Последняя битва

Скалы завыли! По стенам прошла дрожь. Аслан поднял голову вверх. Камни всегда были опасным соперником, но сию минуту это стало слишком очевидным. Сверху полился дождь, но не совсем обычный.

— Осторожно! — закричал Аслан, отталкивая Анри в сторону. Прямо та то место, где друг только что стоял, упал булыжник, расколовшись на несколько частей. — Ну, до чего же неугомонный этот Понтос, — произнёс побледневший Аслан, помогая другу подняться. Он разозлился, и не на шутку. Похоже, пришёл его черёд действовать. Он посмотрел на Анри и Милу. — Уводите их, — это касалось Миры и Винара. Бледные поганки выглядели краше них. Благо, друзьям два раза повторять не пришлось. — За мной. Кастонай Лапиоастеррио Аманнто. Кастонай Чандрам Амманто. Ом вам, ом лам. КофтраРум! Очнись, дух земли. Теперь ты — моё оружие. Стань щитом мне каменным. Уларикэ инсельмун, — твердил про себя Аслан, как заведённый. Постепенно вокруг него освобождалось поле. Это была его сила. Аслан шёл, опустив голову к Земле. Всё просто. Она снова говорила с ним.

"Я не враг тебе. Пропусти нас".

"Этот проход закрыт для людей. Смертные наши враги. Кто ты?".

"Я смертный, я человек, но не враг тебе. Пропусти нас".

"Кто ты? Я чувствую твою силу. Тебе нельзя туда, ты причинишь вред. Смерть смертному".

В ушах Аслана раздавался звон и шёпот. Казалось, вокруг пробуждалось всё. Щит, сотканный из его силы, не пропускал каменный дождь, что лился с неба. Но Аслан чувствовал тяжесть каждого камня, что ударялся о невидимую стену. И это было больно. Скалы тряслись от негодования с каждым метром, что преодолевали ребята. Друзья шли. Они не боялись. Их сердца не стучали. Внутри всё было опущено. Сверху падали булыжники и лишь сила друга удерживала их. От щита Аслана они отскакивали, словно горох.

"Я не пропущу. Смерть смертным!".

Иной разозлился. Упрямство местных хранителей взбесило. Фибула Аслана, которая была приколота к тыльной стороне рубахи, засверкала. Кровь бурлила, требуя выхода адреналину. Он поднял меч и с силой всадил его в камень. Оружие вошло наполовину, мягко, словно вокруг была глина или пластилин.

"Тогда тебе придётся уснуть!". Аслан поднял руки вверх и хлопнул в ладоши, а затем нарисовал в воздухе знак, который вспыхнул слабым зелёным свечением и исчез. Земля застонала. Её не просили, ей приказывали. Сила была ей знакома, и она не могла ослушаться.

— Бежим! Кофтра Гаруум, — и уже совсем прошептал, — засни, дух скал. Навеки, я сказал. Слово моё крепко. Никто не сможет его разрушить и нарушить. Быть, по-моему! — и щит неожиданно исчез. Иногда вашу жизнь может спасти только рефлекс. Закалка Сикионы тренировала не столько тело, сколько дух, сознание и силу воли. Друзья побежали через "не могу". Они буквально вывалились из Прохода под звук града камней. Меч пришлось оставить в ущелье. Всё стихло. Они сделали это. Они прошли Понтос…

**********************************

Огромная чёрная птица, что летала над ущельем, неожиданно спланировала вниз. Размахивая своими огромными крыльями, она разогнала мелкую каменную окрошку и приземлилась в ущелье. Её перья отливали смертельной стальной опасностью, а клюв был скорее оружием, нежели чем-то другим. Эта птица была опасна. И имя ей — Грук. Когти и перья у неё, как металл, и наполнены ядом. При опасности, или в схватке, она сбрасывает перья на жертву, и та умирает долгой мучительной смертью. Родом эта птица с города под названием Грукинэн. Только, что она делает здесь?

— Мой господин, они прошли Понтос. Путь открыт.

— Значит, мы всё верно рассчитали. Они ничего не подозревают. Ничего не знают.

— Похоже, вы их переоценивали, — учтиво склонил голову Асмодей.

— Ничуть. Я знаком с ними. И ты их знаешь слишком давно. Если это даже перерождённые Иные, нельзя терять бдительность. Они по-прежнему очень опасны, хотя и сами об этом не догадываются. Как обстоят дела с войском?

— Оно собрано. Тридцать шесть королевств покорилось нам. Все они теперь убеждены о приходе Повелителя. И каждый из них боится за свою жалкую душонку.

— Это хорошо. Когда Повелитель снизойдёт, нам понадобятся их силы. А что же все земли в наших руках?

— Осталось совсем немного: Эльфийский лес, владения некого барона Марана, которого защищали Иные, сам Саббатей, да плоскогорье сильфид.

— Их необходимо покорить. Иным больше нельзя давать выбора. Раз путь открыт, и ничего больше нам не может помешать, нужно действовать. Говоришь, жалкие людишки покорились? Отлично, пускай покажут себя на деле. Барона смять! А чтобы Хранители в очередной раз не успели опомниться, нападём на Саббатей. Эльфы и Сильфы — опасные соперники, но их я поручаю вам. Нужно напасть одновременно.

— Блестящая мысль, Хозяин.

— Я смотрю, Нахема вошла во вкус. Она полностью подчинила себе сосуд?

— Да, Хозяин. Хотя она слишком упивается происходящим. Боюсь, из-за своей жадности она ничего нам не оставит. За ней надо пристальнее наблюдать.

— Что ты, мой мальчик. Её можно понять. Она проголодалась. Не мудрено, столько веков… Ей нельзя перечить слишком явно. Она сильна наполовину, и всё же слишком опасна. Если Тень обретёт свою тень — вторую половину, она станет материальна и практически всемогуща. А на моей памяти Нахема всегда была любимицей Повелителя. Готов ли жертвенник?

— О… Над этим работает Вааль.

— Что же, тогда можно не волноваться. Но где же Самаэль?

— Его цель — Понтос.

— Именем зла. Да пребудет с нами победа! Присоединяйся к нему. Если будет необходимо, зови и остальных. Нам нужен Ключ! Достаньте мне его или Хранителя. Когда алтарь будет готов, придёт час освобождения. И я хочу, чтобы к этому моменту никаких преград не существовало. Я вмешаюсь только в самом крайнем случае.

— Именем Повелителя!

— Иди, мой мальчик. Он с нами.

*********************************

Стоило отдышаться, но это казалось невозможным. Дыхание перехватило. Они были в каком-то другом мире! Природа кратера вулкана такова, что вокруг углубления застывшей лавы всегда наблюдаются стены, что его окружают. Но всего этого не было! Плотная, свалявшаяся масса, напоминающая водоросли, устилала долину, что открылась взору ребят. А вдалеке можно было увидеть дым, исходящий прямо из земли. Друзья переглянулись.

— Никуда мы не пойдём, — сказал всё ещё тяжело дышавший, как после быстрого бега, Аслан. Он был мокрым от потерянной силы. — Сначала отдохнём, я заберу меч.

— Ты что? — заволновалась сестра. — Ты хочешь вернуться обратно?!

— Теперь это не опасно, — отмахнулся брат. — Но сначала отдышусь.

После этих слов он тяжело повалился на землю. Остальные не стали спорить и упрашивать, а просто присоединились к другу.

— Сейчас я всё поправлю, — произнесла Мира. Она уже остановила своё кровотечение.

Девушка села в позу лотоса, подняла руки на уровне своей головы, повернув их ладонями к лицу, и замерла. Вокруг заискрилось слабое свечение. Друзья переглянулись, не понимая, что означает эта медитация. Мира улыбнулась через минут пять. Она открыла глаза и убрала руки, открыв лицо. Затем сжала кулак и повернулась к Аслану. Прошептав что-то, она открыла ладонь и дунула в сторону друга, словно посылая ему воздушный поцелуй. С ладошки сорвался лёгкий серебристый дымок. Аслан удивлённо поднял брови. Ему стало лучше. Мира встала и подошла к Винару. Когда тому было плохо, его лучше было не трогать, но сейчас это было просто необходимо. Мира села за его спиной и положила руки на виски друга. Винар почувствовал как всё чужое, что успело проникнуть в него, высасывает прочь. Через минуту он уже довольно сносно себя чувствовал. Мира устала, но лишь для того, чтобы дальше использовать магию. В целом же она чувствовала себя прекрасно.

— Как ты? — обратился к ней Аслан. — Спасибо.

— Не за что. Это вам с Винаром спасибо. Спасли. Я уже думала, нам крышка.