Покидая «Марракеш»

Свободная минута отыскалась только после смены.

Я принял на скорую руку душ и отправился в офисную зону.

Алан времени не терял: пока посетителей не было, работал на тренажере – качал спину. Тренажер стоял за рабочим столом, пиджак агента висел на спинке кресла, сорочка и брюки – на плечиках, закрепленных на дверце шкафа. На столе лежал скоросшиватель, на обложке которого было оттиснуто мое имя – Джозеф Стэнтон.

– Хух! – Алан потянулся к полотенцу. Футболка с гербом Компании на его груди была темной от пота. – Хух! Пришел? Хорошо! Садись там!

– Привет, Алан! – я устроился в кресле для посетителей.

– Тебе повысили статус? – Агент свинтил крышку на бутылке с минеральной водой, со смаком сделал пару глотков. – Поздравляю, черт тебя возьми!

Я развел руками.

– Ну, может, ты объяснишь…

– Я уже объяснял, Джо, – Алан уселся за стол, взъерошил мокрые волосы. – Но ты ведь ничего не помнишь, правда?

– Что объяснял, Алан? – я действительно ничего такого не припоминал.

Агент тихонько засмеялся, покачал головой.

– Я ведь предупреждал, что рано или поздно мы столкнемся с той же проблемой, – проговорил он, скаля зубы. А потом вынул из скоросшивателя несколько страниц и протянул мне.

Это был типовой контракт. Ничего необычного. Ничего такого, что в один миг все бы объяснило.

– Ты меня знаешь, Джо, – Алан перестал улыбаться. – Для меня интересы клиентов-людей – превыше всего. Превыше корпоративных интересов Нанимателей. Но я чту законы Коло-О, поскольку таковы правила игры. Я устраиваю Нанимателей на своем месте, потому что честно предупреждаю наемных работников о возможных трудностях в процессе сотрудничества с инопланетянами.

– Это обычный контракт, Алан… – я положил бумаги на стол.

– Пункт 2.14! – агент ткнул пальцем в верхнюю страницу. – Заурядный пункт, на который мало кто обращает внимание. Ну конечно! Мы ведь отправляемся в глубокий космос! Лет на пять как минимум! И само собой, что «результаты физического и умственного труда», а также «органические ресурсы или отходы, образовавшиеся в результате жизнедеятельности, являются собственностью Компании».

Я смутился. О некоторых вещах не стоило говорить вслух. Я знал, что на «Марракеше» все отходы отправлялись в переработку, ведь без жесткой экономии и повторного использования ресурсов вдали от планет и баз снабжения не выжить.

Но какое отношение это имеет к повышению моего статуса?!

– Лиза беременна, – сказал Алан, не сводя с меня глаз.

Мне в лицо дохнуло жаром. Словно из-под перегретого кожуха гипердвигателя.

– Что?

– Беременна, – повторил Алан. А потом добавил чуть ли не с ненавистью: – Во второй раз!

Меня пробрало до мурашек, столько было темных эмоций в его голосе. Захотелось уйти, не попрощавшись. Прервать эту досадную беседу, смысл которой от меня упрямо ускользал.

– Все, что произведено тобой, Лизой, а также вами вместе, – есть собственность Компании, – продолжал давить Алан. – Об этом говорится в контракте, Джо. Дети – в том числе. Думай! Вспоминай!

Но думать отчаянно не хотелось. Я должен был что-то ответить, но слова не собирались в предложения.

Алан взял со стола чашку, вылил остатки чая в горшок с геранью. Наполнил минеральной водой и передал мне. Я машинально выпил.

– Год назад, Джо! – Алан сжал кулаки. – Мы говорили о том же! Наниматели смешали людей с грязью, и я по мере сил помогаю вам не захлебнуться в этом болоте! Мне нравишься ты, мне нравится Лиза, мне нравятся все! – он указал на шкаф, забитый скоросшивателями. У Алана было много клиентов. – Вы же настойчиво прете в трясину!

– Лиза не может быть беременна, – пробормотал я. – Я бы знал… Она бы мне сказала…

– Черта с два! – отрезал Алан, и внутри у меня что-то оборвалось. – Она знает, что с тебя взятки гладки.

Я облизнул пересохшие губы.

– Что ты хочешь сказать?

– Ты так переживал после того, как Наниматели забрали у вас первого ребенка, что врачам пришлось блокировать тебе часть воспоминаний годовой давности.

Я не мог понять, паясничает ли Алан или говорит всерьез.

– Ты – идиот, Джо. Ты не помнишь, почему ребята на работе стали общаться с тобой сквозь зубы. Между тобой и Лизой много недомолвок, и ты не понимаешь, в чем причина. Тебе тяжело сосредоточиться. Беспокойство – твое постоянное состояние, ты не можешь усваивать новую информацию. Это – последствия вмешательства в работу твоего мозга.

На глаза навернулись слезы. И все-таки мне удалось рассмеяться.

– И что же, Лизе тоже стерли память?

– Нет. Зачем? Во всей этой истории лишь ты оказался самым впечатлительным. И ты снова наступил на те же грабли! – продолжил выговаривать Алан. – Нельзя было удалять воспоминания! Они бы уберегли тебя от повторной ошибки.

– Но зачем Нанимателям наши дети? – Я настойчиво пытался найти слабину в том, что рассказал проклятый агент. Я успел десять раз пожалеть, что зашел в этот провонявший потом кабинет.

– Я не могу знать! – Алан пожал плечами. – На «Марракеше» полно «красных зон», куда путь людям закрыт. Какие там хранятся тайны, знают лишь Наниматели. В конце концов, мы ведь не отчитываемся перед курами, как используем их яйца.

– Если это правда… то что можно сделать?

Алан поджал губы.

– Я ожидал, что ты спросишь. Ничего нельзя сделать, Джо. Ты подписал контракт. Я рассказал, какие подводные камни могут встретиться на пути, ты согласился со всеми пунктами и подписал. Естественно, какой молодой человек станет задумываться о детях, отправляясь с загаженной Земли, на которой даже тараканы мрут от голода и радиации, чтобы работать на саму Компанию?

Мне было и больно, и досадно. Я вздохнул.

– Лиза ведь… перестала принимать противозачаточные. Она полнеет от них. Работа в лаборатории сидячая… кормят нас черт знает чем! – Я покосился на тренажер Алана и добавил в сердцах: – И спортивные залы нам, низшим чинам, не положены! Вот и результат.

– Противозачаточные… – Алан покачал головой. – Что, не знаешь, как избежать лишних проблем? Наниматели не запрещали презервативы.

– Но у меня не получается в презервативе, – пожаловался я.

Алан понимающе кивнул.

– У меня, кстати, тоже. Все равно что пакет целлофановый на голову надели. Что планируешь делать? Снова запишешься на прием к мозгостерам?

– Посоветуй мне что-нибудь!

– Не знаю… – Алан опустил глаза. – Откуда мне знать? Наниматели отметили твои половые старания, значит, на род людской у них имеются виды. Мало им того, что нас завоевали. Что-то еще придумали.

– Ладно. Тогда мне нужно будет встретиться с кем-то из Нанимателей, – сказал я, покрываясь холодным потом.

– Исключено, – отмахнулся Алан. – Зачем? Что ты скажешь? Не забирайте моего второго ребенка? Наниматели – оголтелые капиталисты, им наплевать на твои душевные терзания. К тому же ты не говоришь на Коло-О.

– Но к чему тогда этот разговор, Алан, если изменить ничего нельзя?– Ты так ничего и не понял, Джо… – агент покачал головой. – Иди к себе и подумай. Подумай! До того, как тебе замагнитили мозги, ты умел это делать.

– Тебе повысили статус, – сказал я Лизе. – Мы могли бы позавтракать вместе в офицерской столовой.

Лиза прекратила собирать вещи, посмотрела на меня.

– Кто тебе сказал?

– О чем?

– О моем статусе?

– Никто, – признался я. – Догадался.

– Догадливый… – пробурчала Лиза, торопливо запихивая в спортивную сумку белье.

– Я подумал, если мне повысили статус, значит, и тебе повысили, – я поднял лежавшую на кровати картину. На ней был изображен осенний лес в тумане, это был подарок от соседей по жилой зоне. Вспомнить бы, по какому поводу… – Тебе совсем не нужно уходить!

– Положи! – выпалила Лиза. – Я забираю картину с собой. Подай пакет! Да, тот, с косметикой.

– Ты надолго? – спросил я.

– Не знаю! – Лиза принялась укладывать пакет в набитую доверху сумку. В пакете что-то хрустело. – Я переведусь в другую смену!