Приносящая надежду

Вернулись Лиасс и целитель, дававший ему указания насчет дальнейшего лечения Гарвина и шута, Владыка послушно кивал и запоминал.

– Аиллена, твой полукровка не нуждается в исцелении, – сообщил эльф, – он уже выздоравливает, глубоких повреждений у него нет. Это неприятно, но вовсе не опасно. Исцеление только повредит ему, то есть ожог я залечу, а боль все равно останется. И зачем, если ожог вместе с болью пройдет за то же время? Какое-то время потом у него поболит плечо, потому что сустав иссушен, но это лечится травами, втираниями, мазями. Я услышал, что ты стала неплохой травницей. Когда ты отведешь меня домой, я поделюсь с тобой одним своим рецептом.

– Ты можешь остаться, если хочешь, – радушно предложил Лиасс. – Мы рады любому эльфу. И тем более тебе.

– Благодарю за честь, Владыка. Но я не люблю людей. Мне хорошо дома.

– Не возникнет ли у тебя сложностей с братьями Умо? – спросила Лена.

– Каких? Я подчинился тебе, а кто не подчинился бы? Ты – Дарующая жизнь…

– Братья Умо явно не верят в эти сказки.

– Сказки? – усмехнулся эльф. – А что ты сделала только что?

– Привела целителя.

Он поцеловал ей ладонь.

– Ты очень еще молода для Светлой, но для человека ты в уже достаточно зрелом возрасте. Должна понимать, что жизнь можно даровать непосредственно… а можно и опосредованно. Так или иначе, не окажись тебя рядом с этим эльфом, он умер бы, потому что некому было бы привести меня. Владыка наверняка способен попасть в наш мир, но вот на то, чтобы отыскать меня, ему потребовалось бы довольно много времени, верно? И то если он не встретился бы с братьями Умо и их сторонниками.

– Они способны навредить Владыке?

– Если они способны навредить Аиллене, то они способны на все. Проводи меня домой, Светлая. Здесь слишком много людей. Я их чувствую, и это чувство мне не нравится.

Нюхом он их чувствует, подумала Лена. В Тауларме ему людей много. Ужасно много. Человек десять. Или того хуже – двадцать! Посол, гвардейцы, маг… А у них там, в раю, воздух, понимаешь, чище. Ксенофобы чертовы.

Идти по высоченной траве было почти удобно: стебли не перепутывались. Она вообще выглядела какой-то причесанной.

– Ты недовольна мной?

– Тобой-то почему? Я не могу понять этой взаимной неприязни и тем более ненависти. Мы разные – и мы так похожи… Неспроста же у людей и эльфов могут быть дети.

– Если тебе вдруг встретится полукровка, который хотя бы наполовину человек, сообщи мне, пожалуйста. Человеческие черты проявляются через поколение, а то и через два. То есть если твой полукровка женился бы на тебе и ты родила бы ему ребенка, у него могли бы быть, например, человеческие легкие. Или сердце слева, а не посередине. А могли и не быть. Вот у его ребенка, если бы он тоже женился на человеческой женщине, скорее всего было бы что-то от человека. Следы эльфийской крови бывают видны и через десять поколений. Хотя бы мелкие: сложение, разрез глаз, форма черепа… Острое зрение, быстрая реакция, тонкий слух. Прости, Аиллена, но если проследить родословную наиболее талантливых или необычных людей, у них непременно сыщется толика эльфийской крови.

– Ага, – кивнула Лена, – а как насчет моего мира, где эльфов нет, а талантливые люди есть?

– Были, – пожал плечами целитель. – Человеческая память коротка. Особенно если у вас люди тоже уничтожили когда-то эльфов.

– Это вряд ли. Потому что мы проследили нашу историю на несколько тысяч лет. До достаточно глубокой древности. Эльфы – персонажи сказок, и то в некоторых странах. В моей, например, нет.

– Несколько тысяч…

– Я знаю, – перебила Лена, – что ваша история насчитывает десятки тысяч лет. Только десятки тысяч лет назад люди не смогли бы истребить эльфов чисто технически. Оружия еще не изобрели подходящего.

Открывая плетеную дверь, целитель посмотрел на нее грустно и пожал плечами.

Как же ей хочется верить в людей… а когда верить хочется, значит, есть сомнения. Уверенность и вера очень разные понятия. Ничего, к ней это еще придет. Опыта нет. Чиста и немного наивна. Даже не пришло в голову, что война с эльфами просто могла отбросить ее мир на тысячелетия назад, в дикость. С людьми это происходит нередко. Они могли выродиться… но выжить и начать все заново. Вот этого у них не отнять: выживаемости и упорства.

Такая мысль действительно не приходила ей в голову. Если допустить… Энное количество тысячелетий назад была цивилизация… вроде здешней. А потом – Трехмирье. Либо проклятие сильного мага, либо просто катастрофическая война, далее – голливудятина на тему последствий катаклизма. По всему шарику? И никаких материальных свидетельств? От динозавров, стало быть, что-то осталось, трилобиты окаменели на радость палеонтологам, ископаемые растения изволили отпечататься на том, что когда-то было глиной, шумеры оставили таблички, кельты оставили менгиры, скифы – курганы и так далее… А эльфы – ничего не оставили. До трилобитов были, что ли? Нет. Эльф просто не представляет уровня земной науки… Археологии хотя бы. Стоянки первобытных откопали, Помпею откопали, а от каменных городов эльфов и пепла не осталось. Если, конечно, они не были мифическими жителями Атлантиды, или художниками пустыни Наска, или скульпторами острова Пасхи… Нет. Тут что-то другое. Мир, если судить по звездам, один и тот же. В астрономическом аспекте. А остальное что? Вариации развития? Интересно, можно ли пошариться по мирам Странниц? И стоит ли шариться, ведь говорила подруга Фара, что там Странниц не чтят, потому что не знают, что это за звери такие, могут… убивать вряд ли, разве что хулиганы какие, а вот запереть на какое-то время для выяснения личности… или за странности в поведении и нелепый наряд в психушку…

Она существовала, как эти миры, – параллельно. Слушала и запоминала советы эльфа, смотрела, как он готовит лекарство, – и усиленно (и безрезультатно) думала о другом. Впрочем, это было совершенно непринципиально, жили ли в эпоху трилобитов эльфы, или их придумали древние саксы, чтоб деткам на ночь красивые сказки рассказывать… К тому же фольклорные эльфы вообще с цветочка на цветочек перепархивали в поисках пыльцы и нектара… Сколько ж цветочков надо, чтоб Милита прокормить? Эльфы в здешнем понимании – это уже Толкиен и иже с ним.

На прощание он подарил ей амулет, помогающий при заживлении небольших ран. Лена спросила, может ли она показать его одному юноше, занимающемуся амулетами, и получила разрешение. Если юноша эльф, конечно.

* * *

Лиасс сразу обнял ее, и Лена испугалась:

– Меня долго не было?

– Почти четыре часа. Я начал волноваться. Нет, не из-за целителя, из-за братьев Умо. Мало ли…

– Разве твой амулет разрядился? То есть ты больше не чувствуешь, что со мной все в порядке?

– Чувствую, – улыбнулся Лиасс, – но это почему-то не мешает мне волноваться за тебя. Ты нездорова, Аиллена, и тебе может быть очень трудно.

– Даже не заметила Шага. Лиасс, может, я совершенствуюсь?

– Бесспорно. Ты меня портишь. Я волнуюсь там, где не нужно. И все же я рад, что ты вернулась благополучно. Гарвин спит. Полукровка спит. Маркус спит. Милит наорал на меня и теперь дергается. Он дежурит возле полукровки.

– Милит? На тебя? Наорал?

– Причем громко. За то, что я отпустил тебя одну.

– Лиасс, ты можешь быть со мной абсолютно честным? Один только вопрос?

– Я очень постараюсь, – серьезно пообещал он.

– Ты действительно простил Милита?

Не хотелось ему быть честным. Так не хотелось, что он даже не постеснялся это показать. Но пожал плечами:

– Насколько мог. Наверное, простил. Только забыть не смогу. Это всегда будет стоять между ним и мной. Никто не давал ему права рисковать тобой. Тем более что никакой необходимости в этом не было. Я не терял магии. Милит слишком быстр. Он решил, что я стал слаб, но это не так. Я не был слаб. Он не знал, что самая сильная магия – магия разрушения, но незнание не оправдывает.