Хранительница. Ксения

Интересно, Габриэль тоже сам за ним увязался? Ой, о чем это я, сейчас есть вопросы поважнее!

- Даже если я тебя об этом попрошу? - едва слышно спросила я и вперила в него пронзительный взгляд. И сама испугалась. Властелин повернулся ко мне, и наши глаза встретились. Я еле удержалась от того, чтобы трусливо не забиться под стол. Его глаза из серебристых стали стальными, а потом - почти черными. Мне потребовалась вся моя так некстати проснувшаяся храбрость, чтобы не отвести взгляд. Ну все, Ксюша, кажется, ты все-таки доигралась! Сейчас тебе популярно объяснят, где твое место.

Не объяснили. Он вообще не сказал мне ни слова. Вместо этого перевел взгляд на девчушку и резко спросил:

- Где?

Девочка испуганно поежилась и ткнула пальчикам в соломенный коврик, лежащий у очага. Под ним оказался погреб. Только сейчас до меня наконец дошло, что это были за тени…

- Что с ними произошло? - тихо спросила я Мишку, чтобы хоть как-то отвлечься от неприглядного зрелища, которое являли собой доставаемые из погреба останки.

Мелкая разом сникла, но, видимо, дабы больше к этому не возвращаться, ответила:

- К нам в конце весны тетя приезжала. Краси-ивая… - девочка шмыгнула носом, ее глаза подозрительно заблестели. - Она обедала с нами. И просила вернуть ей какую-то печать. А потом они все вместе спустились в погреб.

Мишка больше не таясь вытирала и без того не особенно чистым рукавом нос.

- Вечером тетя уехала, а ночью прилетели тени. А у меня слишком короткие ноги - до ступеньки не достают.

Люба тоже украдкой смахивала слезы, но сюсюкать над девочкой больше не пыталась. Чтобы не поддаться общему психозу, я до крови закусила губу. Так, надо срочно прекращать это массовое слезопролитие! А то вон даже Дармир уже глазами хлопает.

- Иди собирать свои пожитки. Вряд ли ты сюда еще вернешься. Так что постарайся ничего не забыть.

Ух ты, а у меня уже неплохо получается командовать! Девчушку как ветром сдуло. Испугалась, наверное, что без нее уедем. Правильно, я бы тоже на ее месте испугалась.

Мысли в голове выплясывали настоящий хоровод. То есть кружились, не давая одной четкой картины. Женщина… печать, печать… Где-то я уже это слышала. Вот только где и в связи с чем, я не помню. Тьфу ты, непонятица какая-то!

- Может, ты и меня очень попросишь? - елейным голоском предложил эльф. Я оторвалась от своих раздумий и непонимающе уставилась на него. Ах да, кажется, тени было три!.. Хотя, возможно я и ошибаюсь.

- А нужно?! - изумилась я. - Неужели благородный, - я старательно выделила голосом это слово, - эльф сможет остаться в стороне от благого деяния?!

Фабиэль надменно задрал нос и с видом оскорбленного достоинства прошествовал к погребу - освобождать третью тень. Я удовлетворенно хмыкнула. Эльфячье самолюбие - вещи полезная. В данном случае, для меня.

За месяц зимы земля промерзла настолько, что мне пришлось битый час расхаживать между деревьями, выделывая несложные пассы руками, прежде чем стало возможно хоть немного сковырнуть ее. Мужчины сложили свою скорбную ношу на сухую (моими стараниями!) прошлогоднюю траву и принялись копать, а я, устало привалившись к березовому стволу, наблюдала за ними. Властелин, ангел и эльф. Чудная компания подобралась. Причем, мотивов последнего я в упор не понимала. Чихать он хотел на теней с высокой башни, как, впрочем, и на всех остальных. Тогда что? Уязвленное самолюбие? Или стремление показаться благородным перед прекрасной (тут я скромно опустила глазки) девицей? Нет, это уже мое самолюбие…

В довершение всего мне пришлось - под чутким руководством Алекса, разумеется - прочитать несколько охранных заклинаний. Вот уж никогда не думала, что колдовство может быть настолько трудоемким и рутинным. Но зато теперь мы были уверены, что ни лесные хищники, ни нечисть не потревожат покой Мишкиной семьи, и тени здесь больше не появятся.

У дома нас уже поджидали оседланные лошади. Мишка на этот раз навязалась в попутчицы к Габриэлю. И тот, как ни странно, возражать не стал. Он вообще был непривычно тихий после нашего возвращения из лесу. Из чего я сделала вывод, что ничто человеческое ангелам не чуждо.

Сегодня процессию возглавлял ангел. Наверное, ему сильнее всех нетерпелось убраться отсюда подальше. Я оказалась последней. Чуть придержала лошадь, оглянулась, а потом и вовсе остановилась. Мне нестерпимо захотелось сделать что-то еще.

Алекс тоже придержал своего коня, и я поймала его понимающий взгляд. А может, мне просто показалось… И в следующее мгновение я почувствовала, как шевелятся мои губы, шепотом произносящие заклинание поминального огня. Я вычитала его в энциклопедии, еще в Ардраде, и даже и не подозревала, что оно осело в моей памяти.

Я выдохнула последнее слово и, прежде чем вокруг закружилась темнота, успела заметить, как домик полыхнул холодным белым пламенем. Теперь это мертвое место, высшие силы со мной согласились. Чтобы удержать равновесие, мне пришлось вцепиться в гриву Бэгги и согнуться в седле. Алекс, в считанные секунды оказавшийся рядом, перехватил у меня поводья на то время, пока я разбиралась, где небо, а где земля.

Окончательно договорившись со своим сознанием, я обнаружила с другой стороны от себя Фабиэля, пытающегося подхватить меня под локоток. И этим самым локотком ему и двинула от неожиданности, чем заслужила одобрительное хмыканье Алекса.

- Извини, - виновато улыбнулась я, сочувствующе глядя на потирающего ушибленный бок эльфа, - рефлекс.

В следующий раз не будешь лезть под руки!

- Угу, - сдавленно буркнул тот.

Алекс вернул мне поводья, и мы пришпорили лошадей. Меня все еще немного мутило, но чувство внутреннего торжества определенно было сильнее. Впервые я по-настоящему чувствовала себя Хранительницей.

12 глава

Ехидне ехидну издалека видно. Такой вывод я сделала после нескольких часов ревнивого созерцания Лапа, гордо восседающего впереди Габриэля, изредка перебрасываясь с ним парой слов. Вот изменник полосатый!

Мишка снова ехала со мной. И чего она ко мне привязалась? Я с ней не сюсюкала, особой заботы не проявляла, всего лишь терпела ее присутствие на моей лошади, но девочку, кажется, это вполне устраивало. Тощенький узелок с вещами, которые она пожелала взять с собой в новую жизнь, перекочевал в мою безразмерную сумку. Девчонка не ревела, не капризничала и даже не жаловалась на холод, - в общем, не доставляла почти никаких неудобств. Кроме одного: мы до сих пор понятия не имели, куда ее девать. Родных у нее не осталось, знакомых, которые могли бы ее приютить, не водилось, а сбагрить ее чужим людям, пусть и приплатив, у нас окаянства не хватило. В приличный дом ее даже за плату не возьмут - для служанки она еще слишком мала, а приживалка кому нужна? - а селянам хоть бы своих детей прокормить. Так что пришлось тащить ее с собой неведомо куда.

- Мишка?..

- Чего?

- И какой умник тебя так обозвал?! - проворчала я. - И не разберешь, мальчишка или девчонка. Будешь у нас Линкой, ладно?

Девочка согласно кивнула и потеснее прижалась ко мне спиной. Что-то подозрительно легко она позволила себя переименовать. С чего бы это? Хотя… новая жизнь, новое имя. Даже не удивилась. Подозреваю, после того, как я приняла ее за мальчишку, моими чудачествами ее уже не удивить.

Что ж, если так и дальше пойдет - мы наверняка поладим.

Так Мишка с моей легкой руки (вернее языка) превратилась в Линку.

Когда на обледеневший мир спустились вечерние сумерки, на горизонте показались огоньки. Это приветливо светились окна домов. Вскоре мне удалось разобрать очертания и самих строений, и дымок, уютно змеящийся над крышами, и указатель, гласивший "Большие Топи". Я с облегчением зевнула.

Село было большое. Около двух сотен домов, это если не считать всевозможных лавочек и прочей нужной дребедени. Домики по большей части добротные, кирпичные с черепичными крышами. А вокруг них - сады с посеребренными изморозью деревьями, да укрытые на зиму снежным одеялом огороды. И заборчики ровные, выкрашенные, - красота! Сразу видно, что селом правит умелая рука. Даже не правит, а скорее заботится.