Не Квадра

Над ним склонилось чье-то лицо. Определенно незнакомое. Стандартное. Плюнь – попадешь в такое. Дан и плюнул – и попал. Лицо исчезло с небывалой скоростью, а прилагавшаяся к нему рука дала ему ощутимую пощечину. Но все равно было смешно, и он улыбнулся. Вот и докажи врагу (друзья привязывать бы не стали), что ты не героя-партизана на допросе у фашистов из себя изображаешь, а по-дурацки проверяешь банальный фразеологизм. Ну-ну. Вопли насчет «ты об этом еще пожалеешь» показались несерьезными, потому что еще неизвестно о чем он вообще должен жалеть. Может, о том, что на свет родился. И что им от него надо.

Впрочем, как раз это объяснили быстро. Над ним склонилось другое лицо, тоже вполне заурядное, но в него Дан плевать не стал. Слюна кончилась. Пересохло не только во рту и горле, но вроде как даже и в желудке.

– Ожил? Разговаривать можешь?

– Запросто, – скрежещуще сказал Дан. Ему догадливо дали напиться, и голос прорезался. – Могу. Прекрасная погода, не правда ли? Это я не издеваюсь, я поддерживаю светскую беседу.

– На самом деле погода паршивая, – усмехнулось лицо. – Холодный дождь и ветер. Ну что ж, соображаешь хорошо.

Дан в этом сомневался. Какое там хорошо, когда голова трещит. Но спорить он не стал, раз считают так, зачем разочаровывать. Успеется.

– Ну так о чем мы будем беседовать? – поинтересовался он. – Об учении Тиамара Фианора?

Лицо перекосилось.

– Угрожаешь? Не в твоем положении!

Ага. Образованный, Фианора читывал, знает, что за все приходится платить. Дан мило улыбнулся. Пусть считает, что угрожаю. Что было-то? Ловили киллеров. Поймали. Убили. Лиар подходил расстроенный, что ему не доверяют. Потом жахнуло – и вот, поперек живота привязан. Как был, в одних штанах и сапогах. Без меча. Вообще без оружия, иначе руки бы привязали. Почему, кстати, оставили свободными? А вдруг в горло вцепится или нос оторвет?

– Хорошо, – согласился он. – О чем говорить? Философия вас не увлекает, литература не увлекает меня. Можно о холодном оружии или фехтовании.

– Мы будем говорить о Нируте Дане. И ты будешь рассказывать нам все, что знаешь о нем.

Фу ты… Это мы уже проходили лет тридцать назад. Потом еще была такая специфическая тренировка психики: соседство с несвежим жмуриком в течение продолжительного времени.

– Это можно, – одобрительно заявил он. – Он любит поспать, но воспитывает силу воли и потому за шиворот поднимает себя не позже восьми утра. Если ему приходится вставать на рассвете, лучше стараться его не раздражать, может и в нос прилететь. Ну, всякие гигиенические процедуры, потом обильный завтрак… он вообще пожрать любит, предпочитает мясо. Любит сладкие фрукты и сладкие вина, вообще сладкое любит – печенье там или пироги…

М-да. Бить умеют. Переведя дыхание, Дан проворчал:

– Опять не нравится? Ну, будем считать, что с распорядком дня закончили. Поговорим о характере. Вообще-то характер у него вполне нормальный. Уживчивый. Человек не без юмора. Властный, конечно, не без того, ну так положение обязывает, однако в бутылку не лезет и на своей исключительности не зацикливается, позволяет свое мнение не только иметь, но и высказывать. Понятно, что не всем… То есть решаются не все, а кто решается, того он выслушивает. Наверное, от удивления, что насмелился…

Ох, умеют. Дыхание не сразу и восстановилось, но потом Дан все же обиженно проговорил:

– Ну что за люди, сначала предлагают тему, а потом сами еще недовольны…

– Меня не интересует характер Нирута Дана. Меня интересуют его планы.

Дан засмеялся.

– Вы чего? Травки покурили? Можно подумать, он со мной планами делится.

– Делится. С тобой. Он вообще относится к тебе по-особому.

– Вот потому вы и решили его позлить, – кивнул Дан. – Не спорю. У него ко мне слабость и даже определенная привязанность. Уверяю вас, мою трагическую кончину он все-таки переживет, но вы – вряд ли, потому что он человек привычек. Держит под руками определенные удобные вещи, включая и меня. Но вот насчет планов вы прокололись. Он ими не делится и уж тем более не советуется. Он выдает нам задание, а на кой хрен ему это надо, не объясняет. Разве что постфактум. – Дан подождал, но на умное слово реакции не воспоследовало. Поняли. Действительно образованные. – Ну, порой еще с нами ходит, когда размяться хочется. И тогда получается Квадра. Не сочтите, что у меня мания величия, но в таком случае мы непобедимы.

– Зачем вы гоняетесь за такой мелочью, как убийцы гильдии?

– Честное слово, не знаю. Он не говорил.

– А ты не думал.

– Почему? Я вообще-то не очень тупой. Думал. Свою точку зрения рассказать могу. А уж что там Нирут считает, не знаю.

– Я не верю тебе.

– Не верь. Я этого изменить все равно не могу, верно? Но и ты попробуй подумать… если не тупой. Я – рука. Ну, или, если угодно, Меч. Ну с чего бы ради властитель стал бы со своей конечностью разговаривать? Или тем более делиться планами? Он ведь даже не император. Он властитель. Ему и в голову не придет учитывать мнение самого обыкновенного человека. Он другими категориями мыслит. Мы для него всего лишь винтики. Пешки. Он двигает нас куда ему требуется. Я даже не стану скрывать, что поначалу это меня раздражало, ну так мне уже давно не тридцать лет.

Монолог его прервали самым жесточайшим образом. Легко было догадаться – не поверили. Причем не поверили очень активно.

Дан даже не понимал, он ли это, с ним ли это происходит. Никакие эльфийские методы отделения души от тела не проходили – не успевал. Нет, опытные палачи прерывались, в отличие от того дурака, который познакомил Дана с пытками. Останавливались, водичкой на лицо плескали и вопросы задавали. Разные. Вполне конкретные. И ответы на большинство из них у Дана имелись. И он даже не чувствовал никаких обещанных Нирутом препятствий к тому, чтобы выложить все как на духу. Кроме собственной гордости. И потому молчал, а если отвечал, то в том же ключе. Издеваясь. Правда, с каждой паузой все меньше и меньше.

Потом ему дали отдохнуть долгие полчаса, напоили, причем даже не водой, а холодным кислым вином. Допрашивавший снова навис над лицом.

– Ты понимаешь, что это всего лишь прелюдия? Только представь себе, что будет дальше.

– Слушайте, – начал Дан. Голос звучал позорно слабо и прерывисто. – А вы вообще понимаете, что властитель попросту устроил так, что я о его секретах не могу рассказать? Даже если бы и знал?

– Ну тогда ответь хотя бы на один вопрос.

– Попробую. Крест Рока?

Дан засмеялся. Понятно. Один секрет им нужен. Одна вещь. А никак не планы Нирута, о которых он и в самое деле не знает, потому что Нирут ими и в самом деле не делится, а Дан и в самом деле давно не интересуется.

Ну что ж, надо быть исключительно честным.

– Я его в стойле Шарика закопал.

Не поверили…

Наверное, прошла целая вечность. Нет. Гораздо больше. Не этим ли пугают христиан, чтоб от греха отвращались? Дан бы отвратился, будь он верующим. Это даже не ад, это гораздо хуже. Невозможно человеку это выдержать и не умереть… или не сойти с ума. Гай. Это ты, Гай. Спасибо.

Дан помнил какие-то жуткие воющие звуки и понимал, что издавал эти звуки он. Вопрос в другом: не следовали ли за этими воплями связные слова. Он не помнил, чтоб говорил. Болело горло, но вот как болело все остальное! Казалось даже, что горло принадлежит кому-то другому, а тело именно Дану. Куда они делись? Обедают, что ли?

Позвать Камень?

Нет. Пусть ломают голову. Пусть считают, что им завладел Нирут. Черт с ним, его не жалко, в смысле что с ним справиться посложнее, то есть невозможно. Главный и единственный секрет Нирута, который им нужен – и которого у Нирута нет. Только в одном случае человек способен обнаглеть до противостояния с властителем – если впоследствии будет защищен. Кольцо всевластия, мать его…

Снова над ним нависло лицо.

– Ну? О чем думаешь?

– Если честно, – проскрипел Дан, – то пытаюсь представить, как долго ты будешь умирать.