Странница

– Не совсем так, – виновато улыбнулся шут. – Иначе я бы не дожил до сегодняшнего дня. Но да, по сути ты права. Лена, я тебя не оставлю никогда больше, пока жив, пока это от меня зависит. Буду с тобой в любом качестве. В любом.

– В любом – Милит, – вздохнул Гарвин, – а ты – как раз во вполне определенном. Аиллена, прости уж, но ему суждено быть твоим мужчиной. Может, будете разбегаться, искать радостей на стороне, только все равно будете вместе. Он без тебя не сможет. А ты без него. Мне о вашей ауре надо подумать, но вот что точно надо знать вам, а остальным не надо... Можете не шептаться, нас не услышат.

– И Владыка? – усомнился шут.

– Владыка не станет подслушивать. К тому же он не может не знать того же, что и я.

– Общая аура…

– Не общая, – перебил Гарвин. – Одна. Вы – нечто единое. Это я и хотел сказать.

– А мы знаем, – радостно засмеялся шут. – И она, и я. Правда, Гарвин.

– Вы знаете о любви… или как там вы между собой это называете. Или о судьбе. Вы – это нечто единое и в другом смысле. Нечто, могущее перевернуть мир. Так что, я думаю, Зеркало говорило именно об этом, а эльфы, Владыка и прочее – побочные мелочи.

– А Маркус тогда причем?

– А кто сказал, что в Зеркале отражался Маркус?

– Верховный маг.

Выражение лица Гарвина сразу все расставило на свои места. «Видал я вашего верховного… мага». Но если не Маркус, то кто? Милит? Лиасс? Или сам Гарвин?

– Не знаю, Аиллена, я не видел Отражения.

– А смог бы его истолковать?

– Истолковать? Не уверен. Но определить, кто Отразился, смог бы. Только люди не пустят эльфа к Зеркалу. Прости, Владыка, нам надо было поговорить наедине.

– Я помешал?

– Нет, мы уже… Собственно, я сказал, что хотел, а они пусть уж сами думают.

– Взгляни на ее брошь.

Лене стало даже неловко: трое мужчин впялились в золотую ветку, которая была приколота вообще-то на груди. Платье глубокого выреза не имело, но бюст подчеркивало – ой-ой, как-то умудрялись они шить так, что женщины казались куда стройнее, чем на самом деле.

– Да… – протянул Гарвин. – И я готов дать руку на отсечение, что это подарок полу… Роша.

– Полуроша, – серьезно подтвердил шут. – А что такое?

– Сколько ты за нее заплатил?

– Нисколько, – гордо ответил тот. – Я ее украл. Стащил. Спер. Свистнул.

Эльфы переглянулись.

– Кайл, посмотри, – позвал Лиасс, и теперь уже пристально рассматривали все, расталкивая друг друга локтями и тычась носами чуть не в грудь.

– Что-то чувствую, – сообщил Милит, – но не понимаю.

– А тебе и не положено, отец, – хмыкнул Кайл, – твое дело – молниями швыряться и войска строить. Это ветвь любви. Древний артефакт, как говорит Аиллена. Это не амулет. Я не знаю, что это такое. Следы иных цивилизаций, наверное. По легенде, ее нельзя купить – она непременно уйдет. Можно только подарить… или украсть. Ты украл и подарил.

– И что? – встревожился шут. – Это что-то плохое?

– Для тебя разве что, – засмеялась Ариана. – Теперь ты навсегда с ней. Ты обречен ее любить, шут.

– Ну, – с облегчением вздохнул он, – я и без брошки обречен. Это меня очень даже устраивает.

– Столько совпадений, – пробормотал Карис. – Столько перемен. Ты меняешь людей, Светлая. Ты с меня и начала… Я ведь запросто мог остановить тебя, Маркус, тогда, на площади… ну, не запросто, но мог. А вот не стал… Делиена, я не знаю, радоваться надо, что я живу в одно время с тобой, или плакать… Но столько совпадений… Шут ушел только для того, чтобы принести ветвь. Она заполучила трех верных эльфов, готовых даже приказ Владыки нарушить… Осталось только… Нет, все, больше ни слова… Я должен подумать.

– Это бывает полезно, – кивнул Маркус, – шут так утверждает. Правда, откуда это знает он, я никак не пойму… Ты не намекаешь ли на какое-нибудь старое пророчество, Карис? Не стоит. Что угодно можно под пророчество подогнать.

– Особенно под древнее, – кивнул Гарвин, – в котором половина слов имеет совсем другой смысл, а не тот, к которому мы привыкли. Я лет сто пророчествами занимался, потом плюнул. И тебе советую, Карис. Жить надо тем, что окружает тебя сейчас, потому что именно от этого и зависит будущее.

– Философ, – уважительно склонился Маркус. Или язвительно. Иногда его было трудно понять. Милит улыбался одними глазами, глядя на нее. Ненормальные. Все.

– Кончено, – решительно сказала она, – категорически запрещаю при мне даже заикаться о пророчествах, предназначениях и всяческих фантастических совпадениях, если это касается меня. Будете доставать – меня Пути ждут.

Вообще-то она сказала это так, вроде «отвалите, а то поубиваю всех нафиг», но они приняли всерьез. Стало очень тихо, испугался Карис, несколько изменился в лице Гарвин, в общем, безмятежно-спокойными оставались только шут и Лиасс, причем шут просто потому, что готов идти с ней рядом по любым путям, а вот почему Лиасс. Лена бы угадывать не рискнула. Может, просто по привычке, может, именно такой вариант держал в голове. Что ни делай, обязательно найдется кто-нибудь, кто использует это в своих целях…

– Меня-то возьмешь? – осведомился Маркус.

– Куда я без тебя? – засмеялась Лена.

– Меня возьми, – вдруг тихо и быстро проговорил Милит. – Если надумаешь уходить, возьми меня. Не смотри так, мать. Сейчас я не слишком уж и нужен здесь, войны нет и, надеюсь, долго не будет, а я всего лишь боевой маг… к тому же не единственный. Владыка?

Лиасс покачал головой:

– Любой эльф, кроме меня, свободен, Милит.

Милит как-то очень ловко переместился со стула на колени перед Леной.

– Возьми меня с собой, Приносящая надежду. Клянусь быть тебе хорошим спутником.

– Лена, не соглашайся! – испугался шут. – Его так далеко видно, не спрячешься. И потом, как этакого бугая прокормить? И в палатку он не поместится. И в лесу волосами будет за ветки цепляться. И уха у него нет, драть не за что.

Милит погрозил ему кулаком.

– Я пока никуда не собираюсь, – промямлила Лена.

– Когда соберешься – возьми.

Но вот когда рядом с ним оказался Гарвин – в той же позе и с той же просьбой, Лена обалдела окончательно:

– Этого шута можно не брать, Аиллена, у тебя уже один есть. Но вот уж я точно тебе пригожусь.

Милит толкнул его локтем и уронил, за это Гарвин дернул его за ногу – и тоже уронил, Кайл свалился на обоих сверху и заявил:

– Нечего провоцировать Светлую на то, к чему она не готова! Вот послушает вас и решит, что с такими орлами ей непременно надо завтра в путь, а на улице снег, зима…

– Милита надо брать,– озабоченно кивнул Маркус, – вместо лошади, тем более что Делиена верхом ездить не умеет. Он ее носить будет.

– Буду! – глухо согласился Милит, пытаясь выбраться. – Вьючной лошадью буду. В отличие от вас я эльф, то есть намного сильнее и выносливее. Видишь, Аиллена, какой я полезный.

– Могу себе представить, – мечтательно сказал шут, как бы между прочим усаживаясь на спину Кайлу, – замечательное зрелище. Впереди скачет Милит, навьюченный нашим багажом. Следом скачет Гару и покусывает Милита за… ну, допустим за ноги, чтоб скакал быстрее. Дальше... Гарвин, а от тебя-то какой особенный прок? Ах да, ты тоже эльф. Дальше Гарвин несет Лену. А последними идем мы с Маркусом совершенно налегке… и Гарвина подгоняем.

Милит все-таки встал, разбросав всех, а сына сложил вдвое и отшлепал за неуважение к отцу. Лиасс хохотал, смеялась Ариана, а у Лены вдруг засосало под ложечкой. Нет, ее вовсе не тянуло в путь, дура она, что ли, зимой куда-то идти. Просто… какое-то смутное беспокойство, или просто мелькнула мысль: если сейчас так хорошо, то через час может стать так плохо… Было уже такое? В какой жизни? Здесь или дома? И почему все-таки она оказалась снова на площади с этим дурацким пакетом? Почти на том же месте. Десять-пятнадцать шагов сделала там и прожила больше двух лет здесь? А почему здесь не прошли месяцы?

Потому что ее окликнули и она остановилась! Значит, если занесет куда-то, стоять на месте, а то вернешься – а Лиасс от старости умер… И вообще, почему ее занесло обратно в Новосибирск? Может, это предупреждение: следуй Путем, Странница, а то обратно отправим?