Приносящая надежду

– Потому ты никогда и не возьмешь к себе какого-нибудь сироту, – грустно сказал Гарвин. Печать смерти. На нем печать смерти, потому что он умирал вместе с Файном, вместе с дочерью, сыном и внучкой. Удивительно, что он вообще рассудок в целости и сохранности сберег.

Лена не задумывалась о последствиях своей очередной выходки. Собственно, что особенного она сделала? Пришла попрощаться с другом. Навсегда попрощаться. А заодно и с теми, кто вознамерился его убить, и тоже навсегда. В итоге друга не убили, но король получил головную боль в виде влиятельной организации. А союзник у короля специфический – эльфы, и даже Лене было ясно, что при умелой интриге восстановить против короля энную часть населения – раз плюнуть. А маги – интриганы те еще, им разве что Верховный охранитель в этой области конкурент, да и сам Родаг, несмотря на свою порывистость и стремительность, тоже не простачок. Получается головная боль не только для Родага, но, в общем, и для Лиасса, мага, которому нет равных в Сайбии. Да, наверное, и нигде нет. Включая братьев Умо.

Может, ты все-таки соизволишь мне ответить, Гарвин?

Зачем?

Он улыбнулся, не открывая глаз. Лена слышала его отчетливо и ясно, как дракона. Шут принимал участие в их диалогах, но его слова-мысли воспринимались как нечто ровное и лишенное интонаций, а Гарвин говорил-думал так же выразительно, как и посредством языка.

Тебе легко?

С тобой? Конечно.

А с другими мог?

Так – только с Файном. Для этого нужен определенный Дар. Тебе, впрочем, ничего не нужно.

потому что она сама дар. дар всем нам.

О, а я думал, ты можешь только с ней.

через нее могу. с драконом. и с тобой.

А ты меня узнал? Как?

гарвин. не знаю как. знаю, что ты. знаю, что дракон.

Устаешь от этого?

нет. совсем нет. но получается плохо.

Гарвин, а нас могут подслушать и другие?

Он же подслушал. Это очень редкий Дар, Аиллена… ты имеешь в виду нашего недруга?

Я имею в виду, не умеешь ли ты защищаться от прослушивания.

Нет. Не было нужды. Некому было подслушивать. Но могу и придумать.

придумай. он странный. этот умо. странный. у меня от него непонятные ощущения. другая магия.

У меня тоже… другая.

нет. не так. ты меня о стену не швырял.

Заходи, попробуем.

И шут зашел. Гарвин основательно впечатал его в стену, подержал там на весу, а Лена едва от смеха удержалась, глядя на их лица: экспериментаторы были сосредоточены, как ученые при проведении важного опыта, старались не пропустить ничего. Гарвин отпустил шута, тот приземлился по-кошачьи на четвереньки, выпрямился и покачал головой:

– Нет. Не так. Не могу объяснить. Слов нет. Кстати, и Крон не так, как ты, хотя вы вроде как оба…

– Ты различаешь разную магию?

Шут пожал плечами и сел на пол у ног Лены.

– Различаю, выходит. Наверное, этот амулет, – он потряс сине-серым камешком на короткой цепочке, – не только предупреждает о применении магии, но и как-то ее определяет.

Гарвин, не отпуская Лену, дотянулся свободной рукой до шеи шута, что-то сделал, и амулет со стуком упал рядом. Шут ошалело на него посмотрел.

– Гномские цепочки невозможно разорвать, – ухмыльнулся Гарвин, – но можно разъединить. Умеючи. Кликни там кого, Владыку или Милита. Проверим еще раз. Не бойся. Я ее и соединить смогу.

Шут встал, не отрывая глаз от своего неснимаемого амулета, выглянул за дверь и позвал Владыку. Несколько дрожащим голосом. Тот появился мгновенно, так же мгновенно оценил ситуацию и прямо-таки вцепился в шута. Взглядом. А потом еще и руки возложил на макушку. И переглянулся с Гарвином. А у шута тоже глаза тоже бывают серебряными.

– Когда у вас глаза металлом отливают, это означает применение магии?

– Не означает, – уточнил Гарвин. – Сопровождается. Дошло до тебя?

Лена кивнула. Шут не обратил внимания на их слова. Конечно, он же не видел своих серебрящихся глаз. Совсем иная магия. Шут важен сам по себе.

Нет. Только с тобой.

Но Владыка сказал, что…

Владыка не пророк. Шут важен только рядом с тобой. Правда, и ты тоже – только рядом с ним. Так что мы будем собирать дрова для костра, ловить рыбу и насылать понос на врагов.

У тебя было… насчет нас?

Было. Не спрашивай, все равно не скажу. Пока. И не бойся. Ни шут, ни Владыка нас не слышат.

Ты уже придумал, как это можно сделать?

Это легко на самом деле. А я некромант.

То есть более свободен в применении магии…

Не думал, что ты и это поймешь.

А я сообразительная. Как и положено дуре.

Гарвин засмеялся, сел и крепко поцеловал ее в щеку. Лиасс не обратил внимания: он манипулировал шутом, двигал его по комнате и, кажется, щекотал, потому что шут ежился и смущенно хихикал. Потом то же самое проделал и Гарвин.

– По-разному, – категорически заявил шут. – Не спрашивайте, в чем разница, но по-разному.

– Удивительно, – мягко улыбнулся Лиасс. – Ты это чувствуешь… И должно быть по-разному.

В дверь постучал Кайл. Он первым освоил человеческие правила стучаться, прежде чем войти.

– Обед, Гарвин! – возвестил он. – А пирог большой, хватит на всех.

Он поставил здоровенный поднос на стол, заметил валявшийся на полу амулет и поднял. И выронил. Все, включая шута, немедленно заинтересовались.

– Ой, – сказал Кайл. – Странно. Это же вроде твой, Рош?

– Мой. А что странного?

– Он гасит магию.

– Приехали, – совсем по-российски сказал Гарвин. – Ну-ка… – Он поднял амулет и поморщился. – Действительно. А я ведь к нему прикасался и раньше. Когда он на тебе висел. Кто дал тебе этот амулет?

– Гильдия, – медленно произнес шут. Гарвин протянул руку и похлопал его по плечу.

– Не переживай. Они тебя не обманули – он действительно реагирует на магию. Ма… Кайл, выйди.

Сказано было грубо, но Кайл дисциплинированно повернулся и ушел, никак не показав обиды. Лена не успела даже укоризненно покачать головой, как Гарвин продолжил, и она раздумала его упрекать: хорошими манерами Гарвин не страдал ни в каком виде и перевоспитанию не поддавался.

– Тебе сказали истинную правду, только не всю. Для начала они тебя выжгли, а потом повесили на тебя амулет, который реагировал на чужую магию и гасил твою.

Шут посмотрел на Лиасса. Тот сочувственно кивнул: знаю, мол.

– А зачем гасить то, что выжгли?

– Ты меня спрашиваешь? – усмехнулся Гарвин. – И вообще… Странно. Ты небезосновательно считаешь себя умным, однако даже до Аиллены уже дошло, а до тебя нет.

– Гарвин…

– Владыка, ты хочешь, чтоб у него получилось случайно? А то, может, назад амулет повесить и подождать, пока он сгорит в собственном огне? Или ты знал и про амулет?

Шут растерялся. Совсем. Не хотел он, чтоб до него доходило. Лена протянула ему свободную руку, и он вцепился в нее, как ребенок, и тут глаза у него открылись так широко, что уместнее было бы сказать «вылезли из орбит». Гарвин поспешно отдернул руку, а шут покачнулся и сел. Прямо на пол.

– Почувствовал поток, – констатировал Гарвин. – Как все просто, Владыка, а? Странно только, что этого подопытного вообще выпустили в мир… и отпустили с Аилленой.

Лиасс положил обе ладони Лене на плечи.

– Отпусти его. Дай ему привыкнуть. Может быть, стоит снова надеть амулет.

Возникла некоторая неловкость: Лена пыталась высвободиться, а шут не желал ее отпускать, и Гарвин оттолкнул его с помощью магии. Да так, что шут кубарем покатился по полу, а Лена удержалась на стуле только благодаря Лиассу.

Шут не обиделся. Лицо у него как-то осунулось, напряглось, потемнели и без того не особенно светлые глаза.