Приносящая надежду

– Какой приятный сюрприз, – раздался насмешливый голос Корина Умо. – Рад видеть, Светлая. И очень кстати, что тут твой дружок. Думаю, в его присутствии ты будешь со мной существенно более ласковой, да?

– Не дождешься, – неожиданно спокойно отозвалась Лена. Она и правда даже не испугалась. Мур был рядом. – Ты не в моем вкусе.

– Разве? По-моему, тебе явно нравятся эльфы. – Он сделал короткий жест, и шута словно впечатало в бревенчатую стену. – Ему будет очень-очень больно…

– А твоему братцу? Или тебе?

– Виман здесь? Я его не чувствую.

– Он в глубоком обмороке… и не совсем здесь. Тебе придется его поискать в лесу… И знаешь, мне кажется, что долгое пребывание в этом мире не полезно для здоровья. Тут как-то подозрительно жарко… И вообще… Радиация, наверное, высоковата. Умереть, может, и не умрет твой братик, но вот в природе может появиться один лысый эльф, не способный… ну вот к тому, чего ты все хочешь со мной сделать. Это будет смешно, верно?

Мур тяжело – демонстративно тяжело – приземлился поодаль и неспешно направился к ним. Эльф благоразумно открыл проход и исчез. Шут тут же отвалился от стены, упал на четвереньки и потряс головой.

– Это ты правильно – про радиацию, – сказал дракон. – Так что давай – бери меня за палец, полукровку за ухо или за что хочешь и пошли обратно.

Лена ухватила подставленный палец, шут взял ее за вторую руку – и свежий ветерок с реки бросил ее в озноб. Маркус облегченно вздохнул.

– Два дня где-то шлялись, – проворчал он. – Остальные спать пошли. Владыка сказал, что с тобой все в порядке, но я все-таки решил подождать. Чего это у вас рубашки мокрые?

– Там гибнущий мир, – сообщил дракон. – Нет, никто его не проклинал, просто катаклизм. Космический. Близко комета прошла или еще что, планета сбилась с орбиты и несется к солнцу. При этом еще и крутится слишком быстро…

– А… а разве миры на разных планетах? Я думала, скорее разные измерения… Небо почти одинаковое…

– Не там, – лаконично отозвался дракон. – Тебя угораздило… ну не важно. Ушастый, он тебе больно сделал?

Шут пожал плечами:

– Ничего страшного. Пара синяков.

Когтистая лапа протянулась и погладила шута по голове. Он обалдел, а дракон захихикал.

– Ну, чего нашел, показывай.

Шут показал плотно охватывающий запястье браслет, матово-серебристый… как глаза эльфов порой. Магия. Это магия. Но откуда она в сине-серых глазах шута?

Вот именно.

Тот сумасшедший полукровка?

Ну, для начала, положим, ты со своей… эээ… ну скажем, страстью. Потом, насколько я понял, верзила ему пожертвовал свою искру… Верзиле-то ты восстановила, однако и этому перепало. Ну и задатки у него были ого-го…

Его выжгли.

Не смеши меня. Людям такое не под силу. Затормозили, я бы так сказал. Но в общем, если б не ты, он бы и впрямь плохо кончил… как выжженный. Ты его активировала, так сказать. Не говори ему пока. Проявится попозже, зато… В общем, я тебя предупреждаю сразу: эта магия другого рода. Как и твоя. Все. Больше не скажу ничего. И не бойся, он нас не слышит, Он вообще нас слышит, только когда я позволяю.

– Хороший браслетик, – одобрил дракон, по-собачьи обнюхав амулет. – Пусть тут и остается. Ты, главное, его никогда не снимай. Ни при каких обстоятельствах. Ни при каких. Усек?

– Может, Лене?

– Ей-то нафиг? Нет. Лучше тебе. Поверь мне, ушастый. Тут нужна эльфийская кровь… а не эльфийские гормоны, которые ты ей даешь. Хи-хи-хи.

– Можно подумать, он знает, что такое гормоны, – проворчала Лена. Лапа протянулась и погладила по голове ее.

– Ты ему объяснишь. Ну ладно. Я полетел.

– Э-э-э, – запротестовал шут, – а объяснить нам ты ничего не хочешь?

– Не хочу. Сами поймете со временем. Но в общем, все хорошо. Куда лучше, чем я предполагал. И куда серьезнее. И даже неслучайно то, что здесь дожидался только Проводник. Хотя… эльфы у тебя подходящие, Аиллена. Покедова.

Он разбежался и круто взмыл в небо. В свете луны это смахивало на картину Дали или еще кого-нибудь чокнутого и талантливого. Все проводили его глазами, а потом Маркус потребовал объяснений. Рассказывать несколько раз не хотелось, поэтому они, по дороге прихватив Милита, разбудили сладко спящего Гарвина и устроили маленький военный совет в комнате Лены. Совету изрядно мешал Гару, успевший сильно соскучиться и пристававший с поцелуями и требованиями погладить. Сколько же лет ему? Действуют ли Пути на животных так же, как на людей? Вот бы здорово… А ведь наверное, потому что ему уж больше десяти лет, а поведение порой совершенно щенячье…

Эльфы внимательно рассмотрели браслет, даже не заикнувшись о том, чтоб шут его снял. Гарвин попробовал прозондировать его магией. Шут ойкнул, и эльфы тут же проверили, действует ли на него, то есть на шута, магия как таковая. Магия действовала. Браслет никак не реагировал, пока воздействовать не пытались прямо на него. Судя по рассказам шута, реакция было как от небольшого электрического разряда: не больно, но неприятно. В конце концов он его снял, наплевав на предостережения дракона, и отдал на изучение. Браслет перемерили все. Лена и Маркус не чувствовали ровно ничего, Милиту ощущения не понравились, а Гарвин внимательно прислушивался к себе, явно что-то чувствуя, но ничего не сказал, и спрашивать его не стали – знали, что бесполезно, Гарвин говорил только если хотел. А Лене пришлось читать лекцию об иных планетах, о солнцах, орбитах и повышенном радиационном фоне. За них с шутом дракон почему-то не волновался. Почему? Радиация действует одинаково на все живое, даже на Странниц. Сколько бэров они там с шутом нахватали? А прежде, зимой? а тот полукровка? или тогда радиация еще не была заметна? и какого рожна надо было там полукровке? а как она умудрилась попасть в мир на другой планете? и вообще, есть ли кто-то еще в этом гибнущем без всяких проклятий мире?

А кто, собственно, сказал, что незадолго до кометы какой-то сильный маг или какая-то озабоченная Равновесием идиотка не прокляли его?

Гарвин вернул браслет на прежнее место – запястье шута, а потом попробовал снять – и ничего не вышло. Не получилось и у остальных, кроме Лены. Надели его на руку Лены – и никто не смог снять, кроме шута. Наутро, страшно невыспавшиеся, они дружным коллективом явились к Лиассу и рассказали ему все, включая гелиоцентрическую концепцию. Дали примерить браслет, и Владыка выглядел несколько ошарашенно, когда его возвращал. Снять его он смог и с Лены, и с шута, и уж тем более со всех остальных. Лена предложила в качестве эксперта по амулетам позвать Кайла, и Гарвин поднял ее на смех: у Кайла, конечно, большой талант, но пока он научится тому, что знает хотя бы Гарвин, пройдет лет двести. Подумали и не стали звать и Кавена, рассудив, что уж Лиасс точно больше всех понимает в магии – времени на изучение было много.

День получился какой-то суматошный. Лена провела пару лечебных процедур для Гарвина: два раза по часу сидела рядом, держа его за руку, чтобы утерянные силы возвращались. Почему-то не хотелось вернуть все разом, хотя Лена понимала, что может. А раз не хотелось – не делала. А Гарвин при получении силы лежал, блаженно завесив глаза ресницами и говорил через силу, такое впечатление, что кайф ловил. Лена поинтересовалась, так ли это, и он признался: «Удивительно приятное ощущение… Не как от наркотика, не как от близости с женщиной, скорее как от прикосновения маленького ребенка…» И тут же спросил:

– А ты хочешь ребенка? То есть я знаю, что не можешь, но хочешь ли?

– Временами, – кивнула Лена. – Но вообще-то перегорела уже давно.

– Ну а вот от шута? Не должна была еще перегореть?

Странно. Гарвин задавал какие-то неэльфийские вопросы. Эльфы над нереальным и не задумывались.

– Двойственно, – обстоятельно ответила Лена. – Я нормальная баба и, конечно, хотела бы ребенка, и именно от него. А с другой стороны, я понимаю, что ребенок и Пути несовместимы, во-первых, и не хочу давать врагам еще один метод воздействия, во-вторых.