Не Квадра

– Грозишься?

– Нет. Об Алире вспомнил. Он у нас эльф, парень мстительный, он тебя даже до Нирута не довезет, ты по дороге сдохнешь. И поедет кружным путем. Нируту все равно, у него покойники разговаривают охотнее живых.

– Нету твоего Алира, – засмеялся он. – Никого нету. Даже дракона.

Почему подобная мысль у Дана даже не возникла? Он прислушался к себе и улыбнулся в ответ. Даже не заставлял себя, губы сами разъехались. Он почувствовал бы, если бы Алира не было. Алир был жив и здоров, но сильно нервничал. И Шарик тоже. И остальные тоже были в порядке.

Уверенность пришла как нечто разумеющееся. Чувствовать Аля и Шарика – это понятно, но Таула и Лиара? Значит, тоже…

– Я знаю, что они живы. Просто – знаю. Забыл, что мы – Квадра? Что это нечто особенное? Рот закрой, несолидно получается. А ты должен быть величественным. И внушать. Ну хоть что-нибудь.

Через минуту все началось заново, и еще несколько вечностей Дан знакомился с разнообразием мук ада. Разнообразие, надо сказать, было скучным, если абстрагироваться. Он уже сам удивлялся, почему не отвечает на вопросы. Голос был, потому что какие-то реплики он ронял, а в промежутках между вопросами выл, орал и тоненько визжал. Наверное. И вот хоть бы раз потерять сознание…

– Я отрублю тебе руку. Чего будет стоить меч без руки?

– А хоть и ногу, – выжал из себя Дан. – Можно подумать, вы меня живым выпустите. Так что можно начинать сразу с головы.

По голове его стукнули, то есть дали крепкую пощечину. Юпитер, кажется, начинал сердиться, потому что смешно это, господа: интеллигентски шлепать открытой ладонью по щеке после того, как шкуру снимал, кишки на кулак наматывал и ребра выдергивал по одному.

– Бесполезно, – сказал вдруг кто-то третий. – Раз он не раскололся сейчас, уже не расколется. Болью его не сломать. – Дан, признаться, удивился. Сломать можно каждого, и он вовсе не из титановых сплавов сделан. Ну, пока почему-то терпит. Так это ненадолго. – Давайте следующий метод.

– Магия? – деловито осведомился палач.

– Что может магия из того, чего не могут лезвие и огонь? Зовите.

Дан покосился влево, надеясь рассмотреть этого третьего, но он сидел в темноте, заметен был только силуэт, и Дан постарался силуэт запомнить. На всякий случай. А в комнату вошел четвертый. Хрупкий, стройный, изящный. В темноте светились глаза. Неопределенного возраста, как всякий взрослый вампир, черноволосый, как все, кого Дан видел до сей поры, исключая того блондинчика, с большими и очень красивыми глазами цвета облицовочного кирпича, каким отделывали «элитные» многоэтажки в Новосибирске. Единственное, на что хватило Дана, это повернуть левую руку ладонью книзу. Он не может не увидеть сияющих голубых линий. Аж глаза ведь режут.

Вампир подошел вплотную, улыбнулся всем, не стесняясь демонстрировать клыки, улыбнулся Дану, не разжимая губ, слегка наклонился и заглянул ему в глаза. Гад, отщепенец, один из тех немногих, кому плевать на сообщество.

– Для лучшего эффекта мне нужна кровь, – сообщил он. Присутствующие невольно шарахнулись. Чуть насладившись эффектом, вампир уточнил: – Его кровь.

– Приступай, – приказал третий. Вампир наклонился пониже и очень ласково сказал:

– Не бойся. Больно будет всего несколько секунд, а потом тебе станет гораздо лучше. Это не страшно.

Боялся бы Дан вампиров. А больно бывает, только если вдруг тебе среди полного благополучия прокусывают запястье, но уж не тогда, когда на тебе уже живого места нет. Дан укуса и не заметил. Вампир ненадолго присосался к левой – вот ведь сволочь! – руке Дана, слегка жмурясь от удовольствия. Ну да, он же чрезвычайно вкусный.

Оторвавшись, он аккуратно опустил руку и снова улыбнулся. Добрый какой. Глаза на секунду вспыхнули, как зажженный фонарик, взор буквально вперся в Дана. Продолжалось это тоже довольно долго, такая пионерская игра в гляделки, которую Дан проиграл вчистую очень быстро. Он не умел не моргать по полчаса. А вампиры, оказывается, умели. Вампирские маги – умели. Вот огонечек порой вспыхивал… нет, не огонечек. Нечто вроде того, как отражается далекий свет в глазах кошки или собаки. Красноватый амальгамный блеск. В общем, Дан ничего не чувствовал. Даже, пожалуй, полегчало слегка, только в голове искрило и взрывалось по-прежнему.

Вампир пожал узкими плечами. Все они сложены как двенадцатилетние подростки.

– Боюсь, ваши планы рухнули, – известил он. – Он защищен.

– Что? ты должен справиться. Ломай барьеры!

Вампир присел на край лавки и вздохнул.

– Не надо мне льстить. Невозможно убрать то, что сделано властителем. То есть совершенно невозможно. Я сведу его с ума, но барьеров не сломаю. Он не может говорить или писать о том, что властитель считает секретом, не оттого, что необычайно силен духом… Хотя силен. Возможно, даже не будь этих запретов, он не заговорил бы под пытками, и вы знаете, что такое случается. Я увидел многое. Могу рассказать вам о его собственных мыслях, могу описать пару картинок из его мира, чтобы вы поверили, что я все-таки проник в его сознание. Могу поведать вам о его ошибках, сожалениях, страстях, радости, боли… Но не о том, где находится Камень. Увы.

– Значит, властители умеют блокировать сознание, – задумчиво протянул третий почти с эстонским акцентом. «Знааачит, влаастители умееют…» Дан бы посмеялся, будь силы. Что ж, примета. Так говорят на востоке.

– Значит, умеют, – согласился вампир. – И что они умеют еще, сказать трудно.

– Кончать? – оживился второй. Вампир поморщился.

– Фу ты, как примитивно. Ну зачем, спрашивается, сразу и кончать? Очень хочется вывести из себя властителя? Он рассвирепеет и перевернет всю Траитию вверх дном, потому что кто-то посмел не только напасть на его людей, но и убить его любимчика. А чтобы он заодно не потряс основы мира, остальные властители ему помогут в поисках. Если я еще, пожалуй, сумею скрыться, то вы вряд ли.

Пауза подзатянулась. Неимоверно трудный вопрос решался, почти в стиле Гамлета. Быть или не быть. Странные люди, неужели они предпочитают не быть? Нафиг тогда было все это затевать? Сочли Дана очень важным для Нирута, но не подумали, что на его смерть Нирут может отреагировать неадекватно? Вампир снисходительно предложил:

– Я могу стереть из его памяти последние пару дней и унести его куда-нибудь… подальше отсюда. Ручаюсь, он ничего не вспомнит. Его найдут, доложат властителю. И все решат, что его взяли в плен враги, что-то хотели выпытать, смогли – не смогли, неважно. Но вот кто враги, никогда и не догадаются. Потеря памяти вследствие удара по голове. Какой идиот так ударил его по голове, кстати? Опасно, можно было убить.

Плохо ты знаешь Нирута Дана, подумал Дан мстительно. Он пол-Траитии взроет, вскроет, перекопает и просеет сквозь мелкое сито, но всех найдет. И прочие властители охотно помогут, чтоб никому неповадно было их милости задевать. Почему милости – они самые немилостивые персоны на Траитии. Им это чувство не свойственно по определению…

Враги все еще думали. Процесс оказался сложный и длительный. Вампир сидел не прежнем месте, покачивал ногой, скучающе смотрел на людей. Не на Дана. Ох, как же Дану хотелось именно этого варианта! Соглашались бы, дураки, потому что это все-таки шанс, не станет Нирут особенно чрезмерно копаться в голове Дана, чтоб ничего не повредить, да черт с ней, с памятью, подумаешь, пара дней из жизни выпадет, зато Аль не останется один. Ему нельзя. Он слаб, он сломается – то есть станет типичным магом и типичным эльфом, и что хуже – еще очень большой вопрос. А Шарик? Каково будет Шарику? Аль выплакаться сможет, хотя бы и Нируту, а дракончик…

– Ты гарантируешь результат? – вопросил из темного угла третий. Вампир дернул плечом.

– Пока никто не жаловался. Я не настаиваю. Хотите убить – убивайте. Могу помочь. – Он облизнул верхнюю губу и улыбнулся. Многозначительно. Ну да, хоть умереть с пользой. Как Зар. – Но разумнее сделать именно так. Никто ничего не теряет. Вы, люди, при вашей короткой жизни удивительно нерациональны. Даже странно.