В поисках Ключа

Асугвэ нахмурилась. Она тоже почувствовала перемены. И эти перемены отнюдь нельзя было назвать хорошими. Асугвэ отодвинула полог шатра и вышла. Головная боль нарастала с каждой минутой. Женщина в белом повертела головой, попытавшись установить причину своих ощущений и беспокойства, и вдруг с удивлением поняла, что защиты, которой она окружила лагерь, больше нет. Теперь их лагерь был, как на ладони. Он стал видимым для глаз чужаков. Асугвэ сдвинула и раздвинула брови и хлопнула в ладоши. Для кого-то могло показаться, что это был обычный хлопок, но это было вовсе не так. Хрупкие руки женщины в белом обратили на себя внимания абсолютно всех, кто находился в лагере.

— Чаровницы, я хочу, чтобы вы приготовились. Враг поблизости. Наша защита кем-то прорвана. До тех пор, пока я не восстановлю её, придется охранять лагерь своими силами. Вперёд, мои славные. Великие с нами!

Такого раньше не случалось. Нападения были, но чтобы прорвать защиту?!. Чаровницы с непониманием уставились на Асугвэ. Это проверка? Или всё настолько серьёзно? Положение спасли Гунган (те, кто прошли вторую степень посвящения).

— Чего встали, как деревья? За оружие! Считайте, что это тренировка. Если на нас нападут звери, у нас будет возможность показать, чего стоят они, а чего мы. Вы готовы?!

— Да!!! — это придало сил. Звери должны узнать истинную силу Чаровниц.

Асугвэ вся как-то сгорбилась, поникла. Она собирала силу для того, чтобы восстановить защиту. Но такое быстро не делается… Женщина в белом возвела руки к небу…

— Вы, те, кто питает небо и землю. Вы, те, кто является защитниками всего сущего. Вы, те, кто охраняли нас всё это время, помогите… Эрзулия, не отворачивайся от нас! Эрзулия, фан ти жён мэтрэ кай ла! Фан ти жён мэтрэ кай ла! Па рель си у потэ фанга пи фо! Эрзулия, фан ти жён мэтрэ кай ла, пакэит мвэт тут миэр. Оогун, Шанго, Локо, Гуэд, Агвэ, Симби… Сэт кут куто, прэтэ м дин, а пруат. Сан мвэн а пэ кут! Не отворачивайтесь от нас. Пошлите нам вашу помощь и поддержку… — уже почти беззвучно шептали губы Асугвэ.

Чаровницы с удивлением смотрели на Асугвэ. Она танцевала белый танец?!! Женщина в белом начала идти против часовой стрелки. Её движения были плавными и гибкими, полными грации. Они завораживали своей женственностью и силой одновременно. Танец играет не меньшую роль, чем слова. Каждое движение вашего тела, это символ. А танец, это текст вашей души. Не стыдитесь танцевать, это помогает открывать истинные эмоции…

Чаровницам не удалось досмотреть окончание ритуала. По другую сторону речушки показались враги…

Если бы не этот горящий взгляд и перекошенные лица… Если бы не слюна, брызгающая от злобы в разные стороны… Если бы не оружие, которое до побеления в костяшках сжимали руки… Чаровниц можно было бы переубедить в том, что мужчины могут быть, если не зверьём, то, по крайней мере, пушистыми зверьками… Но вид озлобленных и обиженных говорил сам за себя.

— Вперёд, они не имеют власти! — вопили нападавшие.

Мужчины ступили в воду.

— Вперёд! — закричали Гунган. — Они не должны перейти реку!

Женщины зашли в воду.

Женщины, девушки, девочки… Испокон веков эту половину считают слабой и беззащитной. Из-за них все ссоры, из-за них войны и распри. Это именно им мужчины пытаются что-то доказать. Это ради них завоёвываются земли и покоряются страны. Слабый пол…

Слабый?!! Посмотрите на то, что сможет вас переубедить! Женщина, взявшая оружие в руки, становится совсем другой!..

Чаровницы без промаха били из луков, прекрасно владели короткими облегчёнными мечами, были гибкими, быстрыми и смелыми. Вот одна, замахнувшись, лишила какого-то мужчину в зелёной тунике руки. Кровь… Она была не первой на этом острове. И всё же, сегодня её стало слишком много. Вода окрасилась в красный цвет. Мужчины выли и сражались. За что? За кого? Зачем? Женщины рычали и отбивались. Они не собирались уступать.

Вот упала первая Чаровница. Ей не нужно было идти сражаться. Это был не её бой. Она была слишком юной, чтобы выстоять против взрослых мужчин. Пятнадцать лет — это возраст, но не для сражений.

Что же ты наделала, девочка? Зачем это всё? Для чего? Большие карие глаза стеклянно уставились в небо. Окровавленные полосы поползли по воде, растекаясь, всё дальше и дальше. Последними звуками, которые запомнила девочка, были звуки скрежета стали, звон и лязг оружия. Разве такое должны были слышать уши этой девчонки? Нет, в пятнадцать лет она должна была внимать совсем другому… Слова любви и нежности, весёлые шутки, смех… Но она такого больше не узнает никогда…

Мужчины, словно озверевшие самцы, дрались на смерть. В голове у каждого был голос. Её голос… Они не видели перед собой слабых существ, они не видели тех, на кого всё это время молились, они не видели тех, кто их приворожил, привязав к себе мёртвыми нитками… Перед ними был враг! Равный по соперничеству.

Вода стала красного цвета от крови. Ветер уносил крики и стоны в разных направлениях. Падали тела, падало оружие, падали жизни. Мужская и женская половины дрались. Дрались не на жизнь — на смерть! Выпад, удар! Выпад, снова удар! Женщины скрипели зубами, отводя руки мужчин. Они теснили их обратно. Гунган не подпускали никого к берегу. Вокруг каждой из них развернулся маленький смертельный стальной вихрь. Возле ног лежали изрубленные тела.

Чаровницы не любили, когда в их дела вмешивались. Чаровницы не допускали к себе чужаков. Чаровницы ненавидели мужчин!

— Дло квала маньэая. Ман сэнил лё манае кан птит ли. Месиэ ла кван авансэ пуль вэ ё. Ю праль вэ ки жён яп мэ о женю… — шептали губы женщины в белом. Её белый танец выглядел жутко и странно на фоне красной льющейся крови. Как будто белая птица радовалась чужой смерти…

Мужчины отступали… Осклабленные лица, окровавленные руки, обезглавленные тела — вот, что наполняло всё вокруг. Чаровницы отстояли свою землю. Мужчин было много. Потерь с их стороны было тоже много. Но на каждых шестерых убитых зверей всё же приходилась одна Чаровница…

Это сражение унесло четверых… Раненых и убитых аккуратно выносили из красной и вязкой от крови воды. А белый танец продолжался, словно смерть пришла повеселиться на чужом балу…

****************************

Мира и Мила уже подходили к лагерю. В больших плетеных корзинах были яркие синие фрукты. Сладкие и спелые, по вкусу они напоминали нашу клубнику, но по цвету скорее походили на маленькие клочки неба или красивые воздушные шарики. Солнце куда-то пропало, вместо него подул сильный ветер. Мира поёжилась, втягивая голову. Мила резко остановилась.

— Что это? — сосредоточенно спросила она, глядя куда-то вдаль.

— Где? — попыталась понять, что удивило подругу, спросила Мира.

— Ты чувствуешь? — медленно хмурясь, спросила Мила.

— Абсолютно ничего не чувствую, — как на духу призналась Мира.

Вместо дальнейших расспросов и объяснений подруга ускорила шаг. Корзину с фруктами она поставила у дерева. До лагеря оставалось минут пять ходу. Мира ничего не успела выяснить, но не торчать же ей до прихода подруги?! Пришлось последовать примеру Милы. Удивляясь, всё больше, Мира последовала за ней.

Мила слышала знакомый запах. Голову словно зажали в тиски. Она вдруг почувствовала странный пьянящий аромат. Приторный, манящий, сладкий. От него Милу тошнило и выворачивало, но она продолжала идти навстречу источнику. Мира пыталась расспросить, что происходит только первые две минуты. Но по напряжённому лицу подруги поняла, что её пока беспокоить не стоит.

Через некоторое время странных блужданий и поисков "ничего", девушки вышли на поляну. Это было красивое место. Зелёные ветви растений качались от ветра. Небо отблёскивало на камнях и кронах деревьев. Большие, местами поросшие валуны, словно маленькие каменные гиганты, охраняли эти места. Но то, что увидели девушки, заставило их просто заледенеть от ужаса. Повсюду витал запах смерти. Нет, её здесь не было, она уже успела уйти. Вместо неё неподалёку от высохшего огромного дерева-исполина стоял… Винар. В его руке был окровавленный изогнутый нож…