливо поела. Последнее время она не хотела есть, не чувствовала даже вкуса продуктов, но знала, что есть надо.

Затем взяла расшитую бисером сарогу, ритуальный головной убор невесты, и задумчиво провела по ней рукой. Она ощутила холод и гладкость бусинок. Считалось, что бусинки, складывающиеся в сложный геометрический узорах представляют собой людей – тех, без которых праздник не состоялся бы. Имелись в виду, конечно, в первую очередь родители любящей пары. Но священники толковали этот принцип широко. Это могли быть и случайные люди. Например прохожий, неправильно указавший дорогу, в результате чего когда-то влюбленные и познакомились.

Мэарит думала, вспоминала.

Вот бусинка красная – отец…

– Ты извини, что я спрашиваю, – осторожно начал Чаар. – Вы с Вэданом пожениться не собираетесь?

Отец зашел к ней вечером, в один из тех безумных дней, когда весь Цачес невозможно было оторвать от видексов. Шла прямая трансляция с процесса над последними обреченными. Уже было очевидно, что процесс превращается в триумф Дарэнга и его команды.

Мэарит так удивилась его вопросу, что даже не знала, что ответить. Чаар давно оставил попытки вмешиваться в ее личную жизнь.

Подобный вопрос, однако, последнее время приходил в голову многим.

Кроме того единственного сареаса, который мог его решить.

Чаар подошел к дочери и обнял, погладил по кудрявой голове.

– Я ведь переживаю за тебя, доченька, – сказал он. – Хоть и выросли вы уже, а все равно, вам больно – и мне больно, а как помочь, не знаю. Раньше-то вон как было просто – погладишь, рассмешишь… купишь красивое что-нибудь. Тебе тяжело, я вижу… и себя корю, дурака старого.

Мэарит молчала.

– Вэдан выиграет этот процесс, – продолжал Чаар. – Он станет великим человеком. Королем всей Руилери, если не новой Тсиладнаки Саареа. Знаешь, как говорят: за великим человеком всегда стоит женщина, его подруга или жена. Только у вас все будет иначе. И такой мудрый, и такой смелый, и бесшабашно дерзкий Вэдан не потому, что он с тобой. Две тени падают от него…

– И одна из них с крыльями дракона, – тихо сказала Мэарит.

– Да. И так всегда будет. Он всю жизнь будет любить сареаса Баруга больше, чем тебя. Если уж он простил ему…

Чаар замолчал, Мэарит тоже не стала ничего объяснять. Отец не вполне верно понимал ситуацию, но это ничего не меняло.

– Я боюсь, что ты будешь несчастна, – заключил Чаар. – И не знаю, как тебе помочь, как оградить.

– Ну, пока меня никто замуж и не зовет, – усмехнувшись, сказала Мэарит.

– Никогда бы не подумал, что буду этому рад, – покачал головой Чаар. – У меня есть вот какой вариант…

Увидев выражение ее лица, отец поднял руку в успокаивающем жесте.

– Ты только послушай, – сказал он.

Бусинка голубая – Вэдан…

Мэарит сидела за столом, а Вэдан сидел напротив нее в мягком кресле. Было это, кажется, Лаа Сериауки Есст. В любом случае, в конце второй рабочей недели.

Смотреть на него было не то что неприятно – страшно.

И он, видимо, об этом знал.

Вэдан очень сильно похудел. Он и до суда не отличался полнотой, не из той он был породы. Теперь Вэдан казался невыносимо высоким. Во время суда или еще раньше он поседел, и постригся налысо. Удлиненный череп, обтянутый сухой кожей, выглядел чудовищно, но с седыми волосами Вэдан выглядел еще ужаснее.

Однако Мэарит ничего этого не замечала. Теперь, когда исчезла пышная шапка волос, стали видны густые черные брови и ресницы. Да и глаза стали как будто больше и еще более синими.

– Что? – переспросила она.

– Выходи за меня, что, – ответил он.

Губы Мэарит задрожали.

– Вэдан… Я люблю тебя, но…

Тот молчал.

Пересилив себя, Мэарит сказала:

– А ты-то меня любишь?

– Ты же знаешь. Да.

– И что, – опустив глаза, спросила она тихо. – Мы будем жить втроем?

Вэдан тяжело вздохнул и отвернулся к окну. Прижав лоб к раме, он с тоской смотрел в сад, окружавший дом Самре. Дождей давно не было. Листва на деревьях начала сохнуть и желтеть под беспощадным светом Лета.

– Тебе нравился костюм Принцессы Руи, – сказал Вэдан. – Почему же ты не хочешь стать ее королевой?

– Ты не Харбогадан, – сказала Мэарит.

– Я Дарэнг, – согласился он. – Ну втроем, ну и что? К тому же, если верить твоим словам, это первый мужчина, которого ты вообще захотела. И целуется он лучше меня, я ведь знаю.

Мэарит оцепенела. Воздух стал словно стеклянным, и дышать им было больно.

– Ты… был тогда на причале, – в ужасе пробормотала она.

– Да. Был.

Вэдан потер висок.

– Я тебя не упрекаю, – сказал он устало. – Ты единственное, что у меня осталось после этого всего.

Как же сложно разлепить губы…

– Уже нет, – сказала Мэарит.

Вэдан вздрогнул. Мэарит уткнулась лбом в стол и разрыдалась.

Он молча взял со стула свое тежюсовое пальто и вышел.

А вот эта зеленая, шершавая, словно чешуйка дракона – конечно, Инедирт…

Мэарит не тратила времени зря. Пока Вэдан отбивался от обвинения в «нечеловечности», она нарисовала несколько десятков полотен. Среди них были крупномасштабные, вроде схватки в Священной Роще. Но присутствовали и небольшие картинки, изображавшие приключения Вэдана в Шамболоре. Бывший учитель Мэарит помог ей организовать выставку в одной из престижных галерей Цачеса. О юной художнице заговорили в серьезных кругах. Для Мэарит это было как нельзя кстати. Она вовсе не планировала провести всю свою жизнь в строительной фирме за созданием интерьеров. Практически все картины были уже проданы, хоть и оставались в галерее до окончания выставки. Что ни говори, а торговая жилка у нее была. Мэарит очень тонко почувствовала момент обостренного спроса. Вэдан не возражал, не заявлял своих авторских прав как герой большинства полотен.

Он вообще после того разговора у нее не появлялся.

Даже на выставке.

Инедирт пришел в галерею, в конце рабочего дня, когда основной наплыв посетителей схлынул. Галерея была почти пуста.

Мэарит увидела Инедирта перед картиной, являвшейся центральным моментом всей экспозиции. На ней была изображена голова, плечи и часть крыла огромного дракона с узнаваемым всадником на нем. Полотно было выполнено в багрово-черных, напряженных тонах. Золотистые глаза чудовища смотрели на зрителя словно живые. Лицо Вэдана было искажено яростным выражением, значение которого было сложно истолковать.

Мэарит стиснула руки и глубоко вздохнула.

Она и ждала, и боялась этого визита.

Баруг услышал ее и обернулся.

– Джей, – сказал Инедирт.

На Мэарит было обтягивающее платье из тонкой синей шерсти. Серебряная вышивка с растительными мотивами шла по подолу и рукавам. Сзади по последней моде был сделан длинный разрез. В этом платье она была просто пугающе хороша. Судя по выражению, мелькнувшему в глазах Инедирта, на него платье тоже произвело впечатление.

– Джей, – ответила Мэарит.

– Я вас сильно испугал тогда? – сказал Баруг мягко.

«Я», – подумала Мэарит. – «Я», не «мы».

– Не очень, – сказала она.

– Уже продано?

– Разумеется. Музею культуры и истории Цачеса.

– Ты скоро освободишься?

– Через полчаса.

– Может, пойдем куда-нибудь, выпьем вина? Надо бы поговорить кое о чем.

– Идея хорошая, – сказала Мэарит. – Но зачем же куда-то идти? Мы вполне можем выпить вина и здесь, если вы не против.

Он понял, что Мэарит не хочет, чтобы их видели вместе. Его это тоже устраивало.

– С удовольствием, – сказал Инедирт.