Не Квадра

– А ты?

– До полусмерти, – серьезно ответил эльф. – Такая мощь… А если он действительно угадывает желания? Да еще запрятанные? Не вздумай мне его даже подержать предложить, вдруг ненароком послушается. Привет, Шарик. Ты тоже Лару хочешь вспомнить?

– Тирр-р, – не согласился дракон. Аль уточнил:

– Лару и Гая?

– Трр-р.

Дан обхватил его за шею и чмокнул в колючую чешую. Тут же примчался Черныш, покрутился, втиснулся-таки между Даном и Алем и притих, блаженно привалясь к обожаемому хозяину.

– Никогда мне не было так страшно, – тихо признался Аль. – Даже когда меня сжечь собрались. Даже там, в бункере. Тогда я еще мало что понимал, дурной был. Знаешь, почему у меня такой мощный щит получался, почему я смог пройти сквозь эту гору? Я боялся, что ты погибнешь. Кем угодно пожертвовал бы, пусть бы и эльфы погибли, и Таул, и я, и Шарик, и кто угодно еще, хоть полмира, только не ты.

– Трр-р! – сообщил Шарик.

Тихо свирепея, Дан прошипел:

– Два идиота! Кто угодно! Полмира! А какого бы рожна я стал делать без вас? Выкиньте из головы эту чушь!

Аль смущенно помолчал и кивнул:

– Выкину. Значит, вместе. Потому что я без тебя жить не смогу.

– Сможешь.

– Нет. Спроси Нирута, он подтвердит. Я не такой сильный, как ты. Стыдно признаваться, но это так. Так что либо вместе, либо никак.

– А я без тебя смогу. Наверное, смогу. Только не захочу. Понял?

– Извини.

– Идиот. Аль, ну мы вроде бы и так понимаем, что… Мы не Квадра, но это ж относится только к Нируту, а не к нам. Квадры нет, а вот Триада – есть. А Меч, Ум, прочее – это фигня. Традиция, и ничего больше.

– Ты – это я, – тихо сказал Аль, – я – это ты. Вместе мы целое, порознь мы осколки.

– Что?

– Стихи. Я не умею переводить стихи так, как должно. Да и бессмысленно. Увы, эльфийская поэзия практически непереводима.

– Твои?

– Нет, – испугался Аль, – это очень старые строки. Смешно, что я люблю стихи?

– Кому смешно? Мне – нет. А почитай по-вашему. Не понимаю, а звучит красиво. Слушай, Аль, а трудно человеку выучить ваш язык?

– Чтобы стихи понимать, трудно, – засмеялся эльф. – Хочешь попробовать? А зачем? Я ведь не учу твой язык.

– А мне, может, стихи понимать хочется. У меня когда-то были способности к языкам, я по-английски говорил свободно и почти без акцента. Вдруг да окажусь первым человеком, способным освоить высшую речь.

– Какую? – не понял Аль. – Почему высшую? А, это из твоей прежней жизни… Ну, давай попробуем. Я учитель, правда, плохой, нетерпеливый, буду по шее бить и орать. Только первым ты не будешь. Есть знатоки. Даже во время изоляции бывали люди, интересовавшиеся нашей культурой. Ну и некоторые вампиры знают. Гай ведь понимал. Что б тебе почитать… А вот! Это история… не буду говорить о чем, неважно.

Дан слушал звуки чужой речи, давая волю воображению. Было тихо, но ему мерещился шорох опадающих листьев, плеск воды в реке и тихие голоса. Почему я, скотина, не интересовался культурой эльфов? Впрочем, культурой людей и иных рас, в том числе людей, я тоже не интересовался, потому что некультурный. Но рядом Аль, парень, получивший неплохое образование, потому что эльфийская школа магов – это покруче иных имперских университетов. Можно было бы поспрашивать. Правда, Аль тоже повышенной культурностью не отличается… Не отличался, пока не оказалось, что любит стихи. И сорока лет не прошло, как Дан об этом узнал. Или он раньше не любил?

Помолчав, Аль начал переводить… то есть пересказывать. А ведь в стихотворении речь шла о мужчине и женщине, когда-то любивших друг друга, но расставшихся и встретившихся осенью возле реки… Ни фига ж себе.

– А сам ты никогда не писал? – Аль молчал, и Дан удивился: – А что тебя смущает? Я вот не умею совершенно, не дано, не творческий человек.

– Ну…

– Да не говори, если не хочешь.

– Пишу, – буркнул Аль. Дан заставил Черныша лечь и через его спину обнял Аля за плечи.

– И пиши. Красиво звучит. Веришь – нет, но я слышал листья и воду.

– Так и должно быть, – повеселел Аль.

Небо стремительно серело. Вот такие и были глаза Лары – серо-фиолетовые. Вот такие…

Было грустно. Они просидели там долго, не разговаривая, потом Аль еще немножко почитал стихи, мучительно красивые и мелодичные, как хорошая музыка, а Дан тоже не без напряжения вспомнил что-то из школьной программы, включая нетленный шедевр Ленина и печника, почему-то этот стишок застрял в голове целиком, в отличие даже от классиков. Аль неопределенно пожал плечами. Не почуял в ритмике вождя мировой революции… или пролетариата?

Двое мужчин и один дракон молча, без слез оплакивали часть своей жизни. Вырванные куски. Незаполненную пустоту. Мы сейчас погрустим, имеем право, вспомним, пока у нас отпуск, будет дело – займемся делом.

* * *

Нирут дал им отдохнуть, терпеливо дожидаясь, пока Аль не восстановит силы полностью, делился с ним какими-то магическими заморочками, упрямо и планомерно подталкивая Дана к Лиару. А зачем? Дан и так проводил с ним очень много времени. С ним да с Таулом, особенно когда маги уединялись для… да для чего бы ни уединялись. При этом он таскал за собой обоих эльфов. Люм, увидев их, никаких эмоций не выказал, впрочем, гаденьки ухмыльнулся и получил по роже, а так как давал по роже Дан, то Люм возражать не рискнул, утерся и старался больше на глаза не попадаться. А у эльфов даже эта ухмылка не вызвала никаких чувств. Им Люм казался почти милым и вовсе не был символом долгих лет унижения.

Узнав от Нирута, что Фрика умерла, Дан опять не ощутил ни малейших угрызений ощутил. Ну, подтолкнул старушку к могиле, ничего, давно пора, здесь средняя продолжительность жизни никак не девяносто лет. Конечно, эликсира ей никто не давал; так, всякие магические и немагические примочки – купание в молоке и заговоренные маски на ночь, как поступает большинство богатых женщин в империи. Эльфы, правда, при известии немножко порадовались, но не так чтоб: она все равно бы долго не протянула. В общем, померла так померла… Кажется, анекдот такой знал давно. И забыл.

Эльфы, похоже, просто сочли, что из одной собственности перешли в другую, стали теперь заложниками у властителя, а он просто имеет привычку хорошо со всеми обращаться. Уважительно. Они настолько отвыкли даже от мыслей о возможности свободы, что не верили. А Дан уже давно легко признавался, что он собственность властителя, просто потому что понял: фигня все это, нужно было Нируту, чтоб обломать его для начала, потому что очень хотелось ему построить настоящую Квадру. И чего б властителям было не предупредить его сразу, что это занятие вредное? Может, так и оставалась бы Триада…

А Лару прислал Велир. Знал, что квадры недопустимы? его не спросишь.

А через неделю Нирут призвал свою Триаду, усилил ее демоном и вампиром (для придания значительности), вырядил всех в черное и отправил отлавливать киллеров-нелюдей. Дан исподтишка косился на новых напарников и при всем старании не мог заметить ни тени сомнения, ни тем более оттенков страдания на их лицах. Надо – сделаем. Лиар слегка беспокоился, но уж никак не по поводу задания: ему что-то не нравилось в Дане, потому он иногда бросал робкие и заискивающие взгляды в его сторону. Это раздражало, и Лиар начинал дергаться, приходилось усиленно брать себя в руки и даже популярно объяснять свое отношение к вопросу. Лиар не понимал, хотя и пытался. Во-первых, властитель – благодетель, такую проблему решил, так что ноги мыть и воду пить. Во-вторых, кого посылать на мастера-убийцу, как не мастера-убийцу, только практически непобедимого? В-третьих, Таул тут присутствует явно для демонстрации того, что сообщество вампиров поддерживает данную конкретную идею властителя. В-четвертых, ужасно хочется, чтобы Дан был доволен, а что для этого надо делать, непонятно. В-пятых, не сердись, я очень стараюсь.

Таул только хихикал. Правда, на его счет у Дана особых сомнений и не было, потому что вампиров он знал чуть лучше, те и правда сами своих же останавливали, если те заходили за грань. Вообще, вряд ли они считали работу в Гильдии этой гранью, но были разумны и учитывали пожелания властителей, особенно такие недвусмысленные.