Страница 62 из 66
– Как скоро после моего звонка ты побежал докладывать все Керберу? И секунды, наверно, не прошло?
– Фрэй…
– Что Фрэй? – нехорошо спросил мой друг. – Ты очень умело притворялся, когда говорил, что, возможно, это Инк. Ты был таким честным, когда потом с уверенностью заявлял, что это его девчонка! Го, неужели в тебе нет и капли достоинства? Хочешь идти к Керберу – так катись! Думаешь, я стал бы тебя удерживать?
На этот раз Го не пробовал подняться, а встал на колени и опустил голову в подчиненной позе:
– Я не смог ему противостоять… – со стороны казалось, что парень сейчас заплачет, – ты не знаешь, что это такое… ты представить себе не можешь.
– Поверь мне, могу. Но ты мог хотя бы сказать, если бы не был таким трусом, – Фрэй поднял руку, но опустил, не довершив замаха. В этом движении сквозила горечь и разочарование. – Теперь можешь наслаждаться тем, что сделал.
Он повернулся к Го спиной, показывая, что не желает больше иметь с ним дела.
Я немного помедлил. Байкер поднял на меня глаза:
– Инк, скажи ему…
Что сказать?
Что ты не можешь ничего противопоставить Керберу с того самого момента, когда он буквально выбил мотоцикл из-под твоей задницы на пристани? Что именно в тот момент ты не только повредил ногу, но и превратился в ментального инвалида? Что теперь боссу даже не надо приказывать – ты выполняешь то, о чем он не успел и подумать? Что ты боишься его до потери сознания? Что, когда он рядом, немеют конечности? Но, черт побери, Го, если бы у тебя были кости, ты бы признался во всем, ты бы не стал делать из этого такой тайны, которой не удалось почувствовать даже мне! Ты сожалеешь только о том, что все нехорошо и не вовремя раскрылось. Ты не чувствуешь себя виноватым ни передо мной, ни перед нами всеми.
Я не буду ничего говорить. Фрэй и так был слишком снисходителен. Ну же, Го, ты знаешь друга, ты знаешь, что он мог с тобой сделать! Пара ссадин на морде по сравнению с этим покажутся тебе поцелуями ангелов!
Я развернулся следом за Фрэем. Только что мы, возможно, целиком потеряли квадроциклетную банду, хотя сейчас нам был необходим каждый человек. Очень вероятно, что Го, как и его парни, окончательно примкнут к Керберу. Но и без них под палочку Дирижера прыгало слишком много матерых бойцов, каждый из которых стоил двух, а то и трех молокососов Фрэя.
– Инк, это не я!! Я не стал убивать твою девчонку! Это кто-то другой! – прокричал мне вслед охрипшим голосом Го.
Верю, что не ты – Кербер запретил. Но теперь уже не имеет значения, кто. Стоячая вода сдвинулась с места.
– Ром, ты возьмешь красный дом. Вито, на твоих парнях синий. Вычищайте только тех, кто оказывает сопротивление. Я хочу, чтобы все окна, выходящие на улицу Трех домов, были заняты нашими людьми. Медяк, ты займешься складами: у охраны оружие, поэтому снимайте их незаметно, до того как они успеют открыть огонь – это в идеале, конечно. Матвей, возьмешь подстанцию: людей там немного, но проследи, чтобы они не отрезали нам электроснабжение. Амир, контролируй жилые районы: не хочу там резни и паники. На мне дом Кербера. Инк…
Я с удивлением приготовился получить свой кусок пирога. У меня не было собственной группы боевиков, поэтому я даже предположить не мог, что бы это могло быть.
– Инк, не отходи от меня ни на шаг, в драку не лезь – ты мне понадобишься. На этом все. Сбор. Выходим через пять минут.
На этом все?
Я поймал Фрэя, спешащего уточнить свои последние указания, за рукав:
– Я хочу знать, что ты для меня приготовил!
– Чем позже ты узнаешь, тем лучше, Инк, – он остановился, несмотря на явное нетерпение.
Я не чувствовал его! Все также не чувствовал! А как бы мне это сейчас пригодилось…
– У меня предчувствие, что это плохо кончится.
– Инк, если я попрошу тебя о чем-то в самый последний момент, ты сделаешь это? Просто скажи: да или нет.
Мне не пришлось задумываться:
– Сделаю.
– Это все, что мне надо было знать, – Фрэй хлопнул меня по плечу и пошел дальше.
Я посмотрел на его удаляющуюся спину, перечеркнутую мазком красного хвоста. В какой-то момент его самоуверенность превратилась в настоящую силу, не знаю даже, когда это произошло. Из безалаберного подростка он вырос в человека, за которым хотелось идти следом, за которым не страшно было идти следом. В кого вырос я? Вырасту ли я вообще в кого-нибудь? Что ж, это покажет сегодняшняя ночь. Возможно, после нее мне будет уже не до глупых философских вопросов.
Когда мы вышли со склада, квадроциклы Го стояли немного в стороне – меня удивило, что он не ушел. Не знаю, на что надеялся байкер, почему не бежал к Керберу. Но еще больше меня удивило появление в ночной дымке знакомой фигуры: человек и два добермана по бокам.
– Это что-то новенькое, – Фрэй усмехнулся. – Отправляйтесь все, кроме Рома и Вито. А я пойду узнаю, что это за маневр.
Он двинулся вперед, я следом. Друг удивленно оглянулся.
– Ты же сказал быть рядом.
– Может, еще за руки возьмемся? Ладно уж, только не мешай.
– Когда я тебе мешал?
Фрэй засмеялся.
Туман стал реже, и на открытое пространство вышел Дэвон. Черная кожа как-то неестественно блестела в ночном свете, почти как шкура его доберманов. Я прикрыл глаза и, призвав на помощь все, чему успел научиться, прощупал окружающее пространство. Вал эмоций позади, но впереди глухая и сонная тишина. Похоже, что он и вправду пришел один. Только вот что ему от нас надо?
– Дэвон, неужели ты решился в последний момент переметнуться на мою сторону? – Фрэй выдвинулся немного вперед, и оба пса тут же глухо зарычали.
– Я похож на самоубийцу? – Дэвон взял самого крупного за ошейник.
– Очень, раз пришел сюда один со своим зоопарком.
– И правда: у тебя зоопарк будет почище, – хозяин псов оглядел наших боевиков. – Кербер велел тебе передать, чтобы ты остановился, пока не поздно: ему не нужны лишние жертвы.
– А что тебе велел передать Кербер, если я откажусь?
– Он велел мне убить тебя.
Дэвон соврал. Зачем? Я почувствовал его острую неприязнь к собственной лжи, но у меня не было ни времени, ни возможности разоблачить ее.
Фрэй рассмеялся:
– И ты собираешься сделать это на глазах сотни моих людей?
– Я предлагаю тебе поединок один на один, когда-то нам не дали его закончить.
– Ты наивен, словно младенец, Дэвон. Этот сукин сын выставил тебя сюда как отменное пушечное мясо, чтобы выиграть немного времени, а ты виляешь хвостом и готов вылизывать ему задницу. Очнись! Он боится меня! Боится! Иначе бы сам стоял здесь со своими псами.
Я почувствовал секундное колебание в нашем противнике, но не смог понять его причины. Если бы Фрэю удалось завести подобный разговор раньше, возможно, он бы перетянул чернокожего на нашу сторону. Но сейчас не место и не время для агитации.
– Но и ты его тоже боишься.
Фрэй хмыкнул:
– Уговорил. Я убью тебя сам, а потом выкину ему под ноги твои косы вместе со скальпом – говорят, очень помогает от страха.
Что он задумал? Сумасшедший!
Друг сделал жест, чтобы я отошел подальше, давая им место, но одновременно с этим опустил свои заслоны. Нет, не честного поединка он хотел. Если дело станет худо, я должен убить Дэвона. С его смертью больше не будет пути назад. Он послужит воодушевлением для остальных, вечно ходивших ниже в банде.
Ну что ж, Фрэй, если так, то сделай это быстро – мне кажется, сегодня время не на нашей стороне.
Они оба стряхнули с плеч куртки. Псы Дэвона отошли, следуя команде, но я не спускал с них глаз: в любой момент могут кинуться. Если бы мне удавалось ловить звериные настроения – это было бы легче, а так оставалось только снимать отголоски через хозяина, связь с которым у животных была похожа на стальной туго-натянутый канат.
Фрэй вынул из-за голенища сапога охотничий нож, Дэвон снял с пояса мачете – у него преимущество в длине лезвия, но не в умении обращаться с холодным оружием. Мой друг не позволил тянуть время и сразу перешел в молниеносную атаку: нож в его руке мелькал так, что лезвия не было видно, только изредка, поймав отблеск света, оно превращалось в смазанную полосу. Никто не выдержал бы такого нечеловеческого натиска, но Дэвон и не был до конца человеком. Какая-то звериная часть помогала ему действовать на инстинктах, иногда даже не отдавая отчета в своих действиях. Именно эта звериная часть позволяла мне хорошо его чувствовать, благодаря ясной незамутненности всех эмоций, но в то же время и мешала, иногда не давая предугадать последующих действий. Он двигался плавно, как большое и сильное животное, мускулы перекатывались под темной кожей, наводя на мысль, что у человека не может быть столько мышц. Иногда он имитировал поведение каких-то животных: кошки, обезьяны или змеи – то, чему, на нашу голову, его в свое время научил Гудвин. И Дэвон был единственным, кому такая техника понравилась и подошла больше всего.